– Что?
– Предложение отправиться к де Рю. Мне сообщили, что он пришел в себя и…
– Его можно допросить?
– С ним можно поговорить, – уточнил рыцарь. – Эрлийцы говорят, что он еще слишком слаб.
– Наверное, тебе обидно говорить это о соплеменнике?
– Евгений был ранен, и его слабость вызвана только этим.
– Это многое меняет, – улыбнулась фата. – Отправляемся!
Бордовый «Линкольн» ле Сейджа быстро домчал дознавателей до Царицыно, а их должности открыли двери Обители. Нельзя сказать, что монахи безумно обрадовались гостям, но и отказать они не смогли.
– Не более пяти минут, – строго предупредил брат Ляпсус, недружелюбно разглядывая незваных гостей. – И никакой магии.
– Это уж как пойдет, – хмыкнул Кристиан, явно собираясь «показать себя» перед Мстиславой, однако брат Ляпсус был практикующим полевым хирургом, работал не только в Обители, но, случалось, непосредственно на поле брани, и умел осаживать рыцарей. И не только рыцарей.
– Пойдет так, как рекомендует лечащий врач, – хладнокровно произнес эрлиец. А заметив, что Мстислава открывает рот, добавил: – Или парочка выдающихся детективов будет ждать полного выздоровления молодого де Рю.
Обитель имела нейтральный статус, гарантированный личными печатями всех трех владык, и на своей земле монахи имели право защищать нейтралитет любыми доступными средствами. Естественно, сам Ляпсус не продержался бы и минуты ни против фаты, ни против рыцаря, но на его крик из Цитадели молниеносно примчится оперативный отряд гарок, а темные в таких обстоятельствах сначала рубят, а потом спрашивают: «Кого?» Прецеденты были.
– Да не будем мы его мучить, не будем, – хмуро бросил Кристиан, поняв, что покрасоваться не получилось и нужно просто спасать лицо. – Он же чуд, в конце концов.
– Вот и я о том же.
Фата вздохнула, но промолчала.
Молодого де Рю они обнаружили в сознании, но очень слабым. Юноша был тщательно спеленут – его покрывал толстый слой густых мазей, и буквально парил над кроватью, поскольку лежать ему было бы слишком больно. Говорил он едва слышно, отрывисто, через силу, но дознавателям было достаточно и этого.
– Меня зовут Кристиан ле Сейдж. Моя спутница – фата Мстислава. Мы расследуем схватку в Петровском парке.
– Бойню…
– Или так, – не стал спорить рыцарь. – Ты видел что-нибудь?
– Нет.
– Ты упомянул, что чувствовал запах персиков.
– Так и есть.
– Уверен?
– Было такое ощущение.
– Насколько ты уверен?
– Состояние я бы на это не поставил, – попытался пошутить де Рю, но сбился.
– Мы не нашли следов морян.
– Плохо искали?
– Евгений, я не нашел следов морян, – веско произнес ле Сейдж. – А я искал хорошо.
– Извините.
– Ничего страшного.
– Посмотри на эти фотографии. – Мстислава достала распечатки, сделанные с видео репортеров «Тиградком» в зоопарке. – Эта тварь тебе знакома?
Несколько мгновений де Рю пристально вглядывался в не очень четкое изображение, после чего вздохнул:
– Нет, я ее не видел. – И закрыл глаза: – Мне очень жаль.
– На этом закончим, – решил брат Ляпсус. – Всем спасибо.
* * *
Где-то под землей
Москва, 18 октября, вторник, 15:06
Маленький охотник бесшумно растаял во мраке, а журналисты, то ли труся, то ли нервничая, то ли и то и другое, направились вперед, аккуратно считая ответвления.
– Что я здесь забыл? – простонал ко́нец. – Зачем я тут?
– Ты будешь первым, кто обо всем узнает, – попытался объяснить Белосвет.
– О чем?
– Обо всем.
– И о моей смерти?
– О ней, поверь, ты и в самом деле узнаешь раньше всех.
– Не каркай, – разозлился Лаки.
– Ты сам заговорил о смерти.
– Я – образно.
– А я…
– Ты – грубо.
– Вам поговорить больше не о чем? – недовольно спросила девушка.
– А о чем?
– О том, что мы уже почти пришли.
Тина выполнила инструкцию Куни слово в слово и остановилась, когда луч фонарика уперся в преграду. Точнее, в остатки преграды. Когда-то этот коридор перекрывала массивная двустворчатая дверь, однако сейчас одна створка валялась на полу, другая, выломанная изнутри, висела на одной петле.
Казалось – проход открыт, но легчайшее магическое сканирование показало, что логово зверя защищено «Кольцом саламандры» третьего уровня. Это заклинание гарантированно сжигало все, что пыталось пройти через него, но существовал нюанс: «на выход» «Кольцо» не работало, что и позволило твари сорваться с цепи.
– Теперь понятно, что мы имеем дело с лабораторным образцом, – протянула ведьма, разглядывая вход в логово. – Тварь создали, но она сорвалась с цепи.
– Скорее всего, – кивнул люд.
– Вопрос в том, кто его создал, – пискнул ко́нец.
– Ага.
– А «Кольцо саламандры» работает на темной энергии…
– Это ни о чем не говорит, – подумав, ответил Белосвет. – Здесь может работать артефакт.
– Может, – согласилась Тина. – Скоро узнаем.
Девушка осторожно подошла к границе, за которой смерть поджидала все живое, и присела на корточки, сканируя зону поражения на предмет скрытых арканов.
Вокруг стало очень тихо – не слышно поездов метро, нет посторонних шорохов, звуков капающей воды, не чувствуется дыхания подземелий Тайного Города.
Все мертво.
– Ты сможешь снять «Кольцо»?
– Я думаю над этим.
– Ты вроде не самая сильная ведьма в мире, – протянул Белосвет.
– Среди челов не часто встречаются сильные ведьмы, – уточнил Лаки.
– Спасибо на добром слове, – не сдержалась Тина.
Она понимала, что спутники правы, но почувствовала себя уязвленной.
– Я еще не видел, чтобы «Кольцо» снимали колдуньи ниже уровня «фата», – сообщил ко́нец. – У тебя какой?
– Заткнись и не мешай.
– Ладно, завтра расскажешь… В «Ящеррице».
– Заткнись!
– Просто если ты не можешь снять защиту, то нечего тут стоять, – закончил Лакриций, совершенно не обидевшись на грубый окрик ведьмы.
И он, как все понимали, был абсолютно прав, но… Всегда есть «но».
