— …раз уж приехал, то желаю посмотреть, — проговорил папа.
— Не вижу причин препятствовать вам, — спокойно отозвался ректор. — У нее отдельная комната.
— Вот и посмотрю. Элисса писала, что у нее соседка — маг воды. Мне интересно встретиться с этой Маркеллой, узнать, как ей удается ужиться с моей егозой.
— Маркелла? — сдавленно переспросил рув Анджони и закашлялся. — Маг воды?
— Да, я запомнил имя девушки, — подтвердил папуля. — Она ведь еще не уехала? Мне бы хотелось познакомиться с подругой моей дочери.
У меня от услышанного волосы дыбом встали. Я медленно повернулась к руву Луциано, который хитро смотрел на меня, явно наслаждаясь представлением.
— Маркелла? — со смешком уточнил он.
— Да-а-а… — выдохнула я. — Я это… Мне очень надо… Я скоро вернусь… А еще лучше, пусть папа сразу идет наверх.
— Сразу? — давился смехом секретарь ректора. — А успеете избавиться от Марко и найти Маркеллу?
— Рув Луциано! — молитвенно сложила я перед собой ладошки. — Умоляю! Полчаса! Экскурсия по академии наверняка очень заинтересует барона Суареса.
— А что мне за это будет? — чуть склонил вбок голову мой собеседник.
— Коробка конфет с ликером и… И…
— Две коробки конфет с ликером, — подсказал он.
— Две!
— Бегите, Суарес. У вас полчаса.
Я не бежала, я — летела, сбивая с ног встречных студентов. Меня заносило на поворотах, я едва не навернулась на лестнице.
— Марко! — с истеричным воплем влетела я в наши покои на чердаке. — Тебе нужно уезжать. Срочно! Сию секунду! Немедленно!
— С чего бы это? — поднял брови Блондинчик, сидящий на диване с книжкой в руках. — Я отправлюсь после обеда, а пока жду письмо.
— О боги! — Я снова схватилась за голову. — Папа здесь! Он приехал проведать меня и познакомиться с Маркеллой, моей соседкой.
— Да-а-а? — расплылся в улыбке парень, отложил книгу и, закинув ногу на ногу, уставился на меня в предвкушении.
— Он через полчаса будет здесь! Марко, ты должен меня спасти. Или исчезни, или подыграй.
— И как ты себе это представляешь?
— Что же делать? Что же делать? — заметалась я в панике по комнате. — Вещи! Мужские вещи! Избавиться!
— Что-что? — подскочил мой сосед. — Что значит «избавиться»?
— Марко, прости! Я потом всё приберу!
Не оглядываясь, я бросилась в спальню парня. Я туда ни разу не входила, кроме самого первого дня, когда осматривала разруху во всех трех помещениях. У нас существовало негласное соглашение: я не вхожу в его комнату, он в мою, но гостиная — общая зона и для нас, и для наших друзей.
Так что я впервые вломилась в личное жилое пространство своего соседа. Не обращая внимания на поспешившего за мной хозяина этой комнаты, я рванула к шкафу и рывком распахнула дверцы.
— Рыжая, ты что творишь?!
— Нет времени! Помогай!
Помогать мне, разумеется, никто не бросился, но что странно, позволили делать то, что я творила. А именно: выгрести из шкафа всю одежду и обувь и затолкать под кровать.
— Элисса, ты в своем уме? — прозвучал вкрадчивый вопрос.
— Не очень, — честно ответила я, окинула взглядом помещение, проверяя, не упустила ли чего, и бросилась в ванную.
— Эй! — рванул следом обалдевший от моей наглости Марко.
— Я потом всё вымою! Честное слов! — сгребла я бритву, мыло и помазок.
Оглядевшись, узрела висящие после стирки трусы. Ужас! А если бы я их не заметила?
— Рыжая, ты вообще?! Зачем всё это?
— Вообще! — просочившись мимо застывшего на пороге ванной парня, я зашвырнула добычу под кровать к остальному гардеробу. — А вдруг папа заглянет в комнату?
Где же Марко хранит белье и носки? В шкафу их не было. Тумбочка?
Точно, аккуратно сложенные стопки белья и рульки носков нашлись именно там.
— Элисса!!!
— Я даже постираю всё потом сама! — Не оглядываясь, я цапнула все это и, рухнув перед кроватью на колени, принялась запихивать их туда. — Вот проклятье! Марко, да помоги же ты! Твои трусы торчат и не хотят упихиваться!
— И я их понимаю, — с непередаваемой интонацией произнес Блондинчик, после чего оттащил меня от своего ложа, встал на колени и сам всё аккуратно утрамбовал.
— Бежим! — Схватив за руку, я потащила его на выход. — Нам нужно платье.
— Чего? — растерянно переспросил он. — Какое платье?
— Ты будешь Маркеллой.
— Что?! Нет!!!
Он так внезапно остановился, что меня аж назад дернуло и впечатало в него.
— Рыжая, я смирился с твоей наглостью и тем, как ты поступила с моими вещами. Но Маркелла? Исключено! Попроси Марту.
— Марко, миленький, пожалуйста! Марта уехала рано утром, ты же знаешь. А папа не отстанет от меня, и ректор ему сказал, что Маркелла еще в академии и не успела уехать на каникулы. Спаси меня! — взвыла я, вцепилась в лацканы форменного кителя парня и принялась его трясти. — Ну что ты хочешь взамен, а? Пять минут Маркеллой, а с меня желание!
— Рыжая, ты хоть понимаешь, о чем просишь? — осторожно, словно у буйнопомешанной (что недалеко от истины), поинтересовался он.
— Вполне! Ну что тебе стоит?! Мы тебя загримируем, никто и не догадается. Умоляю! Если папа узнает, что я живу в одних покоях с посторонним мужчиной, то он сегодня же увезет меня домой и больше не отпустит в академию!
— Ла-а-адно… — протянул он, и я ушам своим не поверила от счастья. — Но обещай, что меня никто не опознает. Иначе все студенты будут надо мной потешаться!
— Обещаю! Грим! Я сейчас!
Выпустив его локоть, я бросилась в свою спальню, схватила шкатулку с косметикой и шелковый шарфик. Имелся у меня один красивого синего цвета и с рисунком из павлиньих перьев.
— Бежим! — выскочила я в гостиную и снова вцепилась в свою «соседку».
Мы бежали по коридорам, выглядывая из-за углов, чтобы случайно не столкнуться с бароном Суаресом и рувом Луциано. Один раз я услышала издалека голос папули и рванула обратно. Мы спрятались в нише, задрапированной тяжелыми портьерами, переждали, пока они пройдут мимо, и снова побежали.
— Элисса, ты сумасшедшая, — весело произнес Марко. Он почему-то получал от происходящего удовольствие.
Ну да, ему-то терять нечего. Это не ему грозит оказаться под домашним арестом и быть выданным замуж за мерзкого графа.
Я не стала отвечать, и так дыхание сбивалось от всей этой беготни и суеты, а сердце выскакивало из груди.
Дотащив Марко до кабинета кладовщицы, я остановилась, чтобы отдышаться хоть чуть-чуть и приготовиться клянчить и канючить. Мне с ней не доводилось общаться с момента получения формы, но я неоднократно сталкивалась в рувой Альдой в коридорах и всегда вежливо здоровалась. Память у нее, по слухам, была феноменальная. Она всех помнила, и если ей не оказывали должного уважения, то поменять истрепавшуюся, испорченную по каким-то причинам форму или порвавшийся комплект постельного белья было практически невыполнимым. Имелись прецеденты. Данная особа не просто хорошо всё запоминала, но и была крайне мстительна, пусть и таким способом.
