Техник «Стужина», решился-таки взять в руки кусок чего-то жаренного. Коротко нюхнув деликатес, он осторожно откусил.
— На курицу похоже, — произнес он, прожевав кусок. — Можно мне воды? Вино сейчас не к месту.
— Может, отвару трав с ягодами? Они восхитительны.
Старик протянул вместо кубка резную чарку. Слава принял ее, приложив к губам,
— Мудрейший тоже является одним из высших, — меж тем продолжил дух. — Он желает вас видеть. Вы принесете ему жертву, утолите его любопытство, может быть, выполите его просьбу. Он согласен помочь вам с возвращением, но это спросите у него сами. От себя добавлю, что если кто и сможет помочь, то — это он.
— Как до него добраться?
— Через пустошь, но не по прямой. Вам придется пройти через обители других духов. Не брезгуйте помощью даже слабейшего. И не обидьте никого ненароком. Прямой путь закрыт из-за проклятых песков. Только там, где есть благословение духов вы сможете выжить. Уаа пойдет с вами и будет вашим проводником. Мы это уже обсуждали с ней. Мы дадим вам верховых духов, дадим воды и еды. Дадим благословение. Но один из вас останется здесь. Лучше если это будет ваш безголосый голем. Здесь тоже предстоит работа.
— Можно еще вопрос? — на этот раз заговорил Дмитрий. — А по поводу похороненного нами члена экипажа что можете сказать?
— Это Киинам-Цаак баловался, — ответил старик и неопределенно махнул рукой. — Это не ваша теперь забота, тело все равно не найдете.
— Я так понял Нунла — страж оазиса, вы — покровитель сада, Киинам-Цаак — покровитель медицины. А Уаа? Она чему покровительствует?
— Она дура на полставки, но дура способная.
Упомянутая Уаа, если бы могла метать молнии, то уже испепелила бы старика на месте, но, видимо, не могла, а может, просто боялась. Старик явно был много главнее ее.
— Она ничему не покровительствует, — продолжил Сак-Нуксиб. — Это несчастный дух замученной насмерть младшей жрицы. Тут одно время безумец промышлял. Давно это было. Еще до гибели всего живого. Но вот приставил я ее к себе в помощь. Не скитаться же ей по равнине без цели и без конца пути. Да и фигурка у нее ладная. Этим она даже после смерти похвастаться может.
— Нам когда выдвигаться?
— Поешьте сначала, Уаа потом все расскажет.
Глава 9. В путь
Поели мы хорошо. Все блюда имели превосходный вкус, а отвары просто не поддавались описанию в своей восхитительности. Спасатели в лице киборгов бросали на нас завистливые взгляды. Им хоть и недоступна наша еда, но ничто человеческое не чуждо, а все блюда были оформлены как произведение искусства. Столовые приборы даже у нормального человека могли вызвать приступы клептомании. Каждая ложка или вилка изготовлены в едином стиле тонких узоров, непроизвольно заставляющих бросать взгляд.
После еды старик коротко попрощался с нами, сославшись на какие-то ведомые только ему дела, и мы остались в распоряжении божественной красотки Уаа. Без строго надзора хозяина сада ее одеяние так резко потеряло в длине, да так, что иногда было заметно, что нижнего белья хозяйка платья не носит. Ткань приобрела двусмысленную полупрозрачность, сквозь которую просвечивало тело. Призрак служанки отвел нас к самому краю пузыря, где располагалась наша капсула. Велела спать. Несмотря на протесты мы все как один уснули. Видимо, сработало пресловутое колдовство. Киборг-Света так же как и мы разлеглась на траве. В капсуле никто не хотел находиться. После радушного приема, устроенного нам Сак-Нуксиб, даже жуткие жертвы другим духам поблекли. А веселое щебетание мелкой живности настраивало на миротворческий и позитивный лад.
Впрочем, уснули не все. Универсального антропоморфа пришлось по наущению старика отправить к «Стрижу», уж не знаю, какая там возникла надобность, но спорить не хотелось, тем более сил у бородатого божества было предостаточно, чтоб раскатать нас вместе с капсулами по пустоши тонким слоем.
Снился мне какой-то зоопарк. Звери голосили на разный лад, тыкая в нас лапами, а сами мы сидели в клетке. Маленькие звереныши кидали нам конфетки, а старшие одергивали их, мол чудищ с рук не кормить. Разум взрывался от кучи вопросов, возникших на месте получивших ответы. Духи в хохоте и писке кружились как диковинные птицы над нашими головами, норовя спикировать и клюнуть.
Шестой день в этом сумасшедшем и проклятом мире, как подобает по названию, начался безумно. Окружающее меня пространство взорвал дикий звериный рев, от которого я пытался, еще не успев открыть глаза, куда-нибудь отползти. Примитивные рефлексы, вшитые в мозг человека еще в те времена, когда человек только научился говорить первые слова, строгая каменный топор у костра, заставили схватить попавшийся под руку сучок и выставить перед собой. Рядом тянулся истошный, переходящий в хрипоту, девичий визг, в котором с некоторым трудом угадывался голос Лены. Бабахнули один за другим два выстрела. Потом во всю эту какофонию вплелся еще один — звонкий, опять же девичий, хохот. Хохот голос принадлежал Уаа. Раздался чавкающий звук и визг Лены оборвался. Глаза сфокусировались и им предстала красочная картина. Лежащая в двух шагах от меня на траве девушка, зажмурив глаза, пыталась то ли вжаться спиной в землю, то ли притвориться грудой листвы. А над ней склонился Нунла буквально, ткнувшись в нее носом. Слава с характерным звуком переломил инопланетный обрез, заставив цилиндрики гильз выскочить на траву, и лихорадочно пытался перезарядить стволы. Зверь же, совершенно не обратив на то внимание, переключился на Светлану. Он встал на дыбы и с уже знакомым оглушительным ревом припал на передние лапы едва не ткнувшись в лицо киборгу. Открытая на сто двадцать градусов пасть белела чудовищными зубами. Последовал новый взрыв хохота со стороны привидения-красотки.
— Идиот, она же сейчас ашу, — звонко смеясь, произнесла жрица.
Фраза была явно адресована зверю, а что такое ашу было непонятно. Затем Уаа еще что-то проговорила-пропела на непонятном наречии. Нунла озадаченно клацнул челюстями и замолчав уставился на неподвижную девушку-киборг. Потом, разочарованно вздохнув, во всю силу своих могучих призрачных легких отошел несколько шагов в сторону и, развернувшись, совсем по-собачьи лег, положив тяжелую голову на передние лапы.
Слава, наконец, сладил с патронами и звякнул оружием, приводя его в готовность. Стрелять, впрочем, не стал, только лишь держал зверя на прицеле. Над поляной отчетливо слышался дикий стук трех испуганных сердец. Лена вскочила с травы и, не отряхиваясь, подхватила первый попавшийся под руку камень. С неподобающим девушке криком: «Сука! Будильник гребаный! Он меня еще, ***ять, и обслюнявил!». Покрытый мхом булыжник полетел в сторону зверя. Нунла даже не шевельнулся. Вокруг него возникло радужное сияние, и каменюка отскочила куда-то в лес.
— Будите Красноволосую, нам в путь пора, — громко сказала Уаа, одним прыжком вскочив с насиженного ею ствола поваленного дерева.
Она предстала перед людьми в новом амплуа. Бело полупрозрачное платье исчезло, уступив место, зеленого цвета набедренной повязке. Полуголое тело покрыли затейливые цветные татуировки. Непонятные узоры оставляли нетронутым только лицо, заканчиваясь на высокой шее. Длинные волосы сменили цвет с желтого на оранжевый.
