Наталья Павловна выскочила из кресла, сорвала, отбросила прочь кофточку, навсегда вышагнула из плиссированной юбочки, стряхнула с себя стринги и сделалась невообразимо голой. Нагота бывшей пионерки, правда, на миг озадачила Кокотова. Стройный девичий торс с задорно вздернутыми сосками был словно ошибочно приставлен к мясистым бедрам матроны, а могучее поросшее лоно вызывало матриархальный трепет. Справа он заметил шрам, похожий на большую белесую сороконожку – такие водятся в пещерах, куда не проникает свет.
– Это после аварии! – перехватив его взгляд, объяснила она. – Я еще не рассказывала? Потом… Все потом! У меня шейка титановая…
– Что? – насторожился Андрей Львович.
– Шейка бедра. Разденься! Скорей! Иди ко мне!
– Иду! – робея, ответил счастливец.
…Утром Кокотова разбудил телефон. Звонили из клиники «Панацея»:
– Ваш анализ готов. Срочно приезжайте!
Разумник с планеты Джи
Кокотов проснулся ночью от холода и одиночества. Никого. Лишь на полу, словно скомканные гроздья жасмина, белело ажурное белье Натальи Павловны. Он протянул руку за трусиками, но, ощутив озноб, оглянулся: дверь в лоджию была открыта, и сквозняк таинственно волновал занавеску.
«Господи, ушла! Обнаженная! Зачем?» Обжигая пятки о ледяную плитку, Андрей Львович выскочил в ночной холод, однако вместо обнаженной женщины обнаружил там зеленое существо величиной с первоклассника, похожее на гигантского богомола. Тварь сидела верхом на ограждении и, причмокивая, лакомилась рябиной.
– Женщину не видели? – спросил Кокотов, совершенно не удивившись странной встрече.
– Какую? – знакомым голосом уточнило разумное насекомое.
– Нагую.
– Нагую? Кто же в заморозки голышом бегает?
– Да, в самом деле… – пробормотал Андрей Львович, заметив иней, посеребривший перила. – А вам не холодно?
– Я в скафандре.
– А-а-а… – ничего не понял Кокотов и, чтобы завязать беседу, кивнул на рябину: – Вкусно?
– Не очень. Зато полезно. Авитаминоз – болезнь скитальцев.
Богомол повернул треугольную голову с большими, переливающимися, как черный жемчуг, глазами и шевельнул длинными подрагивающими усами, похожими на гибкие автомобильные антенны. Кокотов заметил, что членораздельные звуки идут не из мощных челюстей, напоминающих каминные щипцы, а откуда-то из-под хитиновых надкрылий.
– Сами-то откуда будете? – поинтересовался он, чтобы поточней определить источник звука.
– Оттуда! – Гость расправил суставчатую лапку, раскладывающуюся, как перочинный ножик, и махнул длинным коготком в сторону прудов.
Стало окончательно ясно: говорит пришелец, задевая шипастым бедром о край надкрылий, которые, помимо прочего, служат, наверное, еще и резонаторами. Только после этого Андрей Львович взглянул в указанном направлении и увидел, что над прудами зависла огромная летающая тарелка. Она, словно на треногу, опиралась на ослепительные лучи, пробивавшие черную воду до самого дна. Даже из лоджии были отчетливо видны медленные тени крупных карпов и бесчисленная рыбья мелочь, роившаяся в освещенной глубине. Сама же тарелка не вызвала особого удивления – именно таким он и описал корабль инопланетян в «Космической плесени».
– Гагарина вы забрали? – светски полюбопытствовал Кокотов.
– Нет, мы по металлу, – ответил пришелец. – Цветнину собираем.
– С какой планеты к нам прибыли?
– Тебе-то какая разница? Все равно не запомнишь. Допустим, с планеты Джи.
– Это где же такая?
– Блин, я сюда что, астрономию прилетел преподавать? Ладно, смотри! – Он разложил свою лапку, заканчивавшуюся коготком, и указал вверх.
Кокотов с готовностью запрокинул голову: звезды сплошь усыпали черное осеннее небо. Казалось, кто-то грабанул магазин «Якутские алмазы» и, спасаясь от погони, рассыпал по Млечному Пути всю добычу: попадались яркие «каратники», вроде Полярной звезды, но в основном это была алмазная крошка и даже пыль.
– Ищи Малую Медведицу!
– Нашел!
– Теперь чуть выше и левей найди две звезды. Видишь? Малый Пес называется.
– И у вас тоже?
– Глупый вопрос! Имена созвездиям давала Прапрацивилизация. Они у всех «разумников» одинаковые.
– Но ведь вроде…
– Вроде у Мавроди. Продолжаю: если посмотреть в мощный телескоп, видно несколько точек вокруг правой звезды. Это планеты. Самая яркая называется Джи. Это моя родина. Понял?
– Понял.
– А теперь объясни, куда я-то попал? Когда наши прилетали сюда в последний раз, никаких «разумников» не видели. Бродили тут какие-то гамадрилы. Была, правда, в Африке выездная генетическая лаборатория этих засранцев с Андуара. Но мы с ними не разговариваем…
– Видите ли, эволюция за время вашего отсутствия значительно продвинулась… – с внутренней гордостью сообщил Кокотов.
– Вы еще верите в эволюцию? Наивные!
– Откуда же тогда берутся новые формы? Человек, например…
– Выдумываются.
– Кем?
– Старыми формами.
– А старые формы?
– Восстанавливаются.
– Кем?
– Новыми формами.
– Да? Странно… А вот скажите, я слышал, что разум есть не что иное, как смертоносный вирус вроде СПИДа, которым одна галактика в момент астрального соития заражает другую.
– Возможно. Не знаю, – подумав, ответил «богомол». – Половая жизнь Вселенной еще плохо изучена. А тут у вас не бордель?
– Почему бордель?
– Ну, вопросы интересные задаете. Голых женщин ищете.
– Нет, тут «Ипокренино» – дом ветеранов культуры, – с достоинством объяснил Кокотов.
– Даже так? В самом деле продвинулись… И кто же здесь живет?
– Поэты, актеры, художники, архитекторы, композиторы, чекисты…
– Не может быть! Ты тоже ветеран?
– Нет. Я писатель и сюда приехал сочинять сценарий с режиссером Жарыниным.
– Надо же! – От восторга пришелец сложил лапки и молитвенно прижал к груди. – Знаешь, я тоже в юности мечтал стать режиссером. Но пробиться совершенно невозможно…
– Почему?
– По кочану! Чудовищная семейственность. Мафия!
– И у нас тоже! – обрадовался такому межгалактическому совпадению писатель. – Михалковы, Кончаловские, Германы, Тодоровские, Чухраи, Бондарчуки, Лунгины… Отцы, сыновья, внуки. Страшное дело!
– Как?! Всего-навсего три поколения?! И вы еще жалуетесь! – вскрикнул «богомол», от удивления затрепетав прозрачными узорчатыми крыльями. – Счастливцы! У вас какой витальный лимит?
