– Вот если, – продолжала фигура, – ты спросил бы меня о гномьем короле Килере Киллике, это было бы совсем другое дело! Но я никогда не слышал об эльфе по имени Киллик. Мне кажется, это довольно странно, с какой стати эльфа стали бы называть именем гнома…
– Что…
– Знаешь, король Киллик однажды произнес слова, которые я запомнил на всю жизнь. Гномий король Киллик, разумеется. Он сказал: «Великая личность живет не сердцем, а…»
– Головой, – глухо закончил Майкл.
– Именно! Ты тоже это знаешь? Но тогда почему ты полагал, будто Киллик – ах, я понял, ты меня разыграл! Ну и что, я прошел испытание?
Майкл кивнул, он боялся говорить из-за кома, вставшего в горле.
– Отлично! – Туманный призрак присел перед Майклом на корточки. – Слушай, я должен кое-что тебе сказать. Мы с твоей матерью сбежали. Как и кто нам помогал – это все неважно. Мы послали это сообщение тебе и твоим сестрам только для того, чтобы вы о нас не беспокоились. Нам кажется, мы знаем, где хранится одна из книг и хотим отправиться…
– Вам не нужно никуда идти! – выпалил Майкл. – Я уже добыл эту книгу!
– Что? Что ты такое говоришь?
– Мы были у Хьюго Элджернона! Мы нашли гробницу в Малпесе! Мы отправились в Антарктиду! А я достал Летопись! Вот, видишь?
Майкл вытянул руки с зажатой в них книгой. Фигура потянулась было к ней, потом остановилась. Струйки дыма потекли с кончиков ее пальцев.
– Ах, неужели?
– Что такое? – всполошился Майкл.
– Время истекает. Это тело не предназначено для долгого существования. Выслушай меня! – Призрак положил свои призрачные руки на плечи Майкла. – Это поразительно и замечательно, что ты добыл Летопись. Но мы ищем не ее, а последнюю книгу.
– Последнюю…
– И если нас постигнет неудача – слушай! – если нас постигнет неудача или если вы найдете ее раньше нас, заклинаю – ни в коем случае не дайте Станислаусу собрать все три книги вместе! Их нужно держать отдельно друг от друга! Мы кое-что узнали. Не знаю, правда это или нет, но рисковать точно не стоит. – Майкл хотел что-то сказать, но призрак перебил его – Нет, ты не должен ничего понимать! Просто пообещай мне!
Майкл кивнул. Фигура таяла у него на глазах.
– Но… ведь ты не можешь уйти…
– Боюсь, это не слишком от меня зависит. Майкл, я просто не могу сказать, как я горжусь тобой и как гордился бы тобой твой настоящий отец, будь он здесь.
Майкл просто не мог поверить в то, что это все. Ему же столько всего хотелось спросить, столько всего сказать! Но ведь все, что он скажет призраку, исчезнет вместе с призраком. Это было все равно что бросать слова на ветер…
– Я потерял твой «Изборник».
– Что?
– «Гномий Изборник»! Ты отдал его мне в ту ночь, когда доктор Пим нас увез. Я хранил его все это время. Хотел передать тебе, из рук в руки. Но потерял. Прости.
– Ах, мальчик мой, это пустяки! Честно.
Но Майкл упрямо затряс головой. Он понимал, что просто не хочет говорить о том, о чем должен. Пришлось набрать в грудь побольше воздуха.
– Я… предал… Кейт и Эмму. – Слова застревали в горле, но он упрямо выдавливал их. – В прошлом году, в Кембриджском водопаде. Я их выдал Графине. Она пообещала, что взамен найдет тебя и маму. Соврала, ясное дело. И ведь я знал… Я знал, что делаю! А потом все стало ужасно. Это принесло столько боли… я просто… Я никогда не хотел почувствовать это снова! Не хотел больше вообще ничего чувствовать!
Он тихо плакал, размазывая слезы по лицу, все еще мокрому от дождя. Призрак молчал.
– Но Летопись, – всхлипывая, продолжал Майкл, – она заставляет чувствовать! А я не хочу! Никто этого не понимает! Я просто не могу!
Он опустил глаза и еще сильнее прижал к груди книгу.
– Майкл. – Призраку пришлось дважды произнести его имя, прежде чем Майкл поднял глаза. – Это изречение короля Киллика… ты знаешь, почему я никогда его не забываю?
– Потому что, – осипшим голосом пробасил Майкл, – это гномий здравый смысл.
– Нет. Потому что я был таким. До того, как родился ты и твои сестры. До того, как я встретил твою мать. Я жил только головой.
– Но ведь так было лучше, правда? – спросил Майкл. – Не так больно?
– Нет! То есть да, не так больно. Но смысл жизни не в том, чтобы избежать боли. Смысл жизни в том, чтобы жить! Чувствовать. А это значит, что обязательно будет и плохое, и хорошее. Будет боль. Но будет и радость, и дружба, и любовь. И это того стоит, можешь мне поверить. Мы с твоей матерью потеряли десять лет жизни, но каждая минута каждого нашего дня была полна любви к тебе и твоим сестрам, а значит, я ни на что не променяю эти десять лет! Не позволяй страху взять над тобой верх, сынок. Всегда выбирай жизнь.
Отец обхватил его своими призрачными руками, Майкл закрыл глаза, и ему стало казаться, что отцовская тень становится все более и более плотной, что отцовская грудь прижимается к его щеке, что он слышит стук его сердца, но когда Майкл снова открыл глаза, в руках у него не было ничего, кроме пустоты.
В следующую секунду он заметил какое-то золотое сияние и, повернувшись, увидел эльфийскую принцессу. На ней был плащ с откинутым на спину капюшоном, ее прекрасные волосы светились в темноте.
– Ты… подглядывала?
Виламена кивнула, ничуть не пристыженная.
– Да. – Она подошла к нему и взяла за руку. – Пойдем со мной.
– Зачем? Куда ты меня ведешь?
– Я покажу тебе, как можно вернуть твою сестру.
Глава 24
Возвращение Грозного Магнуса
Держась за руки, Майкл и эльфийская принцесса шли через лес. Виламена шагала впереди, мокрые опахала папоротников расступались перед ней, чтобы тут же стеной сомкнуться перед Майклом и вымочить его с ног до головы, и так всю дорогу. Он не спрашивал, куда принцесса его ведет, она тоже больше ничего не объясняла, поэтому для Майкла оказалось полной неожиданностью, когда они вдруг вышли к стене каньона, возле которой стояли десятки людей в плащах и со свечами в руках. Майкл сразу узнал в них участников погребальной процессии, они продолжали петь, только на этот раз так тихо, что приходилось напрягать слух, чтобы услышать. Эльфы стояли перед треугольной трещиной в скале, на глазах у Майкла один из них погасил свою свечу, вошел в расщелину и исчез в темноте.
– Мой народ пришел в эту долину тысячи лет тому назад, – тихим голосом заговорила принцесса. – Тогда здесь был только снег и лед. Ты когда-нибудь задавался вопросом, почему мы решили обосноваться в таком пустынном и безжизненном краю?
