Они вошли в самую большую комнату, на втором этаже, и там Лора стала с особым вниманием наблюдать за продавцом. А он вел их к огромной гардеробной, видимо, полагая, что она – главный козырь в игре с Лорой. Широкими жестами он указывал в сторону полок, предлагая вообразить себе стоящие на них туфли, открывая дверцы, просил представить, как будут выглядеть платья на вешалке, призывал подумать о драгоценностях, которым самое место на столике под зеркалом. Лора слушала его объяснения все внимательнее, но по причинам далеким от тех, на которые рассчитывал он. На одном из сеансов Тед сказал Лоре, что решил спрятаться в комнате для гостей на первом этаже, потому что в большой комнате прятаться было негде, однако этот гигантский гардероб представлял собою идеальное укрытие, в котором можно было дождаться Блейна. Значит, ее подозрения верны: Тед никогда не бывал в этой комнате.
– А можно сфотографировать? – спросила она, вынимая из сумки фотоаппарат. – Представляю, какое лицо будет у моей сестры, когда она это увидит.
– Конечно, снимайте, – разрешил Ховард.
Маркус был явно заинтригован.
Они спустились на первый этаж, и Лора потащила Маркуса в комнату для гостей.
– Можно нам с мужем поговорить наедине?
– Ну разумеется!
Ховард удалился.
Маркус не скрывал удивления:
– Зачем тебе фотографии, Лора? И о чем ты хотела со мной говорить?
Она подошла к шкафу и присела на корточки, стараясь разглядеть нижнюю сторону полки. И чуть не задохнулась.
– Что там? – Маркус подошел и опустился рядом с ней на колени.
На полке красовалась наклейка с изображением звездного рейнджера Базза Лайтера из «Истории игрушек», которую Тед описывал во время сеансов. Она должна была светиться в темноте.
– Закрой дверцу, – попросила Лора.
Они стояли на коленях в шкафу, лицом к задней стенке, словно дети, играющие в прятки. Маркус едва успел мысленно спросить себя, что подумает риелтор, если откроет дверь и обнаружит, что они закрылись в шкафу.
Когда стало совсем темно, очертания Базза слегка засветились. Лора открыла дверцу шкафа.
– Не понимаю, – вздохнула она, вылезая наружу.
Маркус тоже поднялся на ноги.
– Чего ты не понимаешь?
– Про наклейку. Тед подробно ее описал, – растерянно произнесла Лора. – До сих пор я считала, что эпизод с Блейном – часть его бреда и что он никогда не бывал в этом доме. Некоторые детали комнаты наверху не совпадают с его рассказом, но эта наклейка… Она доказывает, что он все-таки был в этом доме и сидел, закрывшись в шкафу.
– Ты мне говорила, что он рассказывал о том, как убил Блейна, но ведь этого не было.
Лора ходила из угла в угол по пустой комнате.
– В первом цикле он убивал Блейна, во втором – нет.
– Может, он собирался его убить, – предположил Маркус.
Лора смотрела на него со смесью недоверия и ужаса. Когда она наконец заговорила, голос ее звучал еле слышно.
– В этом нет никакого смысла. То, что Тед бывал здесь, – ни в какие ворота не лезет…
От стука в дверь оба вздрогнули.
– Мистер и миссис Хилл! У вас там все в порядке? Я уверен, что хозяева сделают серьезную скидку, если дом вас заинтересовал. Я поговорю с…
Лора открыла дверь. Бросила взгляд на риелтора, изображая крайнее смущение.
– Мужа не удалось уговорить, – печально произнесла она, – а его голос в данной ситуации решающий.
Обойдя остолбеневшего риелтора, она направилась к входной двери.
Маркус остался в коридоре один на один с расстроенным Ховардом. Риелтора было жаль: в конце концов, Лора просто использовала его, чтобы проникнуть в дом, который она вовсе не собиралась покупать. На мгновение Маркусу показалось, что они с риелтором – братья по несчастью.
– Сожалею, – сказал он, и это была чистая правда.
– Если что-то вас не устраивает, мы можем сделать перепланировку… Хозяева не станут возражать, я уверен.
Маркус положил руку ему на плечо.
– Мне действительно очень жаль, что вы напрасно потеряли с нами время. Честное слово.
16
Это была первая ночь в палате с Доусоном, правда, Доусона не было: он ночевал в зоне повышенной безопасности корпуса С. Тед радовался одиночеству. Растянувшись на кровати, он всматривался в темнеющие в полумраке сгустки тени – мебель незнакомых очертаний, к которой он еще не успел привыкнуть. Справа и слева от единственного окна стояли два письменных стола. На свой он поставил фотографию Холли и девочек, сделанную на позапозапрошлое Рождество, когда его брак еще казался прочным. В лунном свете Тед различал только рамку, но он помнил этот снимок во всех подробностях, мало того, он мог восстановить в памяти тот момент, когда щелкнул затвор фотоаппарата. Все улыбались, кроме Надин, которая в испуге показывала пальцем куда-то в сторону. Тед настроил автоматический спуск затвора и подбежал к жене и дочкам, торопясь занять свое место, и в этот миг Надин увидела соседского кота: он частенько наведывался к ним за подачками, а теперь удирал с куском рыбы, приготовленной Холли для рождественского ужина. Кроме Надин, его не заметил никто, и для истории сохранилось ее изумление при виде Ананда, улепетывающего с добычей в зубах. С тех пор Тед держал эту фотографию в кабинете.
– А теперь ты перебралась сюда, – сказал он фотографии.
Тед оглядывал все с недоумением, не в силах поверить, что он здесь. Но в отличие от предыдущих дней, когда он чувствовал себя повсюду чужим, не в своей тарелке, на этот раз ему казалось, что он в правильном месте. Видеозаписи, которые показала ему Лора в кабинете, надо признать, произвели на него глубокое впечатление. Он попал в ловушку собственного рассудка, винить себя ему не в чем. Но теперь он идет на поправку, ведь так? Потому Лора и показала ему записи…
Может, она уже раз тридцать тебе их показывала.
– Нет, – снова обратился он к фотографии. – Она показала мне их в первый раз.
За что-то надо было уцепиться.
Осознание того, что он находится в нужном месте, – важный шаг вперед. Теперь оно к нему пришло. Он чувствовал, что «Лавендер» необходим ему, чтобы излечиться, а для этого следовало понять, зачем его разум порождает эти альтернативные миры.
Циклы.
Что за ними скрывается?
Трудно было привыкнуть к мысли, что дочки не видели его уже много месяцев. Как ему могло прийти в голову лишить себя жизни? Оставить их… Уму непостижимо.
– Что бы ни случилось с папой, – сказал он, наклоняясь к фотографии, – он все переборет и вернется домой.
Тед улыбнулся.
Но через мгновение улыбка исчезла с его лица. Он в ужасе вскочил с кровати. В сознании открылся клапан… Тед бросился в коридор. Свет в нем не горел, и стояла полная тишина. Теду нестерпимо хотелось заорать во все горло, позвать на помощь Макмануса, но он вспомнил, что этой ночью Макманус не дежурит. Он дошел до конца коридора. Дежурный санитар сидел перед включенным телевизором. Раньше Тед его не видел, а если видел, то не запомнил. Тот при виде Теда, похоже, здорово перепугался, схватил со стола рацию и уже нажал на кнопку.
