Тот замахнулся мечом по дуге, но Рурк пригнулся и ударил его рукоятью ножа в раненое плечо, заставив вскрикнуть от боли.
– Ну же, парень! Я едва тебя тронул. Не сдавайся так легко.
Габриэль сделал выпад, и Рурк снова скользнул вперед, на этот раз заехав ему локтем по лицу. На секунду Габриэль ослеп, шагнул назад и оступился на камнях. Он знал, что край скалы близок, но вовремя остановился, почувствовав пустоту под ногами.
Рурк медленно приближался.
– А где же родители деточек? Думаю, их будет легко отыскать. Здесь не так уж много мест, где можно спрятаться…
Габриэль напал снова. В этот раз, когда Рурк метнулся вперед во время его намеренно неловкой атаки, Габриэль был к этому готов и ударил мужчину плечом в живот. Рурк захрипел, схватил противника за волосы и ударил головой о валун, а потом отшвырнул в сторону, будто котенка.
– Ты же понимаешь, что все это бессмысленно? Дети обречены. Это судьба. Она сильнее любого из нас.
Габриэль бросил взгляд на край скалы. Нужно подманить врага еще ближе.
Рурк сделал ложный выпад, потом еще один – и наконец полоснул Габриэля ножом. Тот почувствовал, как проходит по телу лезвие, и отступил, прижимая руку к распоротому животу – будто старался не развалиться на части.
В конце концов Габриэль оказался на краю скалы. Он с трудом поднял меч, но Рурк отбил его, и клинок, вращаясь, полетел в пропасть. Рурк снова сделал выпад, однако Габриэль увернулся, и лезвие лишь слегка задело его бок.
Мужчина упал на колени, и Рурк навис над ним.
– Вся твоя жизнь, парень, была зря. Абсолютно бесполезна.
Рурк схватил Габриэля за шею, и тот почувствовал, как отрываются от земли ноги. Теперь он смотрел в черные провалы глаз наемника. Неужели он прав? Если Габриэль сейчас умрет, если дети погибнут – все это было зря?
– Время вышло, парень, – Рурк убрал нож и крепче сжал шею противника.
– Ошибаешься, – прохрипел Габриэль.
– Что такое? – помедлив, спросил Рурк. – Ты что-то сказал?
Габриэль знал, что никогда не сможет поделиться этим знанием с ирландцем. Но для него самого вдруг стало кристально ясно, что если ты кого-то любишь и эта любовь ведет тебя по жизни, ничто не зря. Более того, только это в жизни чего-то и стоит.
– Улыбаешься? Решил посмеяться напоследок?
– Ошибаешься, – повторил Габриэль.
Рурк зарычал. В следующий момент Габриэль подумал о мече, подарке бабушки Пит, – и тот оказался у него в руке. Габриэль из последних сил вонзил острие в грудь гиганта.
Рурку понадобилась секунда, чтобы осознать произошедшее. Затем он почти аккуратно поставил Габриэля на землю. С его лица так и не сошло удивленное выражение. Габриэль молча смотрел, как в глазах мужчины гаснет свет.
– Что ж… – пробормотал Рурк и, упав лицом вниз, затих.
Габриэль с трудом перевернул его на спину, вытащил меч из груди и, опираясь на него, захромал вверх по склону. Один раз он потерял сознание, но все-таки дошел до места, где спрятал веревку, и снова привязал ее к валуну. Потом он сбросил моток вниз, чтобы веревка повисла у входа в пещеру.
– Это я! – позвал он из последних сил.
Секунду спустя внизу появились очертания головы Ричарда.
– Слава богу! – голос мужчины звучал очень тихо. – Мы боялись кричать. Мы только что вернулись. Что случилось?
– Рурк нас нашел.
– Он…
– Мертв. Вы узнали оставшуюся часть пророчества?
– Да. То есть кажется, да. Клэр его слышала. Она… еще не смогла мне рассказать.
Габриэль услышал всхлипы, доносившиеся из пещеры.
– Пожалуй, – сказал Ричард, – нам лучше подняться. Потом все обсудим.
Габриэль привалился к краю скалы. У него в сумке были травы и бинты, но не осталось сил, чтобы их достать. Надо было дождаться пару.
Внезапно он подумал про Эмму. Все пятнадцать лет, что он путешествовал по миру, каждый шаг пути она была с ним. И сейчас тоже. Габриэль увидел, как натянулась веревка, и услышал, как зашаркали о камень ноги Ричарда и Клэр. Затем он перевел взгляд на звезды и подумал, что в его сердце еще никогда не было столько любви.
Глава 20
Тюрьма
Эмма старалась не отставать, но ее ноги были короче, чем у мужчин, и она каждый раз оказывалась позади. Тогда веревка, связывавшая ее запястья, резко дергалась, ее осыпали ругательствами, пинали и снова тащили вперед. Эмма пробовала шепотом поговорить со своими собратьями по несчастью, но они только молча поворачивали к ней лица без тени эмоций.
Девочка твердила себе, что просто должна освободиться, забрать Книгу, найти портал в мир живых, и все будет хорошо. Она справится!
Но даже если она все это сможет – а она понимала, что слово «если» тут стоит писать заглавными буквами, – от перспективы снова прикоснуться к Книге ужасная паника сжимала ее горло, не давая дышать.
А еще Книга говорила с ней. Освободи их. Освободить кого? Это о голосах? Но как их освободить? И откуда?
Эмма облизнула губу, которая отекла от затрещины, и в сотый раз пожалела, что здесь нет Габриэля. Интересно, как бы он обошелся с мужчиной, который ее ударил? Убил бы на месте, пожалуй. Точнее, убил бы повторно, потому что технически мужчина был уже мертв. Но если он и тот толстяк были мертвецами (иначе как бы они оказались тут внизу?), почему они тоже не превратились в зомби? Может, потому, что служили Грозному Магнусу? А точно ли они ему служили? Они это никак не упоминали. И до сих пор ничем не выдали, что знают, кто такая Эмма. Девочка решила, что в этом случае у нее есть шанс.
Наконец маленькая процессия подошла к хребту, который Эмма видела, когда поднималась на скалу с карриадином. Теперь они направлялись к широкой равнине, раскинувшейся у подножия гор. Насколько хватало глаз, вокруг не было ни дерева, ни травинки – только вонючая серо-зеленая река катила свои загустевшие от грязи и ила воды. Повсюду был разбросан мусор. Но внимание Эммы привлекло не это, а трущобы прямо перед ними. Она резко втянула воздух. Постройки сгрудились вокруг гигантской круглой конструкции, из центра которой поднималась в небо башня черного дыма. Ее-то Эмма и видела со скалы.
Девочка не сомневалась, что они направляются именно туда.
Вскоре Эмму и других заключенных потащили по грязным тропинкам, петляющим между лачугами. Сами лачуги были построены из палок и высохшей грязи; сквозь дыры в стенах Эмма видела, как внутри двигаются люди. Тюремщики тянули их все дальше в лабиринт; нависавшие крыши закрывали чернильное небо, и Эмма старалась держаться поближе к женщине впереди, зная, что если она упадет, ее потащат по грязи волоком. Несколько раз Эмма видела животных, похожих на тощих серых кошек. Присмотревшись, она поняла, что это крысы – огромные, с большими кривыми лапами и острыми, как бритвы, клыками. Когда кто-то из мертвецов подходил слишком близко, крысы принимались шипеть, и из их пастей летела слюна.
