– У тебя много денег? – спрашивает она, как только кто-то входит в дверь. А теперь еще и он. Кто этот человек с гигантскими руками цвета красной капусты? У него такое плохое кровообращение, что его ноги, втиснутые в старые бежевые башмаки, больше походят на корнуэльский пирог – пятнистые и лиловые.
Я послала Беллс купить багеты на ланч, а она каким-то образом ухитрилась приволочь прямо сюда этого типа.
– Простите, кто вы? – спросила я, когда он вошел в бутик.
– Я… э-э… не хочу быть назойливым.
– Простите, кто вы? – повторила я.
Наконец я узнала, что его зовут мистер Викерс и что он работает в местной библиотеке. У него седые волосы, и он одет в брюки цвета горчицы и опрятную рубашку с белым воротником. Что еще более странно в его внешности, так это шишка посреди лба величиной с мячик для гольфа.
– Почему такая смешная шишка на голове? – немедленно спросила Беллс.
– О господи, – сказала Ив, закрывая ей рот ладонью. – Беллс, так нехорошо, неделикатно.
Наш посетитель посмотрел на меня в ожидании перевода.
– Она спросила у вас, что… хм… что за шишка у вас на лбу. – Конец моей фразы прозвучал громче, чем я хотела. Странное дело, но мне тоже было любопытно.
– Я… э-э… родился с этим, – ответил он. – Я точно не знаю… э-э… что это… мягкие ткани или что-то еще. – Кажется, такой деликатный вопрос его совсем не смутил.
– Что я… э-э… делаю теперь? – спрашивает он у Беллс. Даже Ив присоединяется к игре. Он вытягивает руку, крепко сжав пальцы, словно что-то крепко держит, и начинает раскачиваться вперед и назад, издавая странные звуки.
– Вы едете на лошади? – задумчиво произносит Ив; она прикладывает пальцы к губам, словно пыталась решить важную проблему, и прищуривает глаза. Но потом смущается. – Non, это не объясняет, почему вытянута рука.
Я кошусь на дверь, моля всех богов, чтобы не вошел никто из моих постоянных покупателей.
– Что… э-э… повторить? – с энтузиазмом спрашивает он. – Я дам вам… хм… еще одну подсказку, – великодушно добавляет он. – О’кей. О’кей.
Беллс тоже начинает раскачиваться вперед и назад, как мистер Викерс. Впервые после ее приезда я вижу, что она искренне радуется. А наш гость начинает раскачиваться и издавать странные звуки.
– Осторожно, – объявляет он. – Вот вам и подсказка. – И он улыбается Беллс и Ив.
– Bien sûr! Вы едете на поезде! – Ив хлопает в ладоши.
Беллс тоже начинает хлопать.
– Чуух-чуух! На поезде!
– Я в э-э… метро на «Ватерлоо». – В промежутках между «э-э» он говорит медленно, подчеркивая каждое слово. – Мне пришлось стоять, вот я и э-э…
Боже мой. Неужели только я считаю все это безумием?
– Я держусь за э-э… ремень, который висит на поручне.
Он собирается продолжить игру, и я понимаю, что мне пора вмешаться.
– Извините, мистер Викерс, мы заняты…
Ив, Беллс и мистер Викерс обводят взглядом пустой торговый зал.
– Рад был э-э… познакомиться с вами, Изабель, Ив. – Мистер Викерс смотрит на меня, кивает и удаляется.
– Ты вернешься? – кричит ему вслед Беллс.
Когда он скрылся с глаз, Ив укоризненно смотрит на меня. Я пожимаю плечами. Это мой магазин, а не общинный центр.
13
– Прости, милый, я забыла, что теперь твоя очередь принимать игроков в покер, – еще раз извиняюсь я. Сэм неодобрительно смотрит, как я бросаю на диван сумочку, газету и ключи от дома.
Сегодняшний день показался для меня длиннее, чем целая неделя. И дело даже не в визите мистера Викерса. Больше всего я нервничала, когда Беллс трогала платья своими липкими пальцами. Хорошо еще, что почти все платья черные, но даже так никто не захочет видеть на своем платье липкие крупицы сахара. Ив отвела ее в темную комнатку на втором этаже, где я держу чайник, кофе и упаковочные коробки. Она сказала, что поможет Беллс помыть руки. Я услышала, как моя сестра начала что-то твердить ей про горячую мыльную воду.
– Ты грызешь ногти? Тебе надо есть сырое желе, – посоветовала ей Ив. – Я сделаю тебе французский маникюр. Хочешь? – Иногда я думаю, что бы я делала без Ив. Благодаря маникюру я смогла аккуратно сложить всю одежду.
Беллс садится на диван и, не обращая внимания на нас с Сэмом, снимает обертку с мороженого «Магнум». Сэм возмущенно смотрит на липкую от шоколада бумагу, которая опасно приближается к элегантной бежевой подушке.
– Кэти, зачем ты шваркнула свое барахло на диван? Ведь рядом стоит подходящий для этого столик. – Он хмурится. – Изабель, дай мне эту обертку.
– Тебе нравится Стиви Уандер? – спрашивает у него Беллс.
– Что? – Сэм прищуривает глаза.
– Тебе нравится Стиви Уандер? – повторяет Беллс, показывая ему компакт-диск; в другой ее руке мороженое.
– Я не фанат, – заявляет он. – Эта песня «Эбеновое дерево и слоновая кость», которую он спел вместе с Полом Маккартни, была чистая фигня.
Какая прелесть!
– Но чего я действительно не люблю, так это когда повсюду валяется хлам. Это мой дом, так что уважай его правила. Хорошая девочка, – просит он, отводя глаза. – Дай мне обертку.
Она протягивает ему обертку, и он спускается на кухню. Я иду за ним. Наверху Беллс включает телевизор. Она будет смотреть Уимблдон.
– Сегодня я не смогу выйти, Сэм. Мне надо заняться бухгалтерией. Позвонил Бернард и поторопил меня.
– Кэти, сегодня у нас мальчишник, будут одни парни, – сообщает он мне, поднимает крышку мусорного контейнера, бросает обертку; крышка со стуком захлопывается.
– Ничего, если вечером зайдет Кейт Мосс?
На его губах появляется еле заметная улыбка, но тут же исчезает.
– Нет, ты знаешь, я против.
– Но я очень тихо. Как мышка.
– А что будет тогда делать Изабель? Мне казалось, что вечером по вторникам ты встречаешься с Эммой.
– Мне пришлось отменить. – Я открываю холодильник и заглядываю внутрь. В нижнем ящике картофель для запекания, кочан органической брокколи и упаковка органической моркови. На средних полках сыр, бекон, грибы и банка оливок с чесноком.
– Я бы не болтался у тебя под ногами, если бы ты устроила ботоксный девичник со своими подругами.
– Я не увлекаюсь ботоксом.
– Ну ты поняла меня. Господи, иногда ты становишься педантом, – говорит он, потирая нос.
– Сэм, мы с Беллс носу не покажем из нашей спальни, пока все не уйдут, – убеждаю я его. – Нам просто нужно приготовить… ой, черт, что же она готовит по вторникам?
