Он кивнул.
– Кейт…
– Да?
– Как это было… снова его увидеть?
Она знала, что имел в виду Майкл. Что она почувствовала, увидев Рэйфа – мальчика, которого любила, и их врага?
Кейт покачала головой.
– Это был не он.
Майкл снова кивнул и вернулся к перераспределению пайка.
– Пожалуйста, будь осторожна. Не уходи далеко.
Кейт начала спускаться в долину. Земля была мягкой, и по пути вниз ее каблуки увязали в пружинящем ковре вереска. Вскоре ее поглотил туман. Когда она обернулась, то уже не различила фигуру брата. Кейт остановилась у подножия холма, где тек маленький ручеек, но не стала пить, а села на большой камень и позволила себе расплакаться, кусая руку, чтобы заглушить рыдания.
Почему она солгала Майклу? Почему просто не сказала правду? Как они смогут со всем справиться, если даже не доверяют друг другу? Тихий голос в ее голове спросил, не стояла ли перед доктором Пимом такая же дилемма, когда он решал, сколько рассказать ей, ее брату и сестре. Как сложно желать ближним только лучшего – и одновременно знать, что есть вещи, которых они не поймут. Что она должна была сказать Майклу? Что Рэйф – или его призрак – появился и предупредил о ловушке? Даже сейчас, закрывая глаза, Кейт видела, как он стоит в тени дерева.
– Я понимаю, это тяжело принять, – говорил он. – То, что я вообще здесь оказался. Ты ведь считаешь меня врагом. Но прошу тебя, ты должна мне поверить.
Он был так близко, что Кейт даже в темноте видела его ярко-изумрудные глаза и знала, что это Рэйф. Ее Рэйф. На секунду ей показалось, что он пахнет потом и дымом, как в ночь, когда сгорела церковь. Она хотела спросить, как это возможно, что он сейчас здесь, рядом с ней, – но не смогла произнести ни слова, чувствуя ужасную смесь вины и радости от его появления.
– Я не призрак, и я тебе не враг.
Он шагнул вперед и дотронулся пальцами до лба Кейт, но она не почувствовала прикосновения, только легкую щекотку. Через мгновение она громко ахнула, увидев мысленную картину: крепость в широкой долине, окруженной горами.
– Только ты можешь их спасти.
Он наклонился, и Кейт подумала, что он собирается ее поцеловать, но вместо этого он приблизил губы к ее уху и прошептал:
– Доверяй мне.
И она осталась одна.
Кейт правильно сделала, что поверила Рэйфу. Это спасло Майкла и Эмму.
Но что им делать теперь? Кейт почувствовала, как ответственность лидера снова ложится ей на плечи, и в миллионный раз пожелала, чтобы родители оказались здесь, чтобы ей больше не приходилось самой принимать решения…
Кейт опустилась на колени, одной рукой придерживая волосы, и зачерпнула пригоршню воды. Та была прозрачной и очень холодной, но Кейт пила, пока не заболели зубы. Стоило ей сесть на корточки и промокнуть ладонью рот, как она снова ощутила чужое присутствие. Но теперь она знала, кого ждать.
– Ты здесь, да?
Кейт обернулась и увидела на большом камне рядом с ручьем Рэйфа.
– Ничего, – сказала Эмма, – просто овцы. Овцы-овцы-овцы.
Они с Габриэлем стояли и смотрели сквозь утренний туман на кучку белых шаров вдалеке.
– Но это место не может быть совсем безлюдным. Тут должны быть… – Эмма задумалась и, не вспомнив подходящего слова, закончила: – Овечьи смотрители.
Габриэль едва заметно кивнул и жестом предложил идти дальше. Они обходили лагерь по большому кругу, но пока не нашли ни одной подсказки, куда отправил их Атлас.
Эмма проснулась еще затемно. Она дрожала и задыхалась. Затем она увидела Кейт, спящую на земле рядом, и вспомнила, что случилось. Несколько минут она просто сидела, успокаивая дыхание и давая остаткам сна стереться из памяти.
Обнаружив на склоне холма Габриэля, который стоял на страже, Эмма порывисто его обняла.
– Что случилось?
Но она только помотала головой, вытирая слезы.
Габриэль все понял и не стал расспрашивать.
– Ты знаешь, где мы? – спросила Эмма.
– Я жду, когда проснутся твои брат и сестра. Потом исследую местность получше.
Услышав это, Эмма пошла и растолкала Майкла.
– Эмма? – Майкл спросонья тер глаза. – Что случилось?
– Ничего. Присмотришь за Кейт, пока мы с Габриэлем сходим на разведку?
– Э?
– Отлично. Да, и еще раз спасибо, что спас меня.
Эмма поцеловала его в щеку и ушла с Габриэлем в предрассветные сумерки.
В отличие от Майкла, девочка никогда не могла усидеть на месте, размышляя о какой-нибудь проблеме. Ей казалось, что это ужасно скучно. Эмма свято верила, что если не думать о проблеме, а продолжать заниматься своими делами, ответ рано или поздно придет сам собой.
Или же проблема вообще забудется – а это ничуть не хуже.
Но сейчас не думать было очень сложно. Каждый раз, когда Эмма отвлекалась, она чувствовала, будто какая-то ее часть уплывает вдаль, повинуясь притяжению той страшной силы. Она снова видела пылающую землю, утес, существо с птичьей головой, вспоминала прикосновение к Книге…
– Тебе не холодно?
Эмма подняла голову и увидела, что Габриэль смотрит на нее.
– Что? А, нет, все в порядке. Почему мы остановились?
– Это ты остановилась. И вся дрожишь.
– Мне показалось, я что-то заметила. Вон там, – она указала на первый попавшийся холм, и Габриэль послушно обернулся.
– Ничего не вижу.
– М-м. Наверное, он ушел… Пастух! Вспомнила слово! Наверное, там был пастух?
– Возможно.
– И куда он подевался? Не даст же он разбежаться всем своим овцам! Давай украдем парочку, чтобы преподать ему урок?
Габриэль опустился на колени, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами Эммы, и взял ее маленькие холодные ладони в свои – большие и мозолистые. Она увидела раны у него на руках и боку: повязки потемнели и затвердели от запекшейся крови.
– Ты должна кое-что узнать.
И он рассказал Эмме то, что скрывал от них волшебник.
На несколько мгновений Эмма потеряла дар речи.
– Он… нам врал?! – прошептала она наконец. – Доктор Пим лгал? И… и мы просто умрем? После всего этого – мы просто умрем?
– Может быть, – медленно сказал Габриэль, – пророчество предсказывает вашу смерть. Но я думаю, волшебник был честен и искренне верил, что есть способ вас спасти. Мы с ним говорили только вчера. Он сказал, что никто не знает пророчество целиком. И что когда оно откроется полностью, станет понятно, как Хранители могут объединить Книги и выжить. Он снова повторил это перед смертью.
