Теперь Борзых в упор смотрел на Дениса, и от холодного взгляда светло-голубых глаз ему стало не по себе. Владелец конторы сам когда-то служил, и далеко не рядовым на пищеблоке, имел и звание, и погоны, и допуски и навыки многие сохранил. И наградной ствол у него имеется с благодарственной гравировкой, в сейфе лежит, Борзых его собственноручно чистит, причем регулярно и качественно, никому сие не доверяя. Макс сунулся как-то и таких «люлей» огреб, что до сих пор, наверное, помнит.
— Не могу, Михаил Петрович, — сказал Денис, — извините. Мы со Светой отдохнуть собрались, я ей давно обещал, и номер уже оплатили. И потом, мне дела передавать надо, вы сами сказали. Две недели осталось.
Борзых еще немного «подержал» Дениса взглядом и отвернулся. Сорвал травинку, прикусил ее и вдруг оскалился, обнажив крепкие желтоватые зубы:
— Не передумал, значит?
— Нет. Как договорились, ухожу с «постоянки», но если понадоблюсь, то в помощи не откажу. К тому же у вас специальный департамент имеется. — Он глянул на Васю, и Борзых чуть поморщился:
— Это не то. Ты ж себя заживо похоронишь, разве непонятно?
— Денег мне хватит, — отрезал Денис, — а жизнь одна, и я не хочу ее на ерунду тратить. И так кучу времени потерял.
— А книжки твои и шкафы старые не ерунда? — зло, как показалось, усмехнулся Борзых. — А деревня? Ты еще бороду отрасти, пчел заведи и корову, вот Светка твоя обрадуется.
Он уже открыто насмехался, говорил отрывисто, с издевкой, и Денису очень хотелось послать его куда подальше. Но он сдержался, достал из кармана ключи, нажал кнопку брелока — неподалеку тут же негромко мявкнула сигнализация «Ровера» — и сказал:
— Не ерунда. Если я вам больше не нужен, то поеду. Мне еще машину в сервис гнать.
Борзых отбросил травинку и, вытащив из внутреннего кармана пиджака несколько крупных купюр, подал их Денису:
— Это за машину. Заплатишь часть сначала, потом скажешь мне, сколько запросят. Счет возьми или наличными договорись, мне без разницы. И еще… — Он вдруг растерялся, застегнул пиджак, снова расстегнул, сунул руки в карманы и, наконец решившись, добавил: — Денис, я знаю, что тебе Иришка моя названивает. Ты поаккуратней с ней, пожалуйста. Я сам вопрос решу. Без матери сложно. Ира — это единственное, что мне от Марины осталось, — грустно улыбнулся Борзых. — Тебе сложно понять, но, может, когда-нибудь позже… Хотя нет, не дай бог, тебе такое пережить, не каждый справится. Молодость, глупость… Пойми Ирку и потерпи немного, она скоро от тебя сама отстанет. — Он сел в машину — Вася мухой метнулся к водительскому месту, — опустил стекло и с просящими интонациями произнес: — Потерпи, ладно? Совсем немного.
— Хорошо. — Денис отступил, «бэха» прошуршала мимо и, выехав на дорогу, пропала в потоке машин.
Он достал мобильник и неторопливо пошел к своей машине. Поглядел на нарядного лося, на цветные ленточки в его рогах, на помятый бок «Ровера» и сказал в трубку:
— Через полчаса у переезда. Но учти, времени у меня мало, я на работе.
Нажал отбой, не дожидаясь ответа, и поехал в город. Тащился в правом ряду и все прокручивал мысленно ситуацию, думая, как оформить в отчете свои сомнения. Непонятно было все: и способ проверки, если это была она, и методы «экзаменаторов», и, наконец, их бегство с места ДТП. Им явно дали понять, что слежка обнаружена, что груз под контролем и что ловить тут нечего. Так нет, поперли на рожон зачем-то, побили машины и молча смылись, хоть могли сделать это намного раньше и без потерь. Будто не проверяли, а посмотреть хотели на сотрудников конторы, как те себя поведут, скорость реакции, взаимодействие и прочее. Вот только зачем, спрашивается? Поколебавшись, он, в конце концов, решил вывалить все, как есть, наплевав на то, что Борзых об этом подумает. Главное — отчитаться, а там хоть трава не расти, благо, работать осталось две недели.
«У переезда» означало у торгового центра, почти на том самом месте, где когда-то помещалось поименованное сооружение, проклятье их небольшого города. Пробки временами растягивались аж до центра, народ зверел и искал пути объезда, коих было по пальцам перечесть. Времени и нервов убито было столько, что на две жизни хватит.
Журналист одной местной газетки как-то публично поклялся первым принести цветы к памятнику мэру, который ликвидирует это «нехорошее» место. И таковой нашелся, за три года построил-таки путепровод, теперь транспорт свободно летал под насыпью через тоннель, народ вздохнул с облегчением. В общем, мэр тот цветы честно заслужил и получил их в преизрядном количестве на свою могилу, будучи застреленным у подъезда собственного дома аккурат через месяц после окончания «стройки века».
Ныне о былом кошмаре почти ничего не напоминало, на пустыре неподалеку возвели многоэтажный торговый центр, а на месте будки дежурного по переезду помещалась остановка. Сейчас от нее как раз отъехала маршрутка, на остановке образовалась небольшая толпа, все торопились, толкались, слышались недовольные голоса. В середине появилось вдруг черное пятно, его выпихнули на край, едва на столкнув на проезжую часть. Невысокая девушка, вся в черном, в высоких ботинках на толстой подошве, колготках в сетку, в черном платье с пышной многослойной юбкой из жесткой прозрачной ткани и кожанке поверх наряда, неотрывно смотрела на дорогу. Денис включил поворотник, подъехал ближе и коротко посигналил. Ира мгновенно очнулась, подобрала черные шуршащие юбки и села на заднее сиденье. Села так, что Денис не видел ее глаз в зеркале заднего вида, в нем отражались только матово блестевшие серьги до плеч, чернющая пышная грива прямых густых волос с «ирокезом» на макушке, черные «стрелки» на веках, темная помада. В салоне запахло тяжелыми пряными духами, которые никак не подходили юной особе шестнадцати неполных лет от роду. Любимый поздний ребенок господина Борзых забился в угол салона и отвернулся к окну. Денис поехал дальше, изредка поглядывая назад. Разглядел в потрясающей Ириной прическе роскошный черный бант с темными крапинками, подумал, к чему бы это. Вдохнул, выдохнул короткими порциями и проговорил быстро и деловито:
— Привет! Говори, что случилось? У меня дел полно.
Поймал в зеркале Иркин взгляд, заметил слезы в голубых глазах и почувствовал себя полной скотиной. С трудом отвел глаза, понимая, что план рушится к чертям и разговора не будет. Вернее, не такой, как он себе представлял. Порыв жестко послать куда подальше сбрендившую на почве гормонального взрыва малолетку прошел, и Денис сказал, глядя на дорогу:
— Ир, ну что опять? Ведь говорили уже, сколько можно. Я старше тебя на двадцать лет…
И сам пришел в ужас от сказанного. Тридцать шесть, с ума сойти, «сороковник» надвигается, а толком ни пожить, ни сделать ничего путевого не успел.
— Ира, ты же красивая, ну, просто глаз не отвести! — Тут душой кривить не приходилось.
Он перестроился в левый ряд и прибавил газу. Помятый «Ровер» лихо обошел неторопливую «Ниву» и полетел вдоль отбойника по направлению к городу. «Отвезу ее домой, и в сервис», — подумал Денис, мысленно прикидывая, во что обойдется ремонт. Сумма выходила приличная, но беспокоиться не о чем: платит отец этой дурехи. Ира так и сидела носом к стеклу, прикрыв глаза.
