Книга Пощады не будет никому, страница 35. Автор книги Андрей Воронин, Максим Гарин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пощады не будет никому»

Cтраница 35

Сергей поблагодарил. Таксист сидел, высчитывая, сколько он заработал, и удивленно посмотрел на то, как Дорогин садится в свою машину.

«Какого черта он меня брал, если у самого колеса есть? Это же столько денег ухлопал! Ну да черт поймет этих богатых, у них свои причуды. Может, любовника жены выслеживал, а может, конкурента. Может, бандит, замочить кого хотел. Хотя рожа у него не бандитская… мне-то все по хрен, лишь бы деньги платили, да проблем не создавали».

Теперь Дорогину было известно, куда ездит Чекан играть в карты и где живет.

— Ну вот, — сам себе сказал Муму, — теперь я скоро до тебя доберусь, и ты от меня не уйдешь, ничто не спасет тебя от мести.

* * *

Лютер встретил Дорогина в прихожей. Пес уже облюбовал себе это место и не собирался его менять. Рычагов спал. Сергей посмотрел на часы: было начало четвертого. Набрал воды в миску, подвинул к собаке. Лютер благодарно лизнул руку Дорогина.

— Ну что, признал меня за хозяина? А что тебе еще остается?

Пес постучал хвостом по коврику и часто заморгал.

— Ну что, хороший ты мой? — Сергей погладил его длинную морду и заглянул в умные глаза. — Смотрю, жить будешь. На улице, я тебе скажу, холод собачий. Хотя В твоей шубе можно и на Северный полюс идти.

Дорогин хоть и понимал, что сразу не заснет, лег в кровать.

Глава 8

Сергей Дорогин проснулся сразу, сон как рукой сняло.

За окном ярко светило солнце, и даже по его золотистым лучам было несложно догадаться, что там, за окном, мороз, звонкий и колючий. Сергей приподнялся на кровати И выглянул в окно. Действительно, снег ослепительно сиял, ярко-голубые тени тянулись от деревьев.

— Зима, зима, — пробормотал он, — крестьянин, торжествуя…

И в самом деле, он услышал стук во дворе. Стук был резкий и звонкий.

«А, старик колет дрова», — догадался Сергей.

Можно было конечно же подняться, быстро одеться, выскочить во двор и помочь Пантелеичу справиться с дровами.

«Зачем он это делает? — подумал Дорогин. — Ведь в доме дров хватит на три зимы, а может, и больше. Привычка к работе?»

Но тут же его мысли переключились. На карниз окна села желтогрудая синица. Она вспыхнула в солнечном луче — яркая, маленькая, крохотная точка.

«Холодно тебе, наверное, — подумал Сергей, — Да, мороз нешуточный».

Он подошел к другому окну, на котором был укреплен градусник.

— Ну и ну! — произнес Сергей.

Ярко-красный столбик застыл у цифры двадцать. Если на улице светло и ясно, то этого нельзя было сказать о внутреннем состоянии Дорогина. У него на душе было смутно и сумеречно, его мысли мгновенно вернулись к тому же, вокруг чего безостановочно крутились все последнее время.

"Это же надо, такая погода, искрится солнце, снег скрипит под ногами, а этот мерзавец Чекан, наверное, радуется!

Ходит себе по улицам, хохочет, пьет водку, а на душе у него праздник. Он живет, живет полноценной жизнью, Наверное, встречается с женщинами, спит с ними, целуется…

Вот я мучусь, несмотря на то что природа так великолепна, а мои дети и моя жена всего этого не видят, для них жизнь, благодаря этому мерзавцу, кончилась. Ну нет, так продолжаться долго не может! И убить этого гада, уничтожить физически — слишком мало, это мизерная плата за те мерзости, которые он сотворил, за то бесконечное горе, которое он принес мне и другим людям. Нет, я не стану его убивать выстрелом в голову или ножом в сердце. Нет, нет, он должен пройти по всем кругам ада, он должен испить чашу мучений до самого конца, до последней капли. И даже этого для подобного мерзавца будет слишком мало", — и Дорогин, тяжело вздохнув, сел на кровать, обнял голову руками и принялся тереть виски.

Он почувствовал, что от тяжелой ночи, от мыслей, которые, как испуганные птицы в тесной клетке, бились у него под черепом, ему стало не по себе.

«Нет, нет, сволочь, подонок, ты не будешь убит сразу! Ты будешь мучиться, корчиться, страдать. И даже если тебе придется страдать сто лет — это ничтожно малая плата за все то, что ты сделал мне. Хотя, скорее всего.., да, да, я в этом убежден, ты меня даже не знал, ты даже не думал о моем существовании. Ради жалких денег, ради каких-то десяти или пятнадцати тысяч ты лишил меня любимых людей, ты лишил меня семьи, ты лишил меня опоры в жизни, лишил смысла жизни. Ох, как мне тяжело, ox!» — Сергей вздохнул, по его щекам текли слезы.

Он, стиснув зубы, подскочил, быстро прошелся по комнате. А затем, чтобы хоть как-то избавиться от навязчивых мыслей, стал отжиматься от пола.

— Раз, два, три, четыре…

Когда он дошел до восьмидесяти и почувствовал боль в суставах и тяжесть в мышцах, он просто-напросто лег на пол. Перевернулся на спину, обессиленно закрыл глаза. И тут же, как и все последнее время в свободные минуты, перед его глазами возникли дети и жена.

— Держись, Сергей, держись, — сказал он сам себе. — Простите, мои любимые, простите, что этот мерзавец все еще жив. Но скоро я до него доберусь, очень скоро!

Быстро позавтракав, приняв душ, Сергей удалился в свою комнату, закрылся и принялся размышлять над тем, какой смертью должен погибнуть Чекан, какие муки он ему уготовит.

«Я слишком мало о нем знаю, чтобы придумать что-то чрезвычайно страшное. Я должен знать о нем все. Я должен знать, чем он дышит, что он ест, с какими женщинами спит, куда ходит, с кем встречается, даже какой бритвой бреется. Только тогда.., только собрав всю информацию, я сделаю свой бросок, смертельный бросок. Я буду наносить удар за ударом, точно и жестоко. Но Чекан — не единственный, есть мерзавцы и кроме него. Мой список длинный, и, если Бог даст, если он не отвернется от меня, я доведу свою месть до конца. И каждый из этого списка выпьет чашу мучений, выпьет до дна».

Дорогин был бледен, руки его подрагивали, губы кривились в судорожной улыбке. И, если бы кто-нибудь сейчас его увидел, он наверняка подумал бы, что этот мужчина болен, что, возможно, он не в себе, что у него с; ное нервное расстройство.

«Успокойся, Сергей, успокойся, — сам себе приказал Дорогин, — все надо делать на трезвую голову, тщательно взвесив, тщательно обдумав, и не пороть горячку. Если ты хочешь довести месть до конца, надо быть осмотрительным, внимательным и хитрым. Быть хитрее и умнее, чем они, чем твои жертвы. Так что успокойся, это самое главное, самое важное. Как это там говорили, по-моему, о Дзержинском или он сам о своих кровавых дружках чекистах говаривал: „У чекиста должно быть горячее сердце, чистые руки и холодная голова“. Вот голова у меня не холодная, она буквально раскалывается, кипит. Но ничего, ничего, я понемногу успокоюсь».

Уже через полчаса Сергей унял эмоции. Его лицо порозовело, а глаза уже не сверкали тем сумасшедшим, зловещим блеском. Он был спокоен, его движения потеряли нервность и суетливость. Каждый шаг, наклон, поворот Рыли выверены и точны, он стал внимателен.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация