Глава 10
Главное впереди…
Никогда не стрелялся из АПС, в просторечии «стечкина». Однако некоторые умники говорят (на основании чужого опыта, разумеется): чем больше калибр, тем все происходит безболезненнее и заканчивается быстрее. Лучше всего, конечно, заокеанский 45-й, но по беде и наши 9 мм не подведут…
А вот если использовать 6,35 или, хуже того, 5,6 мм – сплошное издевательство получится, а не суицид. Вместо того чтобы уйти спокойно и с достоинством, поиздеваешься и над собственным организмом, и над врачами, пытающимися тебя спасти. Не повезет – так ведь вообще спасут, оставят жить…
Дуло девятимиллиметрового «стечкина» смотрит на меня. Гипнотизирует: ну что, займемся орально-свинцовым сексом? Тебе понравится, Питер Пэн, вот увидишь…
Шарах! Я отлетаю к стене. АПС тоже куда-то отлетает.
– Папа, – говорю я, сплевывая кровь, – тебе никогда не говорили, что бить детей непедагогично? Что современная педагогика не приемлет отрицательной мотивации, не рассказывали?
– Вытри сопли, щенок, – отвечает непедагогичный Максим Панов.
– Вытри – и что? Что?! Пойти и сдаться? И вас всех тотчас же выпустят отсюда… Смешной ты, папа, если веришь в такое… Вас всех убьют. А меня убьют позже, предварительно выжав всю информацию до последнего бита.
– Соберись, слизняк! Илья тебя обманул – но разве ты первый, кому он лгал? Путь в Хармонт закрыт – но разве он единственный? До нас добираются подельники Эйнштейна – но разве уже добрались? Так какого хрена ты тут обнюхиваешь пистолет, как кобель суку в течке?!
Смешной у меня папа… Словно не понимает, что все пути в Хармонт, кроме этого, закончатся для меня в тюремной камере… Или он думает, что бойню в армейском лагере у реки забыли и простили? Нет, папа, не забыли, каждую годовщину – статьи с моей рожей во весь разворот: Хармонский Мясник еще не пойман! Не забудем, не простим!
Подельники же Ильи Эбенштейна до нас действительно пока не добрались… Но близки к тому. Просто не спешат. Им незачем спешить.
В восточном крыле продолжается вялая перестрелка: «черные пантеры» заняли соседние корпуса, третий и четвертый, и еще какой-то технический флигелек поблизости… в общем, замкнули оперативное окружение, контролируют огнем подходы к клинике. И на том успокоились, лениво постреливают по окнам, информируя: мы здесь, мы никуда не ушли, не пытайтесь высовываться из здания… Им изредка, меняя позиции, отвечают в два ствола Тигренок и Дракула: мы, дескать, тоже здесь, так что не пытайтесь сунуться внутрь…
Тигренок, Дракула и остальные звери еще надеются попасть в Хармонт. В потерянный Эдем. В город своей мечты, а для кого-то – в город ушедшего детства, что в принципе одно и то же…
Но мы-то, папа, знаем: в Хармонт нам не попасть…
Так куда отлетел мой «стечкин»?
* * *
Засады в клинике не было… И это стало последним нашим успехом. Дальше начались сплошные разочарования.
Знакомые вроде бы стены, знакомые коридоры, но чувство узнавания не возникает – свет не горит, лифты не работают… Место кажется чужим.
Четвертый этаж. Маленькая одноместная палата, десять лет назад здесь лежал в коме мутант Дэниел Азарра по прозвищу Светлячок, когда-то всех нас спасший в Хармонте, а потом предавший меня здесь, в России…
Палата заперта, и это странно: на прочих дверях замков нет, многие распахнуты, некоторые вообще сорваны с петель. Переглянувшись с отцом, без слов понимаем друг друга и на счет «три» синхронно ударяем плечами в дверь.
Обычно, когда Панов-старший и Панов-младший таким манером говорят: «Сезам, откройся!», то Сезам долго не упорствует, влетает в помещение вместе с косяками.
Но здесь не тот случай… Мы лишь отбиваем плечи, а Сезам стоит как стоял.
Мы вновь переглядываемся… Любопытно. Наш Сезам оклеен той же пленкой гнусного больничного цвета, что и прочие здешние двери, но под ней – не ДСП, а добротный металл.
Отец пожимает плечами и тянется к карману разгрузки за «отмычками». За теми, что вскрывают особо упрямые двери – с шумом, громом и летящими во все стороны кусками искореженного металла…
Я останавливаю родителя, у меня есть отмычка получше, работающая без ненужных разрушений и звуковых эффектов. Даже две отмычки – «попрыгунчики» «Джон» и «Джек».
Пара манипуляций с «Джоном», джамп – и я оказываюсь внутри.
Слабое опасение, что палату до Прорыва перепрофилировали, превратили в склад дорогостоящей медицинской техники, не оправдывается. В помещении – гулкая пустота, вообще ничего, лишь изрядный слой пыли.
Оборачиваюсь к двери – так и есть, два могучих замка изнутри открываются без ключей. А еще на двери имеется засов, не менее могучий… И он задвинут.
Все чудесатее и чудесатее… Лежал бы здесь криминальный труп – получилась бы в чистом виде «загадка запертой комнаты», излюбленная тема авторов детективного жанра.
На всякий случай распахиваю дверь санузла – вдруг человек, задвинувший засов, действительно до сих пор здесь? Вернее, его мумифицированное тело?
Никого.
И ничего… Сантехнику тоже демонтировали: вместо унитаза торчит из пола оголовок фановой трубы, от душа осталось лишь выложенное кафелем углубление в полу с решетчатым отверстием стока.
Отец, заскучавший с той стороны двери, чем-то в нее барабанит. Впускаю его, объясняю фишку с засовом…
– Кто-то прошел туда, в Хармонт? – озвучивает отец достаточно логичный вывод. – Без «попрыгунчика»? И запер за собой дверь на засов?
– Примерно так… Если не рассматривать вариант с эвакуацией в окно, по веревочной лестнице.
Мы осматриваем палату и санузел еще раз, внимательнее (но не делая лишних шагов, так и стоя у двери: черт знает, где можно оказаться, сделав лишний шаг в таких местах).
Увы, реальная жизнь мало похожа на детективы. Тот, кто занимался здесь подпространственными путешествиями, не позаботился оставить хоть какую-то улику, наводящую на его след.
– Почему эти порталы вечно связаны с сантехникой? – задаю вопрос, не особо меня заботящий. – Что за странная причуда пришельцев?
– Трансгрессия по канализации…
– Не понял тебя…
– Не бери в голову… Так, навеяло… Ну что, опробуем душевую кабинку вдвоем? Или сначала соберем сюда всех наших?
– Не будем спешить… Пусть пока все остаются на своих местах. Я однажды уже притащил «пантер» на хвосте в Зону, тащить их еще и в Хармонт – перебор. Опробую сам, если сработает – тут же вернусь.
Тремя быстрыми шагами я пересек санузел, шагнул на кафель душевой…
С первого раза проход не сработал.
* * *
Потом мы сделали немало попыток, но ни одна из них успеха не принесла.
