2. Донесения присылать в первую очередь об инженерных работах, в дальнейшем по специальному графику. Ком. див. полковник КИРИЛЛОВ. Нач. шт. полковник МОРОЗОВ»
[86].
Полковник Кириллов был хорошим командиром. Его штаб, оперативный отдел, разведотдел и инженерная служба работали как пчелки.
Из этого приказа мы видим следующее.
Во-первых, сил для броска через Снопоть у дивизии, да и у армии тоже не было. Танковая бригада к этому времени была выбита и из боя вышла на ремонт машин и пополнение экипажами.
Во-вторых, немцы танки и бронетехнику имели. И сразу же возросла нагрузка на противотанковую артиллерию. Она вскоре и показала себя.
В-третьих, возросла опасность мощной контратаки с последующим выходом на тылы и возможными фланговыми ударами, что могло бы существенно замедлить продвижение всей армии вперед, к Рославлю.
В-четвертых, после проведения тщательной разведки стало ясно, что противник держит во втором эшелоне сильные ударные части, которые может применить в любой момент и в любом месте. А поэтому оборону строили основательную. Усиливали ее средствами ПТО. Пригодились старые окопы, оставшиеся здесь с 1941 года.
И последнее: следующий боевой приказ (№ 0020) генерал Кириллов издал 18 сентября 1943 года. Он касался наступления на Воловку, Фроловку, Рожню, Прилепы, Кордеевку с выходом на высоту 240,6. Таким образом, высота 224,1 для наступления дивизии на Рославль действительно существенного значения не имела.
15 сентября 1943 года началось общее наступление дивизий и частей 10-й армии. Из оперативной сводки явствует, что 718-й стрелковый полк в первый день наступления шел во втором эшелоне дивизии.
16 сентября «в 13:00 364 сп, а в 14:30 609 сп под сильным ружейно-пулеметным и минометным огнем противника форсировали р. ДЕСНА и закрепились на западном берегу»
[87].
За Десной открывался прямой путь на Рославль. Но дорога от Десны до Рославля для дивизий 10-й армии растянулась почти на десять дней.
В один из этих дней штрафники готовились к штурму высоты. Она не имела геодезического номера, и потому в приказах и распоряжениях ее именовали безымянной.
Так случилось, что отдельный штрафной батальон капитана Чухлатова ввели в состав стрелковой дивизии на весь период наступления. Армия в составе фронта проводила Смоленско-Рославльскую наступательную операцию. Иногда батальон действовал в полном составе, иногда двумя, а порой шел в бой одной ротой. Переменный состав таял, как мартовский снег. Но присылали новую партию, роты пополнялись, и командир дивизии ставил перед батальоном задачу, посильную разве что полку.
В августе, после двух недель непрекращающихся атак, прерываемых короткими контратаками противника, дивизия окончательно выдохлась и заняла оборону на восточном берегу небольшой речушки.
Штрафников тоже поставили в оборону. Раньше участок фронта им не то чтобы не доверяли, но хватало дел по прямому назначению: выводили на исходные за несколько часов до наступления, выдавали боекомплект, по кружке водки и – вперед. Теперь подвыбитые полки не могли с прежней надежностью удерживать свои участки и оборону дивизии уплотнили батальоном прорыва капитана Чухлатова. Так чаще всего в боевых донесениях называли 11-й ошб 10-й армии.
Однажды вечером комбат вызвал к себе на КП Чернокутова.
– Дойдем до Десны, буду писать представление на полное снятие судимости и ходатайствовать о восстановлении воинского звания и прочего, – сказал он.
Чернокутов усмехнулся и ничего не ответил.
– Мы только до Десёнки пошли, а уже половину батальона ты, Чухлатов, похоронной команде передал, – сказал он, когда комбат снова упомянул о том, что на многих отличившихся уже готовятся документы.
– Дойдем и до Десны. Сейчас дивизии придадут пару дивизионов «Катюш», пару истребительно-противотанковых полков, усилят тяжелыми минометами, пригонят несколько маршевых рот… Пойдешь ко мне ротным? А, Чернокутов? Ну что тебе в дивизии делать? С прокурором отношения выяснять? Так ты уже все отношения выяснил… Вон с винтовкой воюешь. Каждый день под смертью ходишь. А у меня будешь лучшей ротой командовать. Опять же – выслуга, повышенное довольствие и прочее…
– Ротой, говоришь? Да хоть бы взводом…
Порядок и дисциплина в батальоне были железными. Чухлатов вникал во все, ничего не считал мелочами и второстепенным. Правда, порой увлекался и вместе со штрафниками ходил в атаку. Для этого у него на КП всегда висел на гвозде старенький ППШ с треснутым прикладом.
– Талисман. Ангел-хранитель, – хлопал ладонью по диску Чухлатов. – Он со мной из-под Можайска.
В сорок втором под Можайском Чухлатов воевал взводным. Чухлатов командовал вторым взводом, Чернокутов – третьим в стрелковой бригаде. После того как бригада, попав в окружение, почти полностью была разбита, Чернокутова откомандировали в отдельный лыжный батальон, а Чухлатова – в офицерский резерв штаба фронта. Вскоре начали формировать штрафбаты, и он попал на прежнюю должность в один из первых штрафных батальонов Западного фронта. А там пошло, завертелось. Два ордена Красного Знамени, медаль «За отвагу», именное оружие. К нему с подчеркнутым уважением относились командармы, лично знал комфронта, иногда звонил по прямой связи: «Давай, Чухлатов, этот опорный пункт только твоим молодцам по зубам…»
По зубам… Свои зубы батальон рассеял от Сухиничей до Кирова, на Жиздре и на Болве.
– А пока тебе особое задание.
Чухлатов достал с полки фляжку, плеснул в кружки:
– Давай, брат, за Одиннадцатый бессмертный.
Они выпили. По-солдатски закусили тушенкой прямо из банки. Снова выпили.
– Теперь о деле. – Чухлатов сунул фляжку за пазуху Чернокутову. – Это – за прошлую атаку. Приравниваю к ордену.
– Ну да, примерно так.
– Завтра на рассвете дивизионная артиллерия проведет короткую, выстрелов с полсотни, артподготовку. Кроме того, залп даст батарея «Катюш». Задача батальона – захватить восточные и северо-восточные склоны безымянной высоты. Закрепиться и дальнейшим броском овладеть высотой полностью. Твоя задача, как всегда, более простая: выдвинуться двумя группами по три-четыре человека к первой траншее и, когда начнется артподготовка, гранатами погасить вот эти две огневые точки. – И Чухлатов показал на схеме два блиндажа.
– Что, артиллеристы попасть не могут?
– Вот этот, что справа, два раза разрушали прямыми попаданиями. Вечером сровняют с землей, а утром опять – живой, постреливает. Видимо, глубокие укрытия. Уходят, когда артиллерия огонь открывает. А после обстрела – здравия желаю…
– Нужна взрывчатка.
– А подрывником кого думаешь взять?
