— То есть, ты утверждаешь, что бомба исключена?
— Для штурма оазиса? Да, — согласился Нерей.
— А если запустить чем-нибудь тяжелым? нам же нужно только надломить бетонный купол, чтоб оттуда можно сбежать было.
— У нас нет ничего такого тяжелого, что можно было так применить, да и запустить нечем, — в очередной раз раскритиковал мое предложение дух.
— Ну вы же используете клинки и броню с переменной массой. Вон, — сказал я, ткнув рукой в сторону, — даже Таан-Никтэ-Ха стрелы с кет-наконечниками придумала.
— Мы здесь упираемся в запреты, — произнес он и посмотрел на меня. — Иногда расщепление сознания дает негативные эффекты. Мешает думать. Я рассчитаю такое устройство. Более того я знаю откуда взять основу для этого. Но на преодоление запрета, а он будет касаться и каждого применения, нужна кровь. Может, у тебя есть еще не решенные вопросы?
— Естественно, — промолвил ему в ответ я, — как летают верховые духи?
— Тебе теория нужна или общий смысл? — растягивая слова, спросил Нерей.
— Обрисуй в общих чертах.
— Создают поле, схожее с защитным и опираются на твердую материю. Они особые, такие же, как и воины Безумца. Этот запрет ты не сможешь обойти. Другие духи скользить над твердью не смогут. Другие аппараты духам тоже запретно строить. Запрет на это как категорию можно отменить только в обители.
— Но ведь мы можем сделать подобие верховых духов, только побольше.
Нерей ненадолго закрыл глаза, а потом неуверенно кивнуло.
— А насколько глубоко сердце оазиса и насколько оно большое?
— Именно этого оазиса? — риторически спросил Нерей, лицо которого выражало полную сосредоточенность, прежде чем ответить. — Оно весит пятнадцать тонн и находится на глубине пятьдесят шесть метров. Я понял, что ты хочешь. Вот только хватил ли у тебя на все это крови?
— Выжмусь досуха, если надо будет.
— Тут нужны цеховые. Они достанут нужные материалы из грунта. Заменят макет из квазиметери на материальные составляющие. Можно я оставлю название за собой?
— Сделай, а потом назовем, — радостно улыбнулся я.
Идя по тропинке, хотелось подпрыгивать как в детстве. Духи смотрели мне в спину. Эти призрачные существа стали настоящими друзьями. Своеобразными, необычными, со своими этими мыслями я вбежал по ступеням на крепостную стену. Голубое небо с перистыми облаками окружало обозримое пространство. Я знал, стоит только отойти подальше и иллюзия рассеется, оставив позади яркий шар оазиса. Но все равно было красиво. Стена разделяла два мира. Мир зелени и щебечущих птиц и мир безвоздушной серой пустыни. Сейчас пустошь освещалась больше светом рукотворного неба, чем родных ей тусклых светил. Мягкие тени прятались за камнями, словно вражеские шпионы. Враги реальные в равномерном движении по огромному кругу не показывали ничем, что заметили человеческую фигуру на пятиметровой стене. Я насчитал три десятка кальмаров, облетающих границу маленько мирка ровными стаями, заперев обитателей внутри. Они еще не знают, какой сюрприз им приготовлен. До Светы будет путь неблизкий и отнюдь не легкий. Но невозможного нет.
Я развернулся и увидел новое строительство. Там, где раньше радиальные тропинки оканчивались ничем, сейчас медленно как морозный узор на окне вырастали сооружения. Около десятка круглых куполов различных размеров, от десяти до сорока метров, и два больших цилиндра лежащих на боку, как зарытые наполовину в землю цистерны. Алтарь в середине тоже покрывался защитной оболочкой. Это Нерей уже создавал макеты, закрыв их от посторонних глаз. Уже не раз замечали, как кальмары подкидывали вверх небольших духов, игравших роль наблюдателей. Мы не остались в долгу. Под самой макушкой купола висел обыкновенный воздушный шар, наполненный гелием, а к нему цеплялся наш наблюдатель — один из гомункулов Кукловода. Сфера влияния оазиса была радиусом километр с небольшим и это не только вправо и влево, но ввысь, и даже вниз. Не сомневался, что столь нехитрая задумка уже давно разлетелась для использования по всем остальным лоскутам этого мира.
Не спеша на стену поднялся Кукловод, встав чуть ниже на ступенях.
— Ты нужен, — проговорил он. — Нерей с цеховиками договорился. С ними нужно подписать договор кровью, тогда они будут совершенно подконтрольны. Они сами не против. После этого они займутся работами. Только пойдем быстрее, а то там их Таан-Никтэ-Ха мучит, хочет из них гномов сделать. Но даже если они примут облик, человеческий образ мировоззрения вряд ли. Цех, в конце концов, слишком далек от живых по своей логике мышления, чем другие духи.
— Что скажешь? — я показал на врагов, патрулирующих внешнее пространство.
— Если не получится задуманное, то мы в ловушке. Главное сердце не загубить.
Мы направились в один из серых куполов, к нему шла культурная дорожка. Вход тоже был оформлен по нормальному, можно даже сказать по-человечески. Стиль немного напоминал предпочтения Талша, только свечение вместо синего было оранжевым. Овал входа плавно разошелся и нам предстало содержимое помещения, похожего на сорокаметровое птичье яйцо изнутри. Стенки мягко просвечивали по всему объему, при этом в виде водяных знаков имелись более темные узоры. В центре купола была громадная шахта с узорной резьбой на плавной конусовидной воронке, отлитой по виду из бронзы. Всюду мельтешили, не касаясь пола и стен, непонятные существа величиной с большой арбуз. Даже примерного описания им не было. Морские ежи с мягкими закругленными щупальцами, какие имеются у морских актиний, равномерно расположенными по всему круглому телу. Глаз и других органов не было видно.
Существа сновали с первого взгляда бесцельно, хотя, может, имелась какая логика, только я ее не видел. Стояли и знакомые панцирные карлики с пиками. Они стерегли вход, замерев на месте каменными статуэтками. У края воронки, в которую иногда исчезали, а затем вновь оттуда появлялись существа, стояли Нерей и Таан-Никтэ-Ха. Рядом с ними из пола вырастал большой оранжевый шар, метра полтора в поперечнике. В полупрозрачном желе шара виднелась маленькая фигурка. Таан что-то долго пела на непонятном языке. Должен признать, что слушать ее было приятно. Нерей смотрел под ноги и иногда чему-то кивал.
— Молодец она, ищущая совершенство, — проговорил Кукловод. — Кто бы мог подумать, что на языке духов можно говорить стихами.
— Я почему-то думал на любом можно стихи рифмовать.
— Язык духов несет гораздо больше информации на единицу времени, чем языки живых. Он представляет звуковую форму потока мыслей духа, вместе с ассоциативным рядом и параметрами ощущений. Она сейчас выдает куда больше избыточных мыслеформ, но зато они складываются в красочную картинку. Наверное, даже ты оценил красоту.
— А этот шар, что это?
— Это и есть ядро цеха Нохоч-Ноой-Мейях.
— Подождем немного. Они уже скоро завершат.
— Я подошел ближе к краю воронки и постарался заглянуть внутрь. Гладкая шахта уходила в темноту вертикально вниз, но видно было, как она разветвлялась на несколько ходов. Существа уходили туда по ходам, не касаясь стенок.
