– Нужно отыскать способ, позволяющий избавиться от уродства! – Эрлиец посмотрел на мертвеца. – Кто-то должен вышвырнуть из нашего мира накопившуюся дрянь!
Кто-то должен…
Со временем канули в небытие фургоны с надписями «Молоко» и «Хлеб», их сменили белые машины «PRODAM.RU». Москва разрослась, запуталась в дорожных развязках, вырастила тысячи видеоглаз, совсем перестала спать ночами, но по-прежнему убивала неосторожных жителей. А бывший врач Московской Обители по-прежнему работал в Службе утилизации. Он стал бригадиром, но выше не лез, научился общаться с коллегами, но никого не подпускал к своей душе, работал хорошо, но часто замирал, словно задумываясь о чем-то очень-очень важном.
И все свободные ночи проводил в библиотеке Обители, читая книги с таким вниманием, будто намеревался выучить их наизусть.
* * *
ТДЦ «Новинский пассаж»
Москва, Новинский бульвар, 18 октября, вторник, 12:10
Когда Тина приехала – на десять минут позже, чем договаривались, – Белосвет читал газету, потягивая кофе, Лакриций с кем-то оживленно беседовал по телефону, а Пиф словно окаменел, глядя в одну точку.
– Привет!
– Ты опоздала.
– Привыкайте.
– Зачем?
– А зачем указывать на очевидное?
Люд тяжело вздохнул.
– Тина, душечка, рад тебя видеть. – Лаки игриво поцеловал девушку в щеку и тут же сообщил в трубку: – Нет, милая, ты ее не знаешь… Нет, у тебя грудь больше… Конечно, правда… Как я могу тебя не любить?
Ведьма закатила глаза.
– А мы с этим живем, – прокомментировал хван. – Вчера неплохой денек выдался: он так никому и не позвонил.
– Невежливо говорить в моем присутствии «он», – вставил свое слово ко́нец.
– Я ведь из глубинки, с Алтая, нам там вежливость не прививают.
– Лапоть.
Девушка присела и заказала себе кофе и апельсиновый сок.
Когда официант отошел, Белосвет поставил на стол черную пирамидку и повернул ее вокруг основания, активируя оберег Темного Двора, лучшую защиту от прослушивания хоть техническим, хоть магическим способом, и поинтересовался:
– Итак, у тебя есть дополнительная информация о черной собаке.
– И есть желание прославиться, – не стала скрывать Тина. – Я слишком долго была простой, никому не известной ведьмой.
– Ты всегда будешь простой ведьмой, – улыбнулся люд.
– Но очень красивой.
– Лаки!
– Извини, что перебил. – Ко́нец послал девушке воздушный поцелуй.
– Я всегда буду простой ведьмой, но у меня появится имя, – уточнила Тина.
– Ты амбициозна?
– Громкое имя позволит поднять тариф на услуги. Да и клиентов привлечет.
– Какая умная девочка, – хихикнул Лакриций. – Почему ты до сих пор не дала мне свой телефон?
– Потому что я умная.
– У нее на все есть ответ.
– Твои условия? – деловито спросил хван.
– Мы действуем как единая команда.
– Если тебе нужны наемники, то ты ошиблась, – быстро произнес Белосвет. – Мы так себе солдаты, за исключением Пифа.
– Мне нужны ваши прямые эфиры, – объяснила ведьма. – Я уже сегодня получила четыре звонка от потенциальных клиентов, и все благодаря вчерашнему репортажу.
– Твой интерес понятен, – кивнул хван. – Мы согласны.
– У друзей спрашивать не будешь? – растерялась Тина.
– Мы заранее обо всем договорились, зная, чего ты захочешь.
– Я настолько предсказуема?
– Ситуация предсказуема, – объяснил Пиф.
– А ты – красивая, – вновь подлизнулся ко́нец.
– Лаки, я все равно не дам тебе телефон.
– Куда ты денешься?
– Давайте вернемся к делам, – предложил Белосвет. – Итак, Тина, что тебе еще известно?
– Вы обратили внимание на то, как странно скроен пес: из живых и мертвых тканей, тщательно наслоенных одна на другую и натянутых на каркас из костей и стали? – медленно произнесла девушка, решив пока не раскрывать свой главный козырь. – Я не так уж много знаю о големах, но, по-моему, их так не делают.
– При нехватке материалов големов делают из всего, что попадается под руку.
– Пес работал на «батарейке» темной энергии, значит, он голем.
– Темная энергия, значит, Темный Двор? – предположила Тина.
Вопрос вызвал понятное замешательство. Репортеры переглянулись, после чего Белосвет нехотя ответил:
– Скорее всего.
– Но мы не думаем, что за историей с тварью стоят навы, – быстро добавил ко́нец.
– Потому что об этом страшно думать? – прищурилась ведьма.
– Потому что об этом глупо думать, – ответил хван.
– Почему?
Четырехрукий хмыкнул, всем своим видом показывая, что уж на такой-то вопрос Тина могла бы и сама найти ответ, но все же объяснил:
– Что сделала тварь? Убила людов, убила чудов. Убила травницу. Напала на Красных Шапок. Убежала в зоопарк. Допустим, с зоопарком вышло спонтанно, например, произошел сбой в управлении големом. Но остальное зачем? Сантьяга так не действует, у его операций всегда есть цель.
– Может, комиссар специально сыграл грубо, чтобы на него никто не подумал, – предположила девушка.
Ее слова вызвали вполне понятный скепсис.
– Другие предположения есть? – осведомился хван.
– Пиф, пожалуйста, не дави на нашу добрую знакомую, – произнес Белосвет.
«Даниилу, кстати, никогда бы не удалось сказать это так естественно, – подумала про себя Тина. – Все-таки благородства в людах больше, чем в челах…»
В один миг Тина поняла то, что раньше много раз пыталась себе объяснить, – всю мудрость иерархии Великого Дома Людь. И так же в один миг на нее обрушилось осознание того, почему в Тайном Городе не приветствуют полукровок. Они, дети двух систем, действительно могут разрушить изящные, прочные, веками отточенные механизмы взаимоотношений, работавшие внутри каждого Великого Дома и любой вассальной семьи.
У Тины вдруг защемило сердце.
«Я наполовину чуда, но не могу даже близко подойти к их Источнику. Я наполовину чел, но мне нет места среди людей, потому что я ведьма. А единственная магия, которая мне доступна, – магия Великого Дома Людь, к которому я не имею отношения. Зачем Тайному Городу такой Франкенштейн в юбке? Что мне делать, если я всем здесь чужая?»
– Тина, с тобой все в порядке? – забеспокоился Лакриций. – Ты как-то неожиданно замолчала…
