— Эм-м… — прокашлявшись, начал он наконец. — Очень рад, рувита Мельхор. Да… Эля мне писала, что вы сильный маг воды. Но, как я вижу, вы не только… В смысле… М-да.
Марко склонил голову, позволяя прядям парика скользнуть на лицо, чтобы спрятать прорывающуюся улыбку.
— Папуля, Маркелла не может говорить, к сожалению. На последнем экзамене она несколько перестаралась со стихией, создала слишком много снега и льда. И как результат — застудила горло. Ей лекарь рекомендовал несколько дней полного молчания, чтобы голосовые связки восстановились.
— Ох, бедная девочка, — всплеснул руками папа. — Элечка, ты же пригласишь свою подругу с нами в город? Я с радостью угощу вас пирожными и горячим шоколадом.
— Пап, а Инесса где? — перебила я его. — Она здесь, в Товильдо? Я ужасно соскучилась по ней.
— Нет, Эля. Твоя сестра осталась дома, но очень ждет тебя в гости. Я ведь приехал за тобой, чтобы лично договориться с преподавателями. Я уже имел беседу с рувом ректором. Он любезно согласился переговорить с преподавательницей по управлению стихией огня. Она примет у тебя работу позднее. А сейчас собирайся, мы едем домой сразу после того, как я угощу вас с Маркеллой десертом.
— Йа-а-а… — проблеяла я, затравленно взглянув на Марко.
Тот пожал плечами, давая понять, что тут мне от него помощи ждать не стоит. Мол, и так сделал всё что мог и даже больше.
— Пап… А граф Амальрик… Он?..
— Тебе Инесса написала, да? — расстроился папа. — Прости, милая. Я пытался ему отказать и объяснить, что его приезд будет неуместен. Но он крайне настойчив.
— Он на две недели?.. — едва не плача, спросила я.
— Нет, милая. Я ему рассказал, что тебе нужно доделать учебный проект и первые дни ты будешь слишком занята. И он просил ждать его сразу после встречи Нового года.
— Я сбегу, да, папочка? — сложила я перед собой ладошки. — Папулечка, он ужасный! Мерзкий! Меня тошнит от него!
— Н-ну…
— Папа!
— Думаю, ты не сможешь задержаться на все две недели каникул, — решился он и украдкой утер пот со лба.
— Я тебя обожаю, папуля! — радостно воскликнула я. — Сейчас быстро соберусь. Мне ведь не нужно много вещей, дома всё есть. К тому же сейчас зима, а здесь у меня лишь легкие наряды.
— Барон Суарес, полагаю, вам стоит подождать дочь в холле академии. Или, если хотите, я провожу вас в преподавательскую столовую. Не желаете горячего взвара? — встал с дивана рув Луциано. — Насколько я знаю, рувита Маркелла тоже готовится отправиться в путь, чтобы навестить свою семью. Она вряд ли сможет составить вам компанию и выпить в вашем обществе горячего шоколада. Не будем мешать девушкам собираться.
— О! Да-да, конечно… — всплеснул руками барон Суарес. — Рувита Маркелла, поправляйтесь. Лечите ваше горло и постарайтесь быть осторожнее в будущем. Элечка, я подожду тебя внизу.
Я послала папе воздушный поцелуй, сделала книксен секретарю ректора и проговорила:
— Рув Луциано, большое спасибо за помощь. Я привезу свои долги с каникул и всё сдам.
— Очень рассчитываю на это, рувита, — хохотнул он, подмигнул Марко и повлек моего папу на выход.
За мужчинами закрылась дверь, и я выдохнула с протяжным стоном облегчения:
— Фу-у-ух! Я ужасно переволновалась. Боялась, что сорвусь и опять начну гореть.
— Ничего страшного, подруга, — хмыкнул Марко. — Твоя соседка Маркелла — сильный маг воды. Она хорошо умеет тушить пожары.
Взглянув на него, я хихикнула. Потом еще раз, а после в голос рассмеялась, давая выход эмоциям.
— Я тебе уже говорил, что ты невыносимое рыжее чудовище, авантюристка и проходимка? — поинтересовался Блондинчик.
— Неоднократно, — заверила я его. — Но ты просто пока не привык. Согласись, Марко, без меня тебе было бы ужасно скучно. А со мной твоя жизнь полна веселья и радости, сюрпризов и приключений. Да я самое лучшее, что могло с тобой случиться!
— Ну-ну… Помоги мне смыть косметику, и я пойду возвращать форменное платье и переодеваться в свои вещи.
— Погоди, я соберу сумку, и пойдем вместе. Мне нужно извиниться перед рувой Альдой и сообщить, что конфеты я привезу из дома. Иначе она обидится и никогда больше не согласится мне помочь.
— Так, ты эти страшные слова «никогда больше не согласится мне помочь» даже не произноси при мне! — забеспокоился парень. — Это первый и последний раз, когда я был Маркеллой.
— Марко, ты самый лучший в мире друг и сосед! — заверила я его и повела смывать с мужественного лица грим.
Спускались вниз мы вместе. Марко прятал умытое лицо за моим веером, я несла небольшую дорожную сумочку. Мы в красках описали сгорающей от любопытства женщине, как прошло знакомство барона Суареса с Маркеллой, после чего парень переоделся в свои вещи. Веер я попросила его вернуть в мою спальню. Распрощались мы с рувой Альдой вполне любезно и мило. Я извинилась перед ней за предстоящую задержку с конфетами, так как папа меня увозит прямо сейчас, и заверила, что привезу их из дома. Заодно поинтересовалась, точно ли с орехами и сливочной помадкой, или можно какие-то другие. В Легарисе несколько хороших кондитерских, в которых можно набрать ассорти из разных вкусов. Сошлись на этом варианте.
Дорога домой много времени не заняла благодаря стационарным порталам. Хотя, как сказать? Определенно, быстрее, чем если бы мы добирались верхом или в карете, но все же напрямую перенестись из Товильдо в Легарис невозможно, так как слишком большое расстояние. Порталы несказанно облегчали жизнь путешественникам, но при таких дальних перемещениях приходилось делать их в несколько заходов. С пересадками, так сказать.
Но уже во второй половине дня мы оказались в Легарисе. Здесь всё было в снегу, морозец кусал за нос, и народ щеголял в меховых одеждах. Мы пообедали в уютном трактире, переоделись в оставленные тут в одной из комнат теплые вещи, которые папа специально для меня привез из дома, после чего наняли закрытую карету и поехали в наше имение.
Всю дорогу папуля рассказывал мне о том, что происходило у них с Инессой. О том, как искали меня, как переживали. О том ужасе, что они с моей сестрой испытали, когда выяснилось, что меня унесло нестабильным порталом в Сумеречные леса. Я уже открыла рот, чтобы успокоить его, но он отмахнулся и сказал, что позднее. Ведь Инесса потребует с меня полного отчета, и придется всё излагать по второму кругу.
Ой, а вот это проблема. Всё я изложить точно не могу. А как врать кратко и убедительно, умалчивая о многом, но при этом и рассказать многое — надо осмыслить. Это в письмах и записках можно обойти все острые углы, а вживую…
Заговорила я и о графе Амальрике. Непонятно, с чего он так активизировался? Нет, он и раньше оказывал мне знаки внимания, от которых я не знала куда спрятаться. Но тут что-то уж чересчур бурную деятельность развил.
