– А зачем вы ко мне приехали? – осторожно спросила Даша, в головке которой уже роились мысли иного толка. Девушка думала о деньгах… больших деньгах.
– Мы готовы купить у Прасковьи Константиновны украшение и хотим заплатить названную сумму.
– Сто тысяч баксов?
– Именно!
– Так в чем проблема?
– Проблема в том, что твоя бабушка наотрез отказывается расставаться с ценностью. Даже за такие огромные деньги.
– Ерунда, – Даша облизала пухлые губки, – я ее уломаю. Только сначала сама отнесу вещицу на оценку ювелиру. Вдруг вы нас надурите, и после завершения сделки выяснится, что она стоит в десятки раз больше.
Катарина театрально оскорбилась.
– За кого ты меня принимаешь? Хотя, это твое право, отнеси брошь ювелиру, удостоверься. Ничего не имею против. Главное – не затягивайте с продажей.
– Какую брошь? – от крика Дарьи у Копейкиной заложило уши.
– Что с тобой?
– Говорите, какую брошь? – повторила девушка, ломая пальцы.
– Я имею в виду изумрудную брошь в форме кленового листа.
Девушка завыла от отчаяния.
– Черт! Черт! Я так и знала… знала.
Схватив Катку за руку, портниха с придыханием спросила:
– А скажите, в бабкиной шкатулке есть еще драгоценности, представляющие интерес для вашего общества?
– К сожалению, нет.
– Не может быть. Вы видели ее перстень с бриллиантом? А серьги, браслет?
– Я все видела. И меня заинтересовала лишь брошь.
Даша подбежала к окну.
– Подождите, я сейчас соберусь с мыслями, приду в себя.
– Не стоит так нервничать, Даш.
– Не стоит? А как бы вы повели себя, окажись на моем месте? Брошь-то у бабули украли.
– Как украли?
– Представьте себе.
– Ты шутишь?
– Ага, прям кайфую от этой шутки. Да я готова взорваться от злобы.
– Ограбили квартиру?
Дашка плюхнулась на стул.
– Из шкатулки пропала только брошь, – шептала она, уставившись в пол.
– Ничего не понимаю, объясни толком. Если грабители проникли в квартиру Прасковьи Константиновны, почему они не вынесли все украшения?
– Не было никаких грабителей, брошь сперла Валька Сабурова.
Катарина напряглась.
– Валька? Сабурова? Это еще что за птица?
– Вам известно, что бабуля написала книгу?
– Да.
– Писала она не сама, надиктовывала текст одной девке, которая сначала втерлась к старушке в доверие, а потом, улучив момент, стибрила брошь. И ведь знала, гадина, что ворует. – Даша обхватила голову руками. – Сто тысяч зелени, она по миру меня пустила.
– Вы в милицию заявили?
– Ни черта подобного! Бабка изображала из себя саму добродетель и твердила о невиновности Сабуровой. Но я-то знаю, что это Валькиных рук дело. Ой, бедная бабуля, представляю ее состояние. Она ведь мне про вас не рассказывала, наверное, не хотела расстраивать.
Катарина понимающе кивала, прося у Бога прощения за вранье.
«Господи, ты же знаешь, эта ложь необходима. Я должна, должна найти убийцу Сабуровой».
– Так, может, та девушка действительно не брала брошь?
– Брала! Кроме нее, некому. К тому же наш разговор подтвердил мои подозрения. Валька практически созналась.
– Ну-ка поподробней.
Дашутка прогудела:
– Сначала я сцепилась с Сабуровой в квартире бабушки, а потом, практически силой вытянув из нее адрес негодяйки, отправилась выяснять отношения. Подкараулила девку у подъезда, а она сразу в слезы. Ревет и бормочет, что брошь не брала, но готова расплатиться за пропажу. Со временем обещала полностью возместить ущерб. Как вам такой поворот событий? Если ты ни при чем, за фигом о деньгах говоришь? Да у нее столько бабла ни в жизнь не будет. Все это спектакль, игра на публику. – Даша закрыла глаза. – Я ее убью! Придушу! Мокрого места не оставлю!
– Ну-ну, ты в крайности-то не впадай. За убийство срок светит, и немалый. Или хочешь на нарах оказаться?
Девушка бормотала нечто нечленораздельное.
Катарина решила пойти на попятную.
– Конечно, я оценила стоимость броши на глазок… поэтому, возможно, сильно ее преувеличила.
– То есть?
– Окончательную цену можно озвучить только после заключения ювелира.
Дарья сверкнула глазами.
– Вы же уверяли, что она стоит целое состояние.
– Уверяла, но чего только не скажешь для красного словца. Нет, нет, ты не думай, она действительно дорогая… если на глазок, – повторилась Катка.
Дашка встала.
– А чего тогда тень на плетень наводите? Сначала о сотне тысяч говорили, теперь от собственных слов отказываетесь.
Дверь открылась, и в проеме нарисовалась недовольная мадам с торчащими в разные стороны волосами.
– Дашута, красота моя, у тебя совесть есть? Сколько можно трепаться? Ты же сказала, что на пять минут убегаешь.
– Уже иду, Клара Борисовна.
– Не уже, а сию минуту.
Дарья потопала на рабочее место.
В дверном проеме она обернулась.
– После ваших слов у меня неделю адреналин в крови бушевать будет.
– Извини, – у Катарины запылали щеки.
Из ателье она вышла, мысленно вычеркнув Дарью из списка подозреваемых. Еще одна ложная ниточка оборвалась.
Постояв пару минут, Копейкина запрыгнула в «Фиат».
Прогремел гром, на лобовое стекло упали первые капли дождя.
* * *
Дома Катарина собиралась закрыться в спальне и провести пару-тройку часов в раздумьях. Но ее планам не суждено было осуществиться.
В гости пожаловал Новоселов.
– Димочка, – запела Розалия, – рада тебя видеть, котик.
– Надеюсь, я не помешал?
– Ну что ты, для нас праздник любоваться твоей неземной красотой.
Дмитрий смутился.
– Розалия Станиславовна, а у меня для вас сюрприз.
Катарина вжала голову в плечи.
– Димка, неужели ты посмел…
– Сюрприз? Для меня? Ты вгоняешь меня в краску, мне прям неловко.
– Он вам понравится.
Дмитрий на секунду выбежал на крыльцо, а когда вновь появился в гостиной, Катка в голос заорала:
– Димка, я же просила!
