– Что все это значит? – упавшим голосом осведомился Латерус.
– Ты что, не умеешь читать? – удивился Висцерус. – Это значит, мы скоро умрем.
* * *
Москва, и под землей, и нет, 18 октября, вторник, после 16:30
Спящий проснется! Мир станет другим! Обязательно станет!
Внутри Гематуса, слагая гимн грядущего, надрывался невидимый оркестр.
Скоро, скоро произойдет пробуждение Спящего и начнется новый акт творения! Тайный Город – эта магическая темница, которая боится показаться на свет, перестанет существовать. Источники Великих Домов, безудержно фонтанирующие магической энергией, растекутся жалкими лужицами. А три ничтожных семейки, нахально именующие себя Великими, исчезнут навсегда. Из-за них Спящий видит во сне совершенный мир и не знает, сколь уродливым стало его творение в действительности. Словно Спящий не бог, а жалкий чел, от которого Служба утилизации скрывает реальность.
– Но скоро все это закончится!
То бессвязно шепча себе под нос, то громко выкрикивая отдельные фразы, Гематус лихорадочно уничтожал записи и образцы, не желая, чтобы кто-нибудь добрался до его выводов, выкладок и размышлений. Разумеется, скоро это утратит значение – Мертвая Королева изменит мир и все утратит значение, но Гематус не хотел рисковать: маги сильны, и лучше не давать им лишних козырей.
Рабочие тетради, записные книжки, книги – все летело в огонь.
Нужно спешить.
Его главное творение вот-вот проснется. Его создание, которое глупый ос назвал Мертвой Королевой, оно… Точнее, она… Она осознала себя неживой и стремится поглотить жизнь, стать ею – плотью, кровью и магией.
Час близок.
Гематус бросил в костер очередной журнал с неудачными заклинаниями и огляделся. Полувековой труд окончен. Последние несколько недель эрлиец почти не спал, трудился круглые сутки, охваченный лихорадочным возбуждением, но теперь все муки и тяготы позади. Они принесли плоды. Обломки клинков, оружие челов и павших воинов Великих Домов, части големов, подобранные во время стычек, брошенные в горячке боя амулеты, обуглившиеся фрагменты тел жутких тварей, прорвавшихся из бестиария, – все шло в дело.
Патологическое собирательство требовало невероятной изобретательности. Время от времени Великие Дома получали тела своих сородичей и союзников растерзанными вовсе не потому, что их размозжила боевая магия или располосовал вражеский клинок, а потому, что некоторые «запчасти» понадобились Гематусу. Но никто не догадывался о его «шалостях». Несчастный эрлиец был осторожен и скрупулезен.
Он допустил всего одну ошибку: надо было поставить «Кольцо саламандры» не только на входящих, но и на выходящих из лаборатории, тогда бы пес не вырвался, но что случилось – то случилось, и нет смысла корить себя за оплошность. Убийства, разумеется, привели к расследованию, однако Великие Дома пока не докопались до истины, и лишь эта человская ведьма…
– Настырная полукровка!
Она могла все испортить.
Нет!
Не успеет!
Королева вот-вот проснется. И тогда…
– Тогда, о Спящий, в твой замысел будут внесены такие изменения, что тебе волей-неволей придется проснуться. Хотя бы для того, чтобы покарать меня!
Гематус потряс кулаками, в последний раз оглядел погибающую лабораторию и быстрым шагом направился к своему главному творению. К чудовищному существу, способному изменить мир.
К Мертвой Королеве.
Длинный хозяин тупика просидел в своем логове довольно долго. Так долго, что Тыква вновь принялся ныть, в надежде сбежать из Лабиринта, и вновь был наказан кастетом в ухо. Стамеска, судя по его затравленному взгляду, в целом разделял страхи Тыквы, но был умнее и не выступал.
И вскоре терпение уйбуя и страдания его бойцов были вознаграждены: таинственный маг устроил в своем тупике пожар, а сам вышел и быстро, несмотря на то, что приходилось идти согнувшись, направился куда-то вглубь подземелья.
Шапки, обмирая от страха, последовали за ним.
Шепча про себя ругательства, иногда подвывая и не замечая, что за ними увязались гигантские крысы. Небольшая, примерно в шесть голов, стая.
– Сначала надо вернуть крыс! – вновь подал голос охотник.
Он уже трижды просил отпустить его с «ответственного задания» и трижды получал решительный отказ. Ничего не изменилось и на этот раз.
– Не морочь мне голову, Куня, сначала надо победить Королеву, – отрезал Белосвет. – Веди нас к ней и не отвлекайся.
– Зачем побеждать Королеву?
– Затем, что если она возьмет верх, твои крысы точно умрут.
– А-а…
Куня, получивший этот ответ уже в четвертый раз, вздохнул и продолжил путь по темным коридорам Лабиринта. Но вопли не прекратились, потому что еще через два шага попытался взбунтоваться ко́нец:
– Я не хочу туда идти! – сообщил оператор, когда до него дошел смысл произнесенной людом фразы. – Если даже крысы умрут, то нам точно кранты.
– Спокойно, Лаки, разве ты не хочешь снять конец света? – вальяжно осведомился люд.
– Хочу!
– Во-от…
– Но боюсь.
– Почему?
– Мля, Бел, ты совсем рехнулся? – поинтересовался Лакриций. – Как тебе объяснить, что мне боязно идти туда, где начнется апокалипсис?
– Какая разница, где ты будешь, когда он начнется?
– Э-э… – Несколько секунд ко́нец размышлял над логичным вопросом приятеля, после чего покачал головой: – Я не буду знать, что он начинается, и мне будет спокойнее.
– Не знай сейчас, – предложил Белосвет.
– Как это?
– Забудь. Не обращай внимания. Думай о чем-нибудь прекрасном…
– Она пока отказывается идти на свидание. – Лакриций подмигнул повернувшейся ведьме. Та тут же отвернулась, и ко́нец вздохнул: – Видишь? Ничего не получается. Я не хочу туда идти.
Успокоить оператора не получилось, и люд попробовал его напугать:
– Хочешь остаться здесь? В темном тоннеле?
– Почему нет? – Ко́нец перехватил камеру.
– Как ты отсюда выберешься?
– Вызову такси.
– Телефон не ловит.
– Тогда подожду вас.
– А если нас убьют? – вклинился в разговор Пиф. – Кто тебя спасет в этом случае?
Тот факт, что хван тоже не уверен в будущем, но тем не менее идет к Мертвой Королеве, должен был повергнуть Лаки в ужас. Но на деле получилось иначе: ко́нец понял, что жребий брошен, и смирился.
– Умеешь ты утешить, – пробормотал он, шмыгнув носом.
– Не ной, Лаки, я вообще должен был остаться у машины. – Пиф потрепал приятеля правой нижней рукой и улыбнулся. – Но, как видишь, я здесь, весел и бодр.
