– Может, он недавно переехал сюда? – предположил Йорго.
– Мы бы знали, – почти упрямо ответила Эмма.
– И это тебя так взволновало, милая? – Филипп крепче сжал ее руку. – Посылка для соседа?
– Для незнакомого соседа. Дорогой, я знаю, что слишком бурно реагирую…
Она проигнорировала тихий вздох Филиппа.
– …но мы здесь действительно всех знаем и…
– И это может быть чей-то квартирант или зять, который временно живет у родителей жены, и его почту пересылают сюда, – предположил Филипп. – Да тысяча самых безобидных вариантов.
– Да, ты, наверное, прав. Но я все равно хочу, чтобы ты взглянул на посылку. Ты наверняка видел снимок с камеры наблюдения в лифте отеля…
Филипп помрачнел и выпустил ее руку.
– Ты снова искала в Интернете?
И, как по невидимой команде, все повторилось.
Двумя этажами выше.
Снова раздался звонок.
Грустный взгляд, с каким Йорго слушал их разговор, прислонившись к дверному косяку, исчез, и на лице появилось выражение крайней сосредоточенности.
И Филипп надел свое «полицейское выражение», как называла это Эмма: прищуренные глаза, наморщенный лоб, голова повернута набок, губы чуть приоткрыты, язык прижат к верхним передним зубам.
Переглянувшись между звонками, мужчины кивнули друг другу, затем Йорго сказал:
– Я пойду посмотрю.
Не успела Эмма запротестовать, как напарник Филиппа исчез в прихожей. Он уверенно поднимался по лестнице, держа руку на поясе со служебным оружием в кобуре.
Глава 15
– Так не может продолжаться, – прошептал Филипп, словно боясь, что Йорго может услышать его двумя этажами выше. – Ты должна принять решение.
– Прости?
Далекий звон действовал Эмме на нервы, и она не могла сконцентрироваться на голосе своего мужа. К тому же перед глазами возникали жуткие картинки. Того, что могло случиться с Йорго наверху, – например, Йорго с перерезанным горлом, из которого при каждой безуспешной попытке полицейского закричать на пол так никогда и не законченной детской выплескивается порция крови.
– О чем ты говоришь, Филипп? – переспросила она.
Муж подошел к ней, наклонился так близко, что почти касался ее щеки, которая еще горела от оплеухи.
– О терапии, Эмма. Я знаю, ты хочешь справиться в одиночку, но сегодня ты переступила черту.
Эмма содрогнулась, ощутив его дыхание на своей мочке уха. На мгновение вспомнила язык, толкающийся ей в ушную раковину в темном гостиничном номере, в то время как она, не в состоянии пошевельнуться, лишь издавала глухие крики. Но тут Филипп мягко сказал:
– Ты должна наконец обратиться к психотерапевту, Эмма. Я говорил об этом с доктором фрау Виланд.
– С полицейским психологом? – ужаснулась Эмма.
– Она знакома с материалами твоего дела, Эмма. Как и многие. Мы должны были проверить достоверность… – Он запнулся, видимо поняв, что не сможет закончить предложение, не обидев Эмму.
– Проверить достоверность моих показаний. Ясно. И что считает фрау Виланд? Что я больная лгунья, которая в шутку выдумывает изнасилования?
Филипп тяжело дышал.
– Она боится, что в детстве ты пережила сильную психологическую травму…
– Ах, перестань!
– Эмма. У тебя фантазия через край. Ты уже видела то, чего не существует.
– Мне было шесть! – крикнула она ему.
– Ребенок, которому не хватает внимания отца и который компенсирует недостающую близость общением с воображаемым другом.
Эмма рассмеялась.
– Доктор Виланд тебе это записала или сам с первого раза запомнил?
– Эмма, пожалуйста…
– То есть ты мне не веришь?
– Я этого не говорил…
– Значит, ты сейчас думаешь, что у меня галлюцинации, да? – прошипела она, перебив его. – Что все это лишь выдумка? Мужчина в гостиничном номере, инъекция, боли? Кровь? Да что я говорю, возможно, и беременности-то не было. Может, это я тоже нафантазировала? И сигнал тревоги на чердаке звучит только у меня в голове…
Она резко выпрямилась.
В голове больше не звенело.
Все прекратилось.
Эмма задержала дыхание. Посмотрела на потолок, который не мешало бы побелить.
– Пожалуйста, скажи, что ты тоже это слышал, – сказала она Филиппу и в ужасе зажала рот рукой. После своей вспышки гнева внезапная тишина казалась предвестником страшных новостей.
– Ты ведь тоже это слышал?
Филипп не ответил, вместо этого Эмма услышала шаги вниз по лестнице. Эмма повернулась к двери, в проеме которой появился Йорго с красной как свекла головой.
– У вас есть батарейки? – спросил он.
– Батарейки? – удивленно переспросила она.
– Для датчика возгорания, – пояснил Йорго и показал маленькую девятивольтовую батарею на ладони. – Как минимум раз в пять лет их нужно менять, иначе скоро у вас везде начнет пищать, как на чердаке.
Эмма закрыла глаза. Она была рада, что для звона нашлось такое безобидное объяснение, но в то же время разочарована по непонятным причинам. По сути, она пережила нервный шок из-за какого-то сигнала противопожарной системы, и эта чрезмерная реакция наверняка заставит мужа еще сильнее сомневаться в ее адекватности.
– Странно, – сказал Филипп и почесал затылок. – Этого не может быть. Я проверял их только на прошлой неделе.
– Значит, недостаточно внимательно. Ну так как, Эмма? – услышала она Йорго и мгновение не могла понять, что он имеет в виду.
– Батарейки? – повторил он, и Эмма кивнула.
– Подожди, я посмотрю. – Она протиснулась между Йорго и Филиппом на лестницу, чтобы пройти в гостиную, и тут вспомнила, что до этого вылетело у нее из головы.
Самсон!
От возбуждения она совсем забыла про него и, лишь когда взглянула на его коврик у камина, поняла, что не давало покоя ее подсознанию.
Почему он не прибежал, когда она позвала его?
Самсон устало поднял голову и словно улыбнулся, когда увидел свою хозяйку. Эмма испугалась его вялого взгляда. Самсон дышал поверхностно, нос был сухим.
– У тебя что-то болит, малыш? – спросила она его и подошла к шкафу, в нижнем ящике которого хранился электрический термометр. При этом ее взгляд упал на письменный стол, и в следующее мгновение она уже не могла думать о здоровье Самсона.
При виде столешницы.
Где лежала посылка, которую Салим передал ей.
Неправильно.
