– Отсюда есть выход… – Страж дышал с трудом, его лицо блестело от пота. – Вам придется пройти через вулкан. Через кратер… там есть тропа, она выведет вас на другую сторону. Это единственный путь.
Договорив, он повалился лицом вперед, и Майкл бросился к нему, на бегу вытаскивая Летопись.
– Держись! Я тебя вылечу…
– Нет… нет времени…
– Но…
– Нет! – Страж схватил Майкла за руку, голос его осел до едва слышного шепота: – Берегись. Книга изменит тебя. Помни, кто ты есть, никогда не забывай…
Майкл кивнул, хотя не понимал, о чем речь.
– Пожалуйста, позволь я тебе помогу…
– Только скажи мне, я исполнил свою клятву?
В горле у Майкла встал ком, он с трудом выдавил:
– Да.
– Тогда я смогу с честью встретиться со своими братьями. – И Майкл увидел, как огромный невидимый груз упал с плеч умирающего. Собрав последние силы, страж подтолкнул Майкла прочь. – Теперь… уходи. Иди!
Следом за Эммой и Габриэлем Майкл спустился по лестнице, лишь однажды остановившись, чтобы оглянуться. Страж лежал неподвижно, его глаза были обращены в пустоту.
Страж. Эльфы на крепостном дворе. Виламена.
«Сколько еще жертв должно быть принесено ради меня?» – подумал Майкл.
Потом он опустил книгу в сумку и пошел к жерлу вулкана.
Глава 20
Сквозь огонь
Туннель разделялся на два.
– И куда дальше? – спросила Эмма.
Они с Майклом и Габриэлем были глубоко в толще горы, давно оставив позади ту пещеру, в которой Майкл когда-то впервые повстречался с драконом Виламеной. С каждым шагом жар становился все сильнее, а воздух сгущался, превращаясь в ядовитое алое марево. Дважды вулкан содрогался с такой силой, что Майкл и Эмма хватались за стены, чтобы не упасть, а Эмма приговаривала, что лысому гаду стоит поторопиться унести ноги, пока вулкан не прикончил его.
И вот теперь они очутились на распутье.
– Мы не можем позволить себе ошибиться, – сказал Габриэль. – Ждите здесь.
С этими словами он вошел в правый туннель.
Как только он скрылся, Майкл опустился на пол.
Эмма присела рядом.
– Ты не виноват.
Майкл промолчал.
– Ты хотел его спасти. Он сам тебе не позволил.
– Он… он правильно сделал, что не позволил.
– Ты что такое говоришь? Что значит – правильно сделал?
– Он предал своих братьев. Нарушил клятву. Долгие столетия жил с сознанием своей вины. Мы дали ему шанс искупить это зло. Он даже передал нам книгу. Он был готов умереть. – Майкл посмотрел на Эмму. – Я понимаю, это звучит странно.
Дело в том, что он, пусть ненадолго, разделил жизнь стража. И в нем до сих пор жила память о страшной вине этого человека. Пусть Майкл не мог объяснить этого Эмме, но сам он прекрасно понимал, что значило для стража избавление от такого бремени.
– Майкл? А что он тебе там сказал? Я не все расслышала.
Майкл подумал о человеке, прошептавшем ему свои последние слова на каменном полу башни.
«Книга изменит тебя».
Как она его изменит? Превратит в кого-то другого? В кого?
Он пожал плечами.
– Просто просил беречь книгу.
Они помолчали, потом Эмма сказала:
– Слушай, а тебе обязательно нужно быть рядом с тем, кого ты хочешь исцелить?
– Говорю тебе, он не хотел, чтобы я это делал! И потом, все равно уже слишком поздно…
– Да нет, я не о нем! Я просто думаю… – Эмма взволнованно схватила его за руку. – Откуда мы знаем, что принцесса умерла?
Громко вскрикнув, Майкл вскочил и вытащил из сумки Летопись, проклиная себя за то, что не догадался об этом раньше. Выхватив стилос, он уже собрался проколоть себе палец, но вдруг замер. Он очень хотел спасти принцессу, но мысль о том, чтобы принять в себя новую боль, приводила его в ужас.
Он вспомнил напутствие стража до конца.
«Книга изменит тебя. Помни, кто ты есть, никогда не забывай…»
– Майкл? Что не так? Что с тобой?
– Каждый раз… каждый раз, когда я вписываю в Летопись чье-то имя, я принимаю в себя всю жизнь этого человека. Я испытываю все, что он пережил. Так было со стражем… он убивал своих братьев, а я чувствовал, какого это. Я все… все чувствую.
Эмма отпустила его руку.
– Так и со мной было?
Майкл взглянул на сестру. Она в упор смотрела на него широко открытыми глазами, алый нимб светился вокруг ее головы. Он коротко кивнул. Потом слова полились без остановки, бурным потоком, полнившемся в его душе с тех пор, как он освободил Эмму от заклятия стража.
– Я думал, я знаю, что наделал, когда выдал вас с Кейт Графине, но я ничего не знал! Я даже не представлял! Теперь я все понял. Но я обещаю тебе, что верну твое доверие, чего бы мне это ни стоило! Чтобы все было как раньше! Я обещаю, обещаю!
И прежде чем Эмма успела что-то ответить, прежде чем слабость вновь заставила его заколебаться, Майкл проколол себе палец, кровавыми дымящимися буквами вписал имя Виламены на чистую страницу, а потом магия взметнулась волной и унесла его прочь.
Он думал, что книга перенесет его в лес, где упала Виламена, но очутился в краю льда и снега. Майкл узнал очертания долины и высокое кольцо гор, но здесь не было ни птиц, ни деревьев, повсюду царил холод, тишина и белизна. Он понял, что перенесся в начало жизни Виламены. И это было прекрасно, ибо эльфийская принцесса, а вместе с ней и Майкл, могла видеть красоту каждой отдельной снежинки, каждого кристаллика льда…
Затем мир изменился. Эльфийская принцесса раскачивалась на тонкой ветке гигантского дерева, и Майкл качался вместе с ней; и точно так же, как ни одна снежинка и ни одна льдинка не были похожи друг на друга, так и листья дерева все были разные, и все птицы откликались на голос Виламены, а она подставляла лицо солнцу, и Майкл понимал, что его сердце никогда не знало такой полноты счастья…
Затем наступила тьма. Майкл узнал пещеру, озеро магмы, туннель, ведущий к башне; теперь он всем своим существом почувствовал, какой тюрьмой было для принцессы тело дракона; теперь он узнал, как она день за днем изо всех сил пыталась удержать воспоминания о снеге, льде, деревьях и солнце, но это было все равно что прикрывать ладонью свечу, стоя посреди темной, продуваемой всеми ветрами равнины.
Потом, совершенно неожиданно, Майкл очутился лежащим ничком на лесной поляне, посреди бурелома и поваленных деревьев, он почувствовал, как сердце Виламены – его сердце – мерно выкачивает черную кровь на примятые папоротники…
