– Вы же сами мечтали поскорее оказаться дома.
– Тогда я еще не знала о магической ночи.
Катка плюхнулась на диван:
– Какой ночи?
– Ночь с шестого на седьмое июля. Праздник Ивана Купалы! Ночь цветущего папоротника!
– При чем здесь Иван Купала?
– Аглая раскрыла мне глаза. И я решила, что на Ивана Купалу, ровно в полночь, я отправлюсь в лес искать цветущий папоротник.
– Розалия Станиславовна, скажите, что вы пошутили.
– Разбежалась об асфальт. Какие шутки, детка?
– В нашем лесу много папоротника, – прошептала Гжельская. – Если Розе повезет и она найдет цветок, то станет счастливой.
– А вы в курсе, что эту ночь также называют дьявольской? Якобы слетаются ведьмы, а из рек и озер выходят русалки и вообще…
– Катарина Копейкина, закрой рот. Никаких русалок и ведьм не существует!
– Роза, – вмешалась Аглая, – Ката права. Говорят, в эту ночь русалки завлекают красивых мужчин.
– Но я-то не мужик, чего мне бояться?
Аглая хохотнула.
Розалия понеслась к кабинету:
– Мне надо поговорить с Александрой.
Купатова занималась бумагами, когда дверь с шумом распахнулась и бесцеремонная Розалия влетела в помещение:
– Шурочка! Александрочка! Шурок! Душка! Как хорошо, что ты еще не уехала на работу. А я к тебе с просьбой. Не откажи, милая.
– Я вас слушаю.
– Помнишь, когда мы приехали, ты сказала, чтобы мы чувствовали себя как дома?
– Розалия, ближе к сути, я тороплюсь.
– Шурок, можно через несколько дней ко мне приедут две подружки? Очаровательные женщины. Венерочка и Ирма. Воспитанные, интеллигентные, образованные, к лотку приучены – в общем, сливки общества. Заслуженные деятели искусств по выматыванию нервов окружающим. Но здесь будут ходить по струнке. Тише воды, ниже травы. Клянусь!
Купатова хотела ответить, но Розалия перебила:
– Они не доставят тебе ни малейших хлопот. Спать девочки могут в гостиной. Они неприхотливы в этом плане.
– Не частите, я не против. Ваши подруги могут приехать, – сказала Купатова.
Станиславовна вылетела в гостиную.
Подбежав к телефону, она, напевая песенку мамонтенка, набрала наомер.
Через секунду Катарина услышала:
– Венера! Слушай сюда. Что ты знаешь про праздник Ивана Купалы? Все? Моя ты прелесть. Голуба, а не хочешь приехать вместе с Ирмой в мой новый особняк?
Копейкина поспешила выйти на улицу.
– Цветущий папоротник, лес, полночь… Бр-р-р… Чур меня.
ГЛАВА 6
В среду Ката поехала к Погорельцеву.
К визиту Светланы Чайкиной Макс-Сергей подготовился основательно, поэтому не поленился в тридцатиградусную жару облачиться в элегантную тройку.
Пропустив Копейкину в прихожую, Макс развел руками:
– А ты, оказывается, красотка.
Войдя в образ кретинки, Катка жеманно отмахнулась:
– Неправда! Я уродина по сравнению с Валькой.
– А кто это?
– Моя бывшая одноклассница. Такая шикарная дама стала. Владелица SPA-салона. На ее фоне я бледная моль.
– Никогда не видел Вальку, но ты вне конкуренции.
– Вы, мужчины, все так говорите. Я вам не верю.
В большой комнате, надо заметить – обставленной со вкусом, Макс усадил Катку в мягкое кресло.
– У тебя мило.
– Уверен, в твоем особняке в Барвихе во сто крат милее.
– Мой покойный муж любил шик. Представляешь, ванная комната в нашей спальне – тридцать квадратных метров.
У Погорельцева загорелись глаза:
– Предлагаю выпить за знакомство.
– Ой, а я на машине.
– Не беда. Я налью тебе немного вина.
– Я потом обязательно въеду в столб.
– А разве ты торопишься? Кто мешает тебе отправиться домой после завтрака?
– Так завтрак наступит только завтра, – несла ахинею Катка.
– Это намек.
– А-а… понима-а-аю.
Пригубив вино, Катарина покосилась на свою сумочку.
– Я сначала боялась к тебе ехать. Думала, набросишься на меня, еще, чего доброго, изнасилуешь.
Погорельцев хмыкнул.
– Правда-правда, я так думала. А меня и защитить некому, я совсем одна. Ни друзей, ни знакомых.
– А как же одноклассница Валька?
– Мы не общаемся, так… виделись пару раз в салоне.
– Одиночество – это хреново.
– После смерти папочки… так я называла мужа, я превратилась в беспомощное существо. Даже квитанцию не могу заполнить самостоятельно.
– Отчего умер твой муж?
– Я же тебе писала – сердце.
– А, ну да. Извини, запамятовал.
– Ему было семьдесят лет, и он всегда болел. Давление, сердце, почки, сосуды. Мне его так не хватает. – Ката поднесла к глазам платок.
– Ну-ну, не стоит окунаться в воспоминания.
– Я и на тот сайт зашла от одиночества и отчаяния. Так хотелось познакомиться с хорошим человеком. Пообщаться, поговорить.
– И только?
– Гм… как карты лягут.
– Они лягут удачно, я об этом позабочусь. – Макс подлил себе вина.
Минут двадцать они мило беседовали на разные бытовые темы, как вдруг Катка спросила:
– Сергей, а ты куришь?
– Дымлю.
– А я бросила. Как папочку похоронили, так с концами.
– Завидую твоей силе воли.
– Можно тебя попросить закурить? Мне приятно вдыхать запах дыма.
– Без проблем.
Погорельцев достал пачку сигарет, чиркнул зажигалкой и, затянувшись, выпустил струйку дыма.
– Ой, какая у тебя зажигалка! Ну и огниво. Позолота?
– Золотая.
– Красотища неописуемая.
– Да ладно тебе, обычная зажигалка.
– Совсем как у папочки. Только он перед смертью свою потерял. – Ката опустила глаза.
Макс не прореагировал, пришлось задать вопрос в лоб:
– Сереж, а можешь подарить ее мне?
Некая брезгливость проскользнула на лице Погорельцева, но все же он не посмел отказать богатой вдовушке:
– Бери.
– Спасибки! – Катка открыла сумочку. – Кидай сюда, мой рыцарь.
