Книга Тайная жизнь Сталина. По материалам его библиотеки и архива. К историософии сталинизма, страница 26. Автор книги Борис Илизаров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тайная жизнь Сталина. По материалам его библиотеки и архива. К историософии сталинизма»

Cтраница 26

Но я думаю, что этот рисунок воскрешает отголосок далекого сталинского детства. Хорошо известно, что, подрастая, мальчишки проявляют особую, сладострастную, а потому садистскую жестокость. Пробуждающиеся охотничьи и бойцовские инстинкты, первые волны сексуальности находят выходы в самых причудливых и даже диких формах. Чаще всего в виде мучения растений, животных, а иногда и себе подобных. Вздыбленная поза подвешенного Брюханова, конечности, напоминающие когтистые лапы, по-звериному напряженная спина не оставляют сомнений, что образцом послужила сцена повешения кота в далеком Гори, где родился и провел детство Сосело (Осечка) Сталин. Сцену подобной казни кота Сосело мог наблюдать или сам участвовать в ней, определяя эффект «на Второй день испытания». Но не будем восклицать: «Наконец-то! Вот он, психоаналитический исток жестокости тирана!» Пусть каждый покопается в своем детстве и отыщет там образы убиенных птичек, котят, лягушек, бабочек, муравьев, червяков, мух…. Таким косвенным способом ребенок неизбежно и необходимо учится понимать, что есть смерть, мучительство и убийство жизни. Другого способа обучения природа не дала. И в подавляющем большинстве своем взрослый человек, поняв это в детстве, уже никогда не переходит некую допустимую черту в уничтожении живого. Но при благоприятных обстоятельствах, особенно на войне и во время разрух, маленький садист вновь воскресает в душе многих, испытывая счастье и радость в страшном существовании через мучительство и убийство. Та власть, которая была у Сталина, давала ему возможность упиваться этой радостью и счастьем в любое время. Отсюда и его любовь к известным многочисленным «шуткам» и психологическим играм с помеченными жертвами.


Тайная жизнь Сталина. По материалам его библиотеки и архива. К историософии сталинизма

Н.П. Брюханов


Тайная жизнь Сталина. По материалам его библиотеки и архива. К историософии сталинизма

Рисунок, автограф Сталина. Из архива


Тайная жизнь Сталина. По материалам его библиотеки и архива. К историософии сталинизма

К рисунку приложена записка, также написанная рукою Сталина


…А Брюханова вскоре и в самом деле «подвесили». За связи с оппозицией 18 октября 1930 года он был снят с поста наркома финансов и назначен зампредом Мособлисполкома. Сталинский рисунок был сделан всего за семь месяцев до отставки. В 1938 году Брюханов был репрессирован. Точный способ казни неизвестен.

* * *

От первых опорных точек перейдем к более детальным проработкам портрета. Начнем с физического облика изображаемого, настойчиво украшающего самого себя и украшаемого мощнейшими средствами массовой пропаганды, скрывающими от большинства людских глаз тяжелые физические и даже психические недуги.


Глава 2. Болезни, смерть и «бессмертие»

Для оценки каждого человека есть как минимум два взгляда и несколько мер. Одна мера у любящего, другая — у безразличного, третья — у близкого, четвертая — у врага. Но и любовь, и ненависть, и безразличие имеют тысячи оттенков: любить можно в страхе, а ненавидеть — измучившись в любви… Из этих бесконечно перемешивающихся человеческих измерений выплавляется, — нет, не средневзвешенная и как будто истинная оценка человека («Что есть истина?»), а причудливо-изменчивый действительный человеческий образ. Даже если оригинал давно мертв и распался, его образ живет своей жизнью. Тем более если речь идет о внешности: о лице, фигуре, о выражении глаз… Все это так изменчиво-текуче и так многозначно для каждого из нас. Но прах и тлен тоже претендуют на толику бессмертия. Особенно если этот прах принадлежал человеку, всеми силами стремившемуся себя обессмертить. А у него в руках была мощь и сила полумира. Попытаемся добавить еще несколько штрихов и новых точек к портрету героя, где на одном полюсе — внешность, болезнь и смерть, то есть тлен, а на другом — страстное желание все это внешнее и тленное обессмертить, на худой конец — увековечить.

Сначала два взгляда на тело человека, которое двое впервые увидели обнаженным, причем на смертном одре. Слово врачу, присутствовавшему при кончине Сталина: «Сталин лежал грузный, он оказался коротким и толстоватым, лицо было перекошено, правые конечности лежали как плети. Он тяжело дышал, периодически то тише, то сильнее…» [101] А вот взгляд дочери Светланы Аллилуевой через несколько минут после кончины, впервые понявшей, как и всякий из нас, что значит смерть родителя, что значит быть «плоть от плоти»: «Принесли носилки, положили на них тело. Впервые увидела отца нагим, — красивое тело, совсем не дряхлое, не стариковское» [102].

При его жизни большинство советских людей считали Сталина красивым. Приятным и даже очаровательным в общении признавали его многие мировые государственные деятели: Черчилль, Рузвельт, де Голль; известные писатели и журналисты: Барбюс, Роллан, Фейхтвангер, Уэллс и другие. Свое впечатление о первой встрече со Сталиным его антипод Троцкий выразил так: «Впечатление от фигуры было смутное, но незаурядное» [103].В. Молотов не раз повторял: «…Сталин красивый был. Женщины должны были увлекаться им. Он имел успех». На людей попроще он производил сокрушительное впечатление. Одна из героинь Отечественной войны, снайпер, лично убившая несколько сотен немцев и спокойно наблюдавшая в оптический прицел все подробности своего выстрела, во время награждения была вызвана на прием к «самому». Увидев его, бедная воительница обомлела, упала на колени и поцеловала ему руку. Вождь от души хохотал.

Всеволод Иванов, опубликовавший в расстрельном 1937 году исторический очерк под названием «Красная площадь», в качестве наглядной простоты и величия «любимейшего вождя» описал такой эпизод. 7 ноября 1935 года на гостевую трибуну Мавзолея пригласили 71-летнюю ткачиху Е. Каванину. После демонстрации старушка решила прогуляться по Кремлю: «Мимо идет С. Орджоникидзе. Старуха к нему: дескать, была на трибунах, манифестациям порадовалась, а вот от товарища Сталина была далеко, очки даже надела, хотела рассмотреть — не разглядела: “Умирать ведь мне скоро, неужели не увижу?” Орджоникидзе усмехнулся:

— Не умрешь.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация