— Держи, тут твои результаты за год, — быстро вытащил он из-за пазухи конверт и вручил его мне. — Ребята всё провернули, забрали их у рува Луциано и отправили мне. Ну а я словно бы тебе их привез.
— Уходи, Марко. Увидимся осенью, мне разрешили доучиться.
— Люблю тебя, Рыжая, — наклонился он и еще раз быстро поцеловал.
— И я люблю, тебя, Белобрысый. Но это первый и последний раз, когда я говорю тебе эти слова. Ты опоздал. Мы опоздали. Меня отдают за другого. А сейчас уходи, скорее, иначе будут неприятности.
Пряча глаза, я быстро открыла дверь и вышла из кабинета с конвертом в руках. Нацепила вежливое выражение лица, обернулась к «гонцу ректора Приморской академии магии», который уже снова укутался в плащ, и произнесла:
— Прошу передать магистру Анджони мою признательность. Сообщите, что я вернусь в академию к началу учебного года. И если вам не сложно, передайте, что мне понадобится другая комната. Жить в прежних покоях я не смогу. Надеюсь, сейчас, когда выпустится пятый курс, с наличием свободных мест в студенческом общежитии станет легче, и мне выделят новое помещение.
— Я всё передам, ваше высочество, — поклонился «гонец». — Поздравляю со свадьбой.
Скривившись, словно лимона откусила, я не стала отвечать. Да кому она нужна, эта хрынова свадьба? Точно не мне. Просто деваться некуда. Долг перед страной и родом, вот и всё.
Время, пока мне делали прическу, наносили макияж и упаковывали в свадебное платье и драгоценности, прошло мимо моего сознания. Я ничего не видела и не слышала, погруженная в себя. Раз за разом проматывала перед глазами наш с Марко разговор и вспоминала поцелуй.
У меня очень хорошая первая любовь. И даже не безответная, как я думала. Он тоже меня любит. И мы даже успели поцеловаться. Пусть всего однажды, и это больше никогда не повторится, так как я буду верна своему мужу. Но поцелуй был. И я буду его помнить.
Я кончиками пальцев коснулась губ и вздрогнула от слов:
— Эля! Ты невероятно красивая!
Сморгнув, я сфокусировала взгляд и увидела Инессу. Она тоже уже была полностью одета и готова к празднованию моей свадьбы.
— Эл-я-я, ау! Ты где витаешь? — засмеялась она, глядя на мое лицо. — Тебе понравилось платье?
— Платье?
Вот же хрын! Я ведь даже не знаю, во что меня одели!
Платье было умопомрачительным. И драгоценности на мне умопомрачительны, я уже говорила. И я была умопомрачительно красива во всем этом.
Роскошный наряд подчеркивал всё, что нужно. Декольте волновало и будоражило воображение, поскольку хитрый крой приподнимал грудь так, что даже незабвенная Амиральда (как книжный персонаж рувы Жемчужной, так и реальная — дочь графа Даллира) умерла бы от зависти. Я повела плечами и чуть подпрыгнула.
Уау! У меня даже что-то всколдыхнулось…
Впрочем, я и так красавица, умница и редкое сокровище. Даже без этих драгоценностей, пены белых кружев, атласа и вышивки. Марко видел меня в разных ситуациях, и большую часть времени я выглядела словно хрын — глупо, чумазо и нелепо. Но он все равно меня полюбил за то, что я — это я.
Пусть неведомый мне пока герцог Тесоро трепещет. В храме он узрит рыжеволосое и зеленоглазое чудо. Главное, чтобы это «чудо» от волнения гореть не начало. А то ведь неудобно может получиться. Мне-то все равно, но вот люди пугаются, когда я изображаю факел.
А Марко… Несносного Белобрысого я буду хранить в своем сердце и любить издалека.
У меня вырвался короткий всхлип, и пришлось прикусить губу, чтобы не расплакаться.
Я — Суарес! Мой род никогда не сдается и идет по жизни с гордо поднятой головой. К тому же я и Эфрейн, а эти вообще короли. И еще я немножко Креспо. Ничего про эту фамилию не знаю, она угасла, вероятно, за века. Но наверняка они тоже были гордыми и сильными. Одна Ессения чего стоит. Та еще штучка была! А я на нее похожа. Так что, трепещи, герцог Тесоро. Увидишь меня и обомлеешь. Я постараюсь еще и в храме всколдыхнуть бюстом, ты точно не устоишь.
У меня ко всему прочему еще и боевой таз есть, который щит. Я непременно заберу его с собой, когда окончу Приморскую академию магии и перееду к мужу. Уж с тазиком вдвоем мы точно не пропадем.
Я вздернула подбородок, выпрямила спину и с идеальной осанкой, как настоящая всамделишная принцесса, отправилась за сестрой на выход.
Свадебный кортеж двигался от королевского дворца к храму богини Матери. Народ приветствовал невесту, ее родню… Со мной в открытой карете сидели папуля и Инесса. В точно такой же, богатой, позолоченной и разукрашенной золотом, впереди ехали его величество и кронпринц. Они везли свою родственницу… А вокруг плотная охрана королевской гвардии.
Город ликовал. Свадьба — это всегда событие, а уж если это свадебное торжество членов королевского рода… И не важно, что ранее ни про какую Элиссу Суарес никто и слыхом не слыхивал. Нынче-то она принцесса. А рядом с ней сидит еще одна принцесса.
И жители Фелисии радовались и приветствовали глубоко ими уважаемых и любимых членов королевской семьи.
Ехать, по идее, было недолго. Все же рядом. Вот вам дворец, вот вам храм. Но мы ползли-и-и, еле двигаясь. Пешком бы уже давно дошли. А так — кортеж ведь. Все должны нас рассмотреть.
— Элька, волнуешься? — сжала мою руку сестра.
— Инесс, а я видела Белобрысого, — покосившись на папу, тихонько ответила я. — Он меня любит. И мы целовались, — прошептала одними губами, но она поняла.
— Что?! Когда?! О-о-о… И как?!
— Эля, — вдруг спросил папа: — Белобрысый — это, я так понимаю, Маркелла?
— А? — глупо вытаращилась я на него. — А как ты?..
— Дочурка, ну ты уж меня совсем глупым-то не считай, — лукаво улыбнулся он. — Поначалу я, конечно, растерялся и не сообразил. Но позднее вызвал в памяти облик Маркеллы, тщательно всё осмыслил и понял. Это тот несчастный, которого ты сбила с ног и утащила в нестабильный портал. Да?
— Э-э-э…
Мы с Инессой переглянулись.
— Очень достойный юноша, и, похоже, ты ему глубоко небезразлична. На такой маскарад мог пойти только тот, кому ты очень дорога.
— М-м-м… — Ко мне никак не мог вернуться дар речи.
— Мне жаль, милая, что всё так получилось. Если бы… я бы дал согласие. Для меня главное — ваше с Инессой счастье, ведь вы единственное и самое дорогое, что у меня есть. Но я питаю надежду, что у тебя всё будет хорошо. Его величество уверил меня, что герцог Тесоро порядочный и благородный молодой человек.
— Спасибо, папуль, — всхлипнула я.
Наконец мы дотащились до храма. Выгрузились и медленно и церемонно побрели по ступеням к нараспашку открытым дверям. А вокруг бурлил народ, все те, кого не пустили в святая святых, но кто ощущал себя причастным к свадьбе принцессы.
