Марианна Николаевна так рассказывала об этом: «Помню, проехали Владимир под Золотыми воротами, а затем утомленный папа задремал, и машина упала в кювет, дорога к тому же была обледенелая. Тотчас подбежали люди — машины из Москвы шли впритык — и стали спрашивать: «Это машина Молотова?» Нас вытащили, машину поставили на колеса, и мы приехали в Горький».
Пока шел небольшой ремонт, Николай Николаевич повидался в Горьком с С. В. Ильюшиным и Б. Г. Шпитальным.
О вынужденной задержке он сообщил в наркомат.
Дальнейший путь на автомобилях продолжался недолго. Состояние дорог было таким, что доехать удалось только до станции Канаш, где пришлось провести несколько дней. С большим трудом удалось погрузить машины на железнодорожные платформы. До Новосибирска добирались уже поездом.
Поликарпов с семьей поселился в гостинице. Сразу же, не теряя времени, начал заниматься вопросами размещения людей и оборудования.
Производственные и жилые площади были уже давно заняты. На территорию завода № 153 эвакуировался ленинградский завод № 23, часть ОКБ А. С. Яковлева. Под опытный завод № 51 и ОКБ выделили автобусный парк вблизи Красного проспекта у зоопарка и находящиеся неподалеку склады. Здание техникума отвели под общежитие, там же был расположен и отдел кадров.
Первый эшелон с эвакуированным персоналом прибыл в Новосибирск в начале ноября, последний, отправленный в ночь с 17 на 18 октября, — 8 ноября. Николай Николаевич по возможности старался лично встречать эшелоны. Людей размещали по частным домам и в бывшем техникуме. Нельзя сказать, что эвакуация прошла безупречно. По какому-то нелепому распоряжению «сверху» часть семей работников ОКБ и завода № 51 была направлена в Татарию и на Урал. Только в самом начале 1942 г., благодаря большим усилиям Н. Н. Поликарпова, их удалось перевезти в Новосибирск. Николая Николаевича очень беспокоило моральное состояние людей на новом, еще не обжитом месте. Обходя помещения, в которых устанавливались станки, оборудование, размещалось конструкторское бюро, он всегда интересовался, как люди устроились, есть ли какие просьбы. Он делал все возможное, чтобы помочь в решении тех или иных житейских проблем, не забывал и о такой «мелочи», как быт, справедливо полагая, что, если каждый конструктор, инженер, рабочий будет знать, что дома все в порядке, это неизбежно скажется на производительности труда. Помогал семьям тех сотрудников, кто по ряду причин вынужден был остаться в Москве. Сотрудники за это ценили и уважали «папу» (так называли в КБ и на заводе Поликарпова), но, понимая, что сейчас время тяжелое и всем трудно, что Николай Николаевич и так до предела занят, старались обращаться к нему только в крайнем случае. Работали по 12-14часов.
«Сколько внимания и теплоты к людям проявлял Николай Николаевич в те трудные дни, — вспоминала инженер-конструктор Лосева. — Самого, может быть, гложет тревога, боль, сомнения, а на лице, в словах, в действиях — уверенность в победе, твердость, непоколебимая решимость все преодолеть, выстоять, выполнить свой долг до конца. И мы все пошли за «папаней». Закипела работа. Удивляешься, откуда брались силы!»
Да, в ту нелегкую пору большое значение имела сплоченность коллектива. Может быть, поэтому Николай Николаевич так обиделся на М. К. Янгеля, который во время эвакуации бросил поезд, потом под разными предлогами вернулся в Москву и вскоре уволился. Он даже потребовал исключить его из партии.
Жена Поликарпова Александра Федоровна устроилась в госпиталь, где, не считаясь со временем, занималась лечением раненых.
К Николаю Николаевичу как к депутату Верховного Совета СССР обращалось много людей за помощью.
«Каждый день письма, — вспоминала его секретарь Анна Ивановна Блинникова. — В них горе и слезы. Ведь это было в годы войны, когда на долю нашего народа выпало столько бедствий. Ни одного письма не оставлял Николай Николаевич без ответа. Он не уставал по нескольку раз ездить в горсовет и другие различные организации, чтобы похлопотать для нуждающихся в квартире, в пособии, месте в инвалидном доме, в детских яслях, в розыске пропавших без вести родных».
Обратились как-то к Поликарпову учителя одной из школ. Ребятишки сидят на занятиях в пальто и в варежках — школа осталась без топлива. Николай Николаевич немедленно связался с соответствующими организациями и добился выделения школе вагона угля.
Работницы эвакуированных ленинградских библиотек попросили его помочь с оформлением продовольственных карточек. Уже на следующий день, благодаря усилиям Н. Н. Поликарпова, необходимые документы были оформлены.
Сколько подобных вопросов пришлось ему решать за годы войны!
«Цены на рынке высокие, а денег почти нет, — рассказывала Ирина Викторовна Стражева, жена М. К. Янгеля. — Поэтому, когда мне однажды принесли талоны на два мешка картошки с завода, где работал раньше Михаил Кузьмич, я была просто счастлива. «Поликарпов сам распорядился, — пояснила вошедшая в дом женщина и протянула конверт. — Сказал, что наверняка семья Михаила Кузьмича живет без хозяина трудновато».
Поражение немцев под Москвой, а также под Ростовом и Тихвином вселило надежду в победу, в скорое возвращение домой.
Весной 1942 г. Поликарповы переехали из гостиницы в квартиру на Рабочей улице. Рядом поселилась семья Ильюшиных. Александра Федоровна познакомилась с прибывшими в Новосибирск ленинградскими артистами. Особенно подружилась с Елизаветой Николаевной Мравинской, матерью известного дирижера Евгения Александровича Мравинского.
Несмотря на загруженность, 11 марта 1942 г. Николай Николаевич выкроил время на посещение симфонического концерта Ленинградской филармонии. После его окончания он выступил с речью, в которой от имени собравшихся поблагодарил коллектив «за то наслаждение, которое мы получили от вашего образцового исполнения сокровищ музыкальной культуры».
9 января 1942 г. приказом заместителя наркома авиационной промышленности А. С. Яковлева Николай Николаевич был назначен членом редакционной коллегии журнала «Техника Воздушного флота».
Но главной оставалась работа по созданию новых самолетов.
Из-за эвакуации доводка и испытания истребителей И-185, ТИС прекратились почти на два месяца.
В декабре 1941 г. в филиале ЛИИ НКАП, размещенном на аэродроме Толмачево (Новосибирск), возобновились испытания истребителя И-185 с М-82А (на Северном аэродроме рядом с заводом № 153 и базой Поликарпова места для его самолетов не хватило). Их проводил летчик-испытатель капитан П. М. Попельнюшенко.
Были выявлены следующие дефекты И-185 с М-82А, отмеченные в специальном акте:
«1. Неудовлетворительно и неравномерно работает охлаждение мотора из-за всасывающих патрубков, мешающих охлаждению.
2. Неудовлетворительно работает система охлаждения масла при наборе и на площадках, когда мотор работает на номинале.
3. Неудовлетворительно работает система уборки шасси; было 6 случаев, когда нога не доходила до замка, и 1 случай, когда нога стала на замок через 16 минут.
