– Капитан Уэйр, – тихо произнес мистер Ливерседж. – Насколько я понимаю, у вас имеется очень благородный родственник.
Внезапно Гидеону стало не до смеха. Однако он инстинктивно учуял опасность и беспечно ответил:
– Да, я близкий родственник герцога Сэйла.
Мистер Ливерседж одобрительно улыбнулся:
– Вот именно, сэр! Полагаю, не ошибусь, заметив, что вы стоите достаточно близко к нему в очереди за наследованием титула, а также за громадным состоянием, принадлежащим его светлости.
На темном лице, нависшем над Ливерседжем, не дрогнул ни один мускул. Лишь еле заметная ироническая усмешка тронула губы капитана. Ничто в его расслабленной позе не сообщило посетителю, что все способности капитана Уэйра пришли в боевую готовность.
– Довольно близко, – после секундной паузы протянул Гидеон, глядя на гостя из-под полуопущенных век, что немедленно заставило бы насторожиться любого, кто знал этого человека достаточно близко. – Присаживайтесь, мистер Ливерседж!
Хозяин кивнул на стул возле стола, освещенного светом расположенной на нем масляной лампы, и мистер Ливерседж сел, пробормотав слова благодарности. Он предпочел бы, чтобы капитан опустился на стул напротив, но, судя по всему, Гидеон лучше себя чувствовал, опершись плечами о широкую каминную полку, немного в стороне от света лампы.
– Продолжайте, мистер Ливерседж! – доброжелательно произнес капитан.
– В настоящее время его светлость покинул свою резиденцию, не так ли? – довольно прямолинейно поинтересовался мистер Ливерседж.
– Пожалуй, что так, – согласился Гидеон.
Мистер Ливерседж проникновенно посмотрел на него.
– Как было бы грустно, если бы его светлости уже не суждено было туда вернуться! – продолжал он. – Я уверен, все его родственники были бы немало встревожены.
Ленивый взгляд Гидеона задумчиво остановился на полоске пластыря, украшающего лоб гостя. «Это один из сраженных тобой драконов, Адольфус? – мысленно спросил он. – И в какую же переделку ты угодил, малыш?»
Вслух Гидеон произнес:
– Я вижу, мистер Ливерседж, вы прекрасно проинформированы на сей счет.
Мистер Ливерседж, который посвятил время, проведенное в Лондоне, сбору обрывков городских сплетен, скромно согласился с этим утверждением. Затем он, глубоко вздохнув, добавил:
– Хотелось бы надеяться, что с ним не случилось ничего серьезного! И все же как неисповедимы пути Провидения, сэр! Вам уже наверняка приходилось над этим задумываться. Никто не может знать, куда повернет колесо Фортуны! Рискну предположить, вы, капитан Уэйр, – отпрыск благородного семейства! – никогда не рассматривали вероятность проснуться в одно прекрасное утро наследником всего имущества своего благородного родственника!
Капитан заговорил, растягивая слова еще сильнее, чем прежде:
– Такая вероятность, мистер Ливерседж, просто не может не прийти в голову человеку, не лишенному элементарного здравого смысла. В конце концов, жизнь – штука весьма ненадежная.
Мистер Ливерседж вдруг понял: его мечтам вот-вот суждено осуществиться. Ему было приятно осознавать, что умение угадывать помыслы людей не подвело его. Хотя фактически он с самого начала был уверен в успехе. Одобрительно улыбнувшись Гидеону, Ливерседж произнес:
– И все же с учетом того, что его светлость – молодой неглупый и обладающий прекрасным здоровьем человек, кто угодно поставил бы крупную сумму на то, что вам не удастся стать вторым в очередности наследования в течение… скажем… месяца!
– Какую сумму? – поинтересовался Гидеон.
Мистер Ливерседж, неопределенно помахав рукой, ответил:
– О, полагаю, такая вероятность настолько мала, что можно смело ставить пятьдесят тысяч фунтов!
Гидеон покачал головой.
– Я никогда не выхожу так далеко за пределы моих возможностей, мистер Ливерседж, – сказал он. – Вот если бы вы предложили мне пари на то, что в течение месяца я не смогу стать герцогом Сэйлом…
Мистер Ливерседж принялся лихорадочно размышлять.
– Что ж, полагаю, это вполне возможно, – нерешительно произнес он.
Гидеон едва не расхохотался ему в лицо. С трудом подавив такое желание, он произнес:
– Видите ли, сэр, я не настолько уж азартный игрок, как вы полагаете. Подобные пари меня особо не привлекают. Вряд ли вам удастся собрать сумму, которую придется выплатить в том случае, если его светлости не случится расстаться с жизнью в течение месяца.
– Сэр, – убедительно произнес мистер Ливерседж, – если бы я заключил пари эдакого масштаба, то лишь в полной уверенности, что его светлость действительно расстанется с жизнью в течение месяца!
– Откуда у вас такая уверенность? – улыбнулся Гидеон.
Мистер Ливерседж затаил дыхание.
– Капитан Уэйр, – произнес он, – я вполне здравомыслящий человек и пришел не для того, чтобы вынудить вас потратить время на пустые разговоры. Более того, сэр, принимаю во внимание всю щекотливость вашего положения! И будучи человеком весьма чувствительным, я много размышлял над вашим положением. Разумеется, вы не могли допустить, какое бы соглашение мы с вами сейчас ни заключили, вероятность получения… э-э…
– Кровавых денег?
[11] – подсказал ему Гидеон.
Мистер Ливерседж поморщился.
– Это, сэр, уродливое выражение, которое звучит отвратительно как для моего, так и для вашего слуха. Все, что я вам предлагаю, – занятное пари. Я уверен, в клубе Уайта делают еще более невероятные ставки. Не такие, чтобы наше с вами пари можно было бы записать в тамошние книги. Простого обмена расписками, сэр, оказалось бы вполне достаточно. Хотя, позвольте заверить вас, я рассматриваю это в качестве простой формальности, обычно соблюдаемой при заключении подобных сделок. Зная вас как человека чести, капитан Уэйр, не могу допустить и мысли о том, что мне когда-то придется предъявить вам вашу расписку.
– Премного благодарен, – кивнул Гидеон. – Но моя вера в вас, мистер Ливерседж, не столь велика. К примеру, я не верю в то, что в ваших силах не позволить мне выиграть это пари.
Мистер Ливерседж, укоризненно посмотрев на капитана, заявил:
– Я с болью осознаю, сэр, что мне отказывает в доверии человек, с которым я был предельно откровенен. Я бы сказал даже, человек, которому мне не терпится услужить. Или я должен был с самого начала сообщить вам, что в настоящее время его светлость пребывает в небольшом домике, расположенном в очень живописной местности в непосредственной близости от Лондона? Когда я удостоился чести встретиться с ним в последний раз, он был одет в серое пальто с четырьмя пелеринами поверх костюма для верховой езды оливкового цвета и великолепного покроя. В кармане у него – изумительно красивые часы, на задней крышке которых выгравирован герб герцога, а на передней его инициалы. – Ливерседж вздохнул. – Возможно, стоило привезти их вам, сэр, но мне претит все, от чего несет самым заурядным воровством. Впрочем, вполне вероятно, вы узнаете вот этот изысканно вышитый платок.
