— Рыжая, как ты относишься к улиткам? — окликнул он меня, не дождавшись реакции на свой приход.
— Я к ним не отношусь. Я человек, — спокойно отозвалась я, не поднимая головы.
— Да я не это имел в виду, — фыркнул он. — Только ты не человек, а чудовище, подвид — «рыжее энергичное». Ты улиток любишь?
— Не знаю, — пришлось все же отодвинуть книгу и повернуться к нему. Не отцепится ведь. — Кошек люблю, собак. Лошади нравятся. А улиток тоже разводят? И в чем интерес? Они ж безмозглые. Ни тепла, ни пушистости. На руки не возьмешь, по спинке не погладишь, даже поиграть с ними нельзя. Какая радость-то?
— Рыжая, да не в этом смысле! — уставился на меня Блондинчик. — Ты есть их любишь?
— О боги! — Я даже рот зажала рукой и приглушенно уточнила: — А их едят? Улиток? Вот этих, которые маленькие, склизкие, с рожками и в панцире? Мы про них говорим?
— Ну, не такие уж они и маленькие, — улыбнулся Марко, прошел к моему столу, нагло отодвинул тетрадь и учебник в сторону и присел на край столешницы. Свою коробку он продолжал держать в руках. — Я про виноградных тебя спрашиваю. Их разводят для еды. Ну вот как у нас кур или кроликов. А тут разводят виноградных улиток, а когда они отъедаются, становятся большими и мясистыми, их готовят и едят.
— Мерзость какая! — Меня аж передернуло. — Может, местные жители еще и лягушек едят? Ну а что? Тоже склизкие…
— Не знаю, — озадачился он. — Надо уточнить у ребят. Так как насчет улиток, будем их пробовать? Они считаются деликатесом, между прочим.
И тут я догадалась, что у него в коробке.
— Только не говори мне, что ты купил жареных улиток. Иначе меня стошнит, — сдавленно пробормотала я.
— Их не жарят, а запекают. Но я купил сырых, сейчас спущусь в столовую и попрошу их приготовить. За оплату мне не откажут.
— Белобрысый, ты с ума сошел? — оторопела я. — Ты притащил живых улиток и собираешься пойти и отдать их на мученическую смерть? А ну-ка покажи!
— Ну раков же ты ешь? И креветок. Вообще морских гадов… И помнится, ты лично свернула шею безвинной птичке, сначала кинув в нее камнем, а потом поймав своим платьем.
Говоря речь, которая, вероятно, должна была меня устыдить, Марко тем не менее открыл свою коробку и продемонстрировал мне содержимое. Улитки оказались… улитищами! Монстрищами и гигантищами! Они ничуть не походили на тех маленьких сереньких уродцев, что обитали на территории нашего имения и в окрестностях.
— О боги! — уставилась я на этих… насекомых? Моллюсков? Они кто, вообще?
Склизкие тварюшки шевелились, топорщили антенки… И вот это мне предлагают отведать в запеченном виде?!
— Какая гадость! — с чувством высказалась я. — А почему их семь?
— Как семь? — озадачился Марко и тоже заглянул в коробку. — Вот… нехороший человек! Я же просил десять. Тебе пять и мне пять.
— То есть тебя еще и надули. Положили не десять уродцев, а семь.
— Похоже на то, — задумчиво поскреб подбородок парень. — Пойти скандал устроить, что ли?
— Сходи лучше за нашими, — предложила я. — Покажем им этих монстриков и будем думать, что с ними делать. Есть я их точно не стану.
— Рыжая, как же с тобой тяжело, — отчего-то вздохнул Марко. — Я вообще-то хотел угостить тебя и устроить роман… поздний ужин.
— Марко, а давай, ты в следующий раз устроишь мне поздний ужин с какой-нибудь банальной и примитивной курицей или уткой? — прыснула я от смеха. — И желательно, чтобы она была жареная или запеченная сразу, а не в живом виде, как эти… — указала я на копошащихся улиток. — Иди за нашими.
Когда спустя пятнадцать минут в гостиную вошел Марко в сопровождении Марты и четырех наших друзей, то они застали меня в обществе улиток. Мы с ними расположились на полу. Я выложила дорожку из листов бумаги, нарисовала на них семь пронумерованных дорожек и рассадила монстриков в домиках в начале каждой.
— Элечка, а что ты делаешь? — спросила Марта, присев рядом со мной на корточки.
— Сейчас расскажу, — аккуратно вернула я на линию старта одну излишне прыткую тварюшку.
— Рыжая, ну что ты там чудишь с нашим ужином? — скорбно вопросил Марко.
Я ему не ответила, но вот парни засмеялись.
— Итак! Рувы и рувиты! Прошу минуту тишины, — сменив положение с четверенек на более пристойное — сидя на коленках, заявила я. — Перед вами участники бегов. Прошу выбрать скакуна, дать ему имя… Вот, я приготовила уже мягкий красный карандаш. Когда мы все определимся, наши скакуны отправятся в забег. Проигравший угощает всех чем-то вкусненьким. Только, всех богов ради, не жареными улитками и лягушками. У меня низменные простонародные вкусы, я предпочитаю курятину, утятину или гусятину. Можно свинятину или коровятину. Согласна на пирожок с капустой.
— Эля! — звонко рассмеялась Марта.
— Нет, ребята, правда. Я всё понимаю, тут их принято есть. Но, вероятно, я недостаточно аристократична, такие деликатесы не по мне. Лучше я устрою улиточный забег.
— А что? — переместился к нам с Мартой Силино и устроился на полу, скрестив ноги. — Думается, будет весело, хотя и не быстро. Чур, вот эта жирненькая рувита в домике — моя. — И он двумя пальцами подхватил с листа одну из улиток.
— А как ты догадался, что это девочка? — Приблизив голову, я попыталась найти какие-либо половые признаки.
— Так они же гермафродиты, — со знанием дела пояснил мне Силино. — Но те, что крупнее, как правило, берут на себя роль самок. Им же потомство вынашивать.
Я озадаченно застыла, осмысливая полученную информацию. Скажем прямо, в вопросе размножения улиток и их половой принадлежности я была невежественна и дремуча. Абсолютно.
— А гермафродиты — это как? — спросила после паузы.
— Элечка, это значит, что они и мальчики, и девочки одновременно, — пояснила мне Марта. — Ну, они как бы… А при спаривании выбирают, кто кем будет.
— Ой, хры-ын! — Я аж ладони прижала к полыхнувшим жаром щекам. — Стыдоба какая!
— Рыжая, не примеряй ты к брюхоногим правила приличия людей. Не будь ханжой, — фыркнул Марко и устроился рядом с Силино. — Так, а я выбираю вот этого. Назову его Джузеппе.
— А я свою очаровашку — Матильдой, — хохотнул Силино.
Пока всех не разобрали, я выбрала вторую по крупности улитку и дала ей имя… Амиральда. Я неоригинальна, да.
И вот, все семь улиток-переростков обзавелись хозяевами и обрели имена. Клички мы написали на крышах их домиков. Теперь все раковины были украшены аккуратными буковками ярко-красного цвета.
— Ну что? На старт, внимание, марш! — дал отмашку Марко.
Улитки-скакуны распластались на своих линиях и ползти куда-то не торопились. Мы ждали. Улитки тоже.
— А может, они спать хотят? — высказала я предположение. — Ведь уже поздно.
