Берия – Чикобава – Сталин: мотивации
На поверхностный взгляд сверхзадача, которую Сталин ставил перед собой, связанная с языками, нациями и планируемым мировым устройством, была мало заметна. Как в те годы, так и в наше время многие повторяют сталинские же слова о необходимости избавить советское языкознание от «аракчеевского режима», установившегося благодаря господству «школы Марра». Поворот, который произошел по инициативе вождя, был столь внезапным и жизненно спасительным для многих ученых-лингвистов, что даже убежденные антисталинисты, это ставят ему в заслугу, хотя именно Сталин и был главным виновником «аракчеевщины».
Буквально накануне дискуссии, с конца 1948 и почти весь 1949 год, с санкции высших партийных органов и при непосредственном участии таких функционеров, как первого заместителя заведующего Агитпропа ЦК ВКП(б) В.С. Кружкова, заведующего Отделом науки Агитпропа ЦК ВКП(б) Ю.А. Жданова и главного ученого секретаря АН СССР А.В. Топчиева, в печати велась шумная «борьба» с «безродным космополитизмом» в лингвистике, с рецидивами «буржуазной» компаративистики, а главное – за окончательное главенство «марксистского учения о языке» академика Н.Я. Марра. Поскольку заведующим Агитпропом и главным редактором «Правды» был в это время секретарь ЦК ВКП(б) М.А. Суслов, то эта промарровская кампания, без сомнения, велась с его санкции. И хотя у меня нет непосредственных доказательств того, что кампания началась по прямому указанию Сталина, сомнений и о его осведомленности на этот счет быть не может. В то время ни один заметный идеологический или пропагандистский шаг не мог быть сделан без ведома генерального идеолога. Если же такое случалось по недомыслию или самоуверенности, то наказание следовало незамедлительно. Без ведома Сталина тем более не решились бы действовать такие вышколенные функционеры, как Суслов или Кружков. Ю. Жданов, сын известного члена Политбюро А.А. Жданова и уже почти зять «самого» Сталина, буквально накануне этих событий неосмотрительно кинул пробный камень в адрес другого сталинского выдвиженца и любимца селекционера-биолога народного академика Трофима Лысенко. Сталин лично одернул сына ближайшего соратника, и тот поспешил откреститься от поспешной инициативы. По давнему неписаному правилу любая важная инициатива должна была исходить от «самого».
Конечно же, работники Агитпропа ЦК ВКП(б) действовали тогда в плановом порядке, проводя послевоенные профилактические мероприятия во всех идеологических областях, не забыли и о лингвистике. О серьезности заранее спланированной кампании говорит докладная записка Агитпропа на имя М.А. Суслова, датируемая по входящему штампу на документе 10 ноября 1949 года, подписанная В. Кружковым и Ю. Ждановым:
«Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Суслову М.А.
Отдел пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) в течение 1949 года провел проверку научной работы в области языковедения в Академии наук СССР, в академиях союзных республик и местных научно-исследовательских учреждениях. Проверка показала, что вопросы марксистско-ленинского языковедения разрабатываются неудовлетворительно, наблюдается активизация враждебного материалистическому языковедению направления, представители которого пытаются сохранить в неприкосновенности основы буржуазной науки о языке, научная работа оторвана от практических задач развития языка и письменности народов СССР.
С целью привлечения научной общественности к обсуждению положения в области языковедения в газете “Культура и жизнь” были помещены статьи т.т. Берникова и Брагинского “За советское марксистско-ленинское языкознание” и т. Сердюченко “Об одной вредной теории в языкознании”. Эти статьи вызвали широкий отклик советской общественности и были обсуждены в институтах Академии наук СССР, в академиях союзных республик, в высших учебных заведениях и на страницах советской периодической печати.
В итоге обсуждения положения в области советского языкознания в институтах Академии наук СССР Президиума Академии наук СССР принял постановление о мерах улучшения языковедческой работы и, в частности, об организации постоянного Комитета языка и письменности народов СССР, о проведении сессий, посвященных вопросам разработки научного наследства акад. Марра и вопросам научной работы в области практических задач развития языка и письменности народов СССР, об издании работ акад. Марра и об учреждении золотой медали и медали его имени за лучшие работы в области языковедения.
ЦК КП(б) Армении принял решение о состоянии научно-исследовательской работы в области языковедения, в котором была разоблачена группа языковедов из Академии наук Армянской ССР, стоящих на позициях буржуазной науки и выступающих против учения акад. Марра.
С целью завершения работы по рассмотрению положения в области советского языковедения и подготовки предложений по улучшению научно-исследовательской работы в этой области ЦК ВКП(б) считал бы целесообразным провести в Отделе пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) совещание ученых языковедов Москвы, Ленинграда и Союзных республик.
Предлагаем следующий порядок дня совещания.
Общее положение в советском языковедении – докладчик ученый секретарь Президиума Академии наук СССР проф. Толстов С.П.
Состояние и задачи научно-исследовательской работы в области изучения русского языка – докладчик заместитель директора Института русского языка проф. Филин Ф.П.
Состояние и задачи научно-исследовательской работы в области развития языков и письменности народов СССР – докладчик сотрудник Института языка и мышления Академии наук СССР, член-корреспондент Академии наук СССР Дмитриев Н.К.
Возможный срок созыва совещания 15–20 ноября с.г.; число участников 20 человек. Просим Вашего согласия.
...
В. Кружков
. Ю. Жданов » {300} .
По существу, перед нами бюрократический отчет о проделанной аппаратной работе по закручиванию очередных идеологических «гаек» в области лингвистики. Эта работа должна была закончиться новой волной репрессий против упрямствующих традиционалистов, а главное, серьезными кадровыми изменениями. На смену более терпимым марристам должны были прийти более жесткие и, добавим, менее грамотные и талантливые. Не случайно в числе участников совещания и докладчиков в записке совсем не упоминается академик И.И. Мещанинов – непременный секретарь Отделения языка и литературы АН СССР и директор Института языка и мышления им. Н.Я. Марра. Примерно по той же схеме протекали кампании в других областях, в частности в биологии, физиологии, истории, литературной критике и т. д. Сначала печатались застрельные и, как правило, злобно-обличительные статьи, затем «объективности» ради давали покаянные публикации разоблаченных «вредителей», «очернителей», «буржуазных прихвостней» и т. д. После этого публиковались одобрительные отзывы на «справедливую» критику, затем безошибочно «разоблачали» группу злостных тайных врагов очередного «марксистско-ленинского» учения, затем организовывались совещания, на которых делались окончательные идеологические и административные выводы. Судя по записке В. Кружкова и Ю. Жданова, с одобрения высшего руководства к ноябрю 1949 года начальные этапы стандартной промарровской языковедческой кампании были успешно пройдены. В записке почему-то не упоминается о том, что кампания началась и была поддержана статьями в «Правде», которые систематически публиковали сначала в январе, а затем в сентябре 1949 года. И уже затем эту кампанию подхватили «Литературная газета» и «Культура и жизнь». Возможно, напоминать об этом главному редактору «Правды» (товарищу Суслову) не имело смысла. Обратим внимание и на то, что в записке говорится о необходимости проведения в ноябре того же 1949 года итогового совещания, назывались фамилии главных докладчиков и возможное число участников. Хотя записка была подана в начале ноября, но, хорошо зная, как медленно разворачивалась советская партийно-бюрократическая машина, можно предположить, что помимо названных докладчиков уже были неофициально проинформированы другие будущие участники совещания (те самые двадцать человек) из Москвы, Ленинграда и союзных республик. Эта деталь важна тем, что она объясняет промарровский уклон большинства статей, поступивших в начале дискуссии 1950 года в редакцию «Правды». Не исключено, многие ее потенциальные участники предполагали, что вместо узкого совещания в ЦК высшее руководство страны решило придать новой промаровской кампании государственный размах. Неудивительно, что, когда потребовалось получить антимарровские статьи, от до смерти запуганных традиционалистов-компаративистов, то партийному аппарату и самому Сталину пришлось провести специальную закулисную работу. Понятным становится и то, почему в подавляющем большинстве вольные и невольные участники этих событий были сначала убеждены, – официальная точка зрения на Марра и его учение осталась непоколебимой, то есть власть поддерживала и продолжает поддерживать марризм. Да и попробуй в этом сомневаться, если в течение всего 1949 года Отдел агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) «перетряхивал» Академию наук СССР, академии союзных республик и местные научно-исследовательские учреждения, выявляя враждебные элементы, которые «пытаются сохранить в неприкосновенности основы буржуазной науки о языке». Более того, оказывается, в Академии наук Армянской ССР уже «разоблачена группа языковедов, стоящих на позициях буржуазной науки и выступающих против учения акад. Марра». Без всякого сомнения, в кругу языковедов уже стало известно о снятии с работы и возможном аресте двух крупнейших армянских лингвистов, не признающих «новое учение о языке»: академике – секретаре АН Армянской ССР Гр. Капанцяне и преподавателе Ереванского университета Гр. Ачаряне. Так что пропагандистская кампания катилась по давно обустроенной колее, ждали только сигнала, чтобы начать последний и самый главный акт. Но со дня подачи записки и до начала 1950 года никаких указаний сверху не последовало, хотя в русле подготовки к предполагаемым событиям уже упоминавшийся Г.П. Сердюченко издал брошюру в серии «Вопросы языкознания для учителя» под названием «Академик Н.Я. Марр основатель материалистического языкознания» {301} .
