— Марко! Закрой глаза, заткни уши, не подглядывай и не подслушивай! — скомандовала я.
— Что?! — возмутился он. — С какой это стати? Элисса, шла бы ты…
— Непременно, но сначала Амиральда покажет мне, как выглядит всколдыхнувшаяся грудь! Ой! — Я зажала рот ладошками, ляпнув это вслух, но было поздно.
— Какая-какая грудь? — вытаращил синие глазищи Марко на эту самую грудь. — Всколдыхнувшаяся? Это как?
Брюнетка демонстрировала нам цвет лица как у спелого помидора, но стоически молчала. И не колдыхалась, бессовестная.
— Амиральда, ну пожалуйста-а-а! — заканючила я. Мне было дико смешно от абсурдности ситуации, но упустить такой шанс я не могла. — Ну всколдыхни, а?
— Марко, ты не мог бы отвернуться на несколько секунд? — сдавленно попросила она.
Заинтригованный до невозможности Блондинчик немного сменил положение тела и даже лицо повернул в другую сторону. Только вот с моего места было хорошо видно, что глаза он скосил так, чтобы не пропустить ничего интересного.
Амиральда же зыркнула на меня, расправила плечи, вздернула подбородок и… таки она сделала это. Колыханием назвать получившееся движение язык бы не повернулся. Тут всё именно всколдыхнулось, только что не булькнуло.
— Довольна? — прошипела она.
Я не выдержала. Мне стыдно, но я не справилась с эмоциями, уронила лицо в ладони и бессовестно захохотала в голос. Боги, это невозможно! Теперь я понимаю того маркиза из любовного романа Франсуазы Жемчужной. Он никак не смог отказать несчастной больной девушке. Пожалел убогую… Все же не так мы с Инессой трактовали ту историю. И вовсе не ошибка наборщика в типографии то была, это автор использовала тонкий литературный прием, емко и лаконично, одним словом описав некое действо женского тела.
А кстати, почему женского? Может, мужчинам тоже есть чем колдыхать? Надо будет обсудить этот вопрос с сестрой. Она старше меня, наверняка больше знает.
Я хохотала, задыхаясь, утирая градом льющиеся слезы, шмыгая носом и икая от избытка чувств. Какой стыд и несдержанность… Но самый ужас заключался в том, что рядом со мной неприлично ржал Марко. Этот бессовестный тип подглядел колдыхание и понял, о чем мы.
— Амиральда, прости, — с трудом подавив смех, проговорил он и попытался взять брюнетку за руку.
Но она вспылила, психанула и убежала.
— Рыжая, ну и что это было? — утерев выступившие слезы, спросил он меня. — Почему ты прицепилась именно к ней? Отчего-то Марту ты ни разу не просила сотворить такое непотребство.
— Так ведь эта графская дочка — Амиральда, — очень понятно объяснила я и снова прыснула.
— А-а-а, это многое объясняет, — покивал парень. — Только я всё равно ничего не понял. Вот так колдыхаться умеют только Амиральды? Другим девушкам это недоступно?
Я потупилась и ушла от объяснений.
Казалось бы, на этом тема, сконфузившая не только несчастную тезку книжной героини, но и меня, закрылась, но нет. Вечером, когда вся наша дружная компания традиционно собралась у нас с Марко, мой несносный сосед принялся в лицах описывать досадный инцидент.
— Парни, вы не представляете, как это выглядело. — Неприлично ухохатываясь, он вышел в центр комнаты и изобразил нечто, что, вероятно, в его понимании делала Амиральда. — Оно как булькнет…
— Да не булькала она! — из женской солидарности заступилась я за дочку графа Даллира. Ну, вслух ведь и правда не булькала, буду уж справедливой.
— Тебе просто плохо было видно, Рыжая, — отмахнулся он от меня. — А с моей высоты…
Парни смеялись… Нет, это слишком мягко. Они ржали словно стадо жеребцов и гоготали словно стая гусей. Кошмар какой-то. И ладно ребята, они-то не дворяне. Но от Марко я подобного не ожидала.
— Элечка, а почему вообще она должна была всколдыхнуться? — задала вопрос наивная Марта. — Это какая-то тайна? Я впервые слышу такое слово и не понимаю, отчего ты попросила о демонстрации этого странного действия именно у Амиральды?
И я осознала, что мне не отвертеться. Придется рассказывать.
Вечер был посвящен творчеству Франсуазы Жемчужной и ее последней прочитанной мною книге — «Не откажи мне, милый».
И вот ничего мужчины не понимают в любовных романах. Томления и страдания юной Амиральды их совершенно не тронули. Эти… козлы, простите боги, все время хохотали как ненормальные и отпускали глупые шуточки. А под конец, наплевав на сюжет, стали требовать от нас с Мартой сущего непотребства.
— Девочки, а вы можете всколдыхнуться? — задал вопрос Зумий.
— Так я же не Амиральда! — наш с Мартой возмущенный ответ звучал одинаково и слился в хор.
И чего так ржать?
Нет, на самом-то деле нам с нею тоже было ужасно весело. Но мы не могли подать виду, приходилось переглядываться и давиться беззвучным смехом.
Уже совсем поздно, когда ребята ушли в свои комнаты и мы с Марко остались вдвоем, он вдруг заявил, хитро улыбаясь и глядя на меня… как-то неправильно:
— Но вообще, Рыжая, я очень рад, что ты меня приревновала к Амиральде и вмешалась в наш с ней разговор. Я давно так не веселился.
— Я — что?! — остолбенела я, застыв как истукан. — Приревновала?!
— Ну да, — невозмутимо кивнул этот несносный Блондинчик. — Я ведь видел выражение твоего лица, когда ты нас заметила. И прекрасно понял, с чего вдруг ты решила над ней так пошутить и выставить в глупом свете.
— Белобрысый, ты совсем ума лишился?! С какой стати мне тебя ревновать? Глупости говоришь!
— Может, потому что я молод, хорош собой, умен, знатен, достаточно обеспечен и к тому же являюсь твоим близким соседом? Ты ко мне привязалась, Рыжая. Я тебе небезразличен. Признай.
Я открыла рот, чтобы сказать ему что-нибудь гадкое. Закрыла, поскольку то гадкое, что приходило мне на ум, произносить приличной рувите было никак нельзя. Так говорили охранники из имения и конюхи. Мы с Инессой подслушали как-то, но исключительно в целях просвещения и понимания, как ведут себя мужчины, когда рядом нет женщин. Так вот те подслушанные слова даже мысленно произносить стыдно. Нет, я не могу сказать их вслух. Совершенно не могу. А как отреагировать еще, я попросту не знала.
А потому гневно сверкнула глазами и заявила:
— Белобрысый, у тебя мания величия. И ты меня бесишь! — после чего гордо удалилась в свою спальню.
На следующий день Марко куда-то исчез сразу после окончания пар. Даже обедать с нами не пошел. А когда я поднялась в наши комнаты, то прямо с порога увидела, что на моем письменном столе лежит пышный букет роз.
Не поняла… Это за что мне такое счастье вдруг привалило? И главное, от кого? Что-то я ни одного ухажера не наблюдала. Все благополучно исчезали, стоило на горизонте возникнуть Марко или кому-то из остальных наших парней. У меня порой даже возникало ощущение, что они специально распугивают всех от меня и Марты.
