Но это невозможно!
Измотанная, со вспотевшей спиной, она как раз вернулась в гостиную из коридора, который еще раз обыскала. В отчаянии решила в последний раз посмотреть под ковриком Самсона: возможно, псу пришла в голову идея перетащить посылку к своему спальному месту. Но вместо посылки она обнаружила там Самсона в этом жалком состоянии.
– Самсон, ну же. Ты меня слышишь?
Пес снова начал задыхаться.
В обычных обстоятельствах Эмма испугалась бы до смерти и первым делом зажала бы рот руками, от страха, что не справится в такой критической ситуации. Но недавно принятый диазепам сгладил самые высокие волны страха, хотя полностью не устранил. Это как анестезия у зубного врача. Острые вспышки боли уже не ощущаются – только вездесущее тлеющее пламя, которое глубоко внутри только и ждет момента, чтобы заново вспыхнуть, едва действие укола ослабнет.
И что ей делать сейчас?
Она посмотрела на улицу. Буроголовая ворона села на голую магнолию и вроде подмигнула Эмме, но это, конечно, только показалось. По-прежнему шел густой снег. Эмма не могла разглядеть глаза птицы.
Ее подсознание подсказывало ей, что нужно делать.
– Ты должна выйти наружу!
– Нет! – громко возразила она, но практически не услышала своего голоса, потому что Самсона снова вырвало. На этот раз крови было меньше, но лучше от этого не стало.
– Да, ты и сама знаешь. Ты должна покинуть дом, Самсону нужна помощь!
– Ни за что. – Эмма помотала головой и подошла к столу, на котором лежал ее сотовый.
– И куда ты хочешь звонить?
– В экстренную ветеринарную службу, куда же еще?
– Уверена?
– Конечно, только взгляни на него.
Она посмотрела на Самсона.
– Понимаю, – продолжил голос у нее в голове, он напоминал ее собственный, только в какой-то заумной версии. – Кажется, ему осталось недолго. Ты действительно этого хочешь?
– Спасти его?
– Подвергнуть себя опасности, – ответил голос.
Как громом пораженная, Эмма замерла, ей потребовалось несколько секунд, чтобы переварить эти слова. Потом она снова положила телефон на стол.
– Ты прав.
«Я не могу никому позвонить».
Потому что одним звонком это не ограничится. Когда-то перед ее дверью возникнет незнакомец. Неизвестный ветеринар, которого придется впустить в дом, потому что не может же она в такой холод отправить Самсона для осмотра на улицу. А потом еще нужно будет поехать в ветеринарную клинику, потому что дома его не вылечить.
– Проклятье, – выругалась она.
Самсон тем временем уже лежал на боку, почти в позе эмбриона, и тяжело и быстро дышал. Бледный язык свисал из пасти, нос был практически сухим. Кровавая нить слюны тянулась с его черной губы до самого паркета.
– Что же с тобой такое?
«И что мне теперь делать?»
Она не могла впустить в дом незнакомца, только не в ее состоянии. Но единственная логичная альтернатива – покинуть дом – казалась не менее ужасной.
Эмма на секунду задумалась, не позвонить ли Филиппу, но тогда он точно может забыть о своем конгрессе, а она не хотела так с ним поступать.
Может, это просто вирус?
Эмма погладила Самсона по мягкой шерсти и почти не ощутила, как поднимаются его ребра при дыхании. Возможно, это воспаление легких, но в таком случае симптомы проявились в острой форме и слишком неожиданно.
Теперь стало понятно, почему Самсон все время был такой вялый.
«Мой бедный медвежонок, у меня такое ощущение, что тебя кто-то…»
Она резко вскочила, пронзенная шокирующей мыслью.
«…что тебя кто-то отравил!»
Образ Салима, спрашивающего ее, можно ли дать Самсону лакомство, не выходил у нее из головы.
«Нет, нет, нет. Это чепуха».
Эмма с трудом соображала, ее сознание работало вполсилы – типичное действие успокоительного. Она еще могла делать выводы, но все процессы занимали вдвое больше времени.
Только не Салим. Самсон всегда получает от него что-нибудь, и никогда ничего не случалось.
Ворона за окном исчезла. Эмма успела заметить лишь перья ее хвоста, когда птица полетела именно в том направлении, в котором должна будет пойти и Эмма.
Практика ветеринара доктора Планка находилась через две улицы, в сторону Хеерштрассе.
Для этого Эмме придется надеть что-то теплое, пристегнуть Самсона на поводок, возможно, даже нести его на руках, но ее беспокоило другое.
Самая большая проблема состояла в том, что ей нужно будет открыть дверь и впервые за шесть месяцев выйти из своих четырех стен, отказавшись от их защиты.
– Нет, не получится. Это немыслимо, – сказала она, что, конечно, звучало парадоксально, задумайся она об этом. Как и то, что она никогда не сможет сломать стену, которой отгородилась от окружающего мира, и сделать не только один, а сразу несколько шагов в мир, с которым больше не хочет иметь ничего общего.
«Нет, я не смогу».
Даже если ближайшая ветеринарная клиника доктора Планка находится в нескольких минутах ходьбы и открыта по субботам до шести вечера, тогда как большинство ветеринаров в Берлине вообще не работают по выходным.
«Все равно не смогу. Это немыслимо».
Четверть часа Эмма неподвижно сидела на полу рядом с мучившимся животным, пока не приняла решение – попытаться сначала обойтись без помощи посторонних.
Потом у Самсона произошла первая остановка дыхания.
Глава 18
Страх впивается в душу и разрушает человека изнутри. При этом питается временем своей жертвы: чтобы надеть что-то теплое, Эмме потребовалось полчаса, даже со шнурками на ботинках она справилась не с первой попытки; наконец онемелыми пальцами застегнула молнию на пуховике и, вся в поту, открыла дверь – что, по ощущениям, тоже длилось целую вечность.
Диазепам, который она запила глотком воды, проявлялся пока больше своими побочными действиями, чем основными. Эмма чувствовала ужасную сонливость, но невидимое железное кольцо вокруг груди никак не ослаблялось.
К счастью, Самсон снова начал дышать, но был уже не в состоянии самостоятельно держаться на лапах. Поэтому Эмме, ко всему прочему, пришлось сделать крюк и дойти до сарая – маленькой металлической конструкции в дальней части сада. Если она не ошибается, там на стене еще висят санки, которые Филипп купил сразу после переезда сюда, ошибочно полагая, что они часто будут ими пользоваться, раз уж живут рядом с горой Тойфельсберг.
Возможно, сегодня санки оправдают себя и послужат транспортным средством для Самсона.
