— Эмбер-р-р!
Улыбнувшись, я окончательно осмелела и начала ласкать его, попеременно чередуя движения рук и языка. Несмотря на запрет, Эрик вновь не сдержался и потянулся ко мне руками. Но мне уже было все равно. Терпкий мускусный вкус и потрясающий запах, возбудили меня до предела. Я вошла в азарт, поставив себе за цель довести своего сладкого парня до сокрушительного первоклассного оргазма.
Он сжал мои волосы на затылке, слегка причиняя боль, но эта легкая грубость потрясающе играла на контрасте нежности моих прикосновений к его коже.
— Че-е-е-ерт…
Эрик зашипел, на этот раз помогая мне, поднимая бедра в такт. Чем быстрее я ласкала его, тем более рваным становилось его дыхание, а движения — яростней. Он терял контроль прямо на глазах, а мне до дрожи хотелось увидеть его на грани эротического безумия.
Его твердость становилась все больше и пульсировала с каждым прикосновением моих губ и языка. Я не собиралась его щадить, как и он меня.
В одно мгновение Эрик оттянул меня за волосы и с протяжным ревом перекатил на спину. А когда оказался сверху, впился в мои губы, пробуя свой собственный вкус. Он застонал в мой рот и до боли сжал бедра, раздвигая их шире под собой.
— Ты не дал мне закончить, — с обвинением воскликнула я.
— О, поверь, вкусняшка, — охрипшим от страсти голосом произнес Эрик, — я дам тебе все.
Он выпустил наружу свою дикость. Ту самую, которую я так хотела ощутить телом. Посмотрев мне в глаза так, будто заглядывал в самую душу, Эрик заполнил меня собой до отказа.
Застонав, я прикрыла глаза, но получила грозный приказ.
— Смотри на меня, — потребовал мой искуситель.
Нарастающая волна наслаждения разлилась по телу, оставляя свой след в каждой клеточке тела.
— Смотри, — повторил Эрик, когда я снова ускользнула в темноту.
Жесткие толчки и ласкающий взгляд вызывали во мне щемящий восторг. Я горела, таяла, плыла, летела. Полностью отдалась ему, и это было так по-особенному. Без притворства или страха. Не только мое тело повиновалось этому мужчине, но и сердце было в плену его черных, как целая Вселенная, глаз.
— Я люблю тебя, — рвано прошептал он.
Ответом ему был мой очередной стон. Видимо, он принял его за раздражение, потому что в следующий миг резко встал, подорвал меня с места и прижал к стене. Еще через секунду его твердая плоть заполнила меня на всю длину, отчего мои глаза закатились в блаженстве.
— Люблю, — с рыком повторил Эрик, схватив рукой мой подбородок. Ускорив движения, он заставил меня посмотреть ему в глаза. Чтобы убедиться, что я его услышала.
И хотя я онемела и не смогла произнести это слово вслух, мои глаза выражали все, что было в душе.
Я не знала таких чувств прежде. Но это было оно. Ни с чем не спутать, никогда не забыть. Эрик был во мне.
Я вздрогнула в последний раз, чувствуя приближение оргазма, и вцепилась в крепкие плечи моего кусочка секса, не желая отпускать. Он отстранился и сделал последний резкий толчок, выбивая из меня немой крик.
Картины упали со стены, мир вокруг потемнел, мое тело обмякло, сердце колотилось в бешеном темпе, а в голове звучала лишь одна мысль: «Это, мать вашу, охрененно!».
***
Эрик
Эмбер заснула, доверчиво прижавшись к моему боку. Сегодня я был так близок к тому, чтобы признаться ей. Но она не была готова. Зверь нетерпеливо рычал, требуя выпустить его наружу или хотя бы заявить права на свою пару, как подобает. Пометить, оставить на ней свой укус и зачать потомство. И если со вторым мы оба могли повременить, то обозначить эту девушку, как свою, хотелось все больше с каждым днем.
Я погладил свою красавицу по щеке, она мягко улыбнулась сквозь сон. В горле образовался тяжелый ком. Она так быстро изменила все. Окружающий мир и меня самого.
Та, другая часть моей сущности, приняла свою пару сразу же, без раздумий. Чисто инстинктивно. А мне понадобилось время, чтобы приручить ее и привыкнуть самому. Но теперь я знал наверняка, что в моей жизни не могло быть более совершенной, чем Эмбер. Она стала моим светом, моей болью. Моим смыслом и безумием. Я готов убить ради нее, я буду жить для нее. Отныне и навеки она самый близкий человек для меня.
Я люблю ее. Так безумно и эгоистично, что никогда не смогу оставить, даже зная, что она всегда будет в опасности рядом с таким, как я. Без защиты стаи, с клеймом урода и мишенью на лбу я не смогу обеспечить ее безопасность. На нее начнут охоту, чтобы выманить меня. И я не знаю, хватит ли мне сил уберечь ее, но я сделаю все от меня зависящее. И, черт, да. Если потребуется, засуну свою гордость в задницу и поползу к Хейлу, чтобы просить убежище. Я даже стану их цепным псом, лишь бы защитили мою пару. Но сначала нужно убедиться, что канадец не врет.
Я всегда был один. Одному проще скрыться, продержаться, выжить. Но единственное, о чем я мог думать, — обрести семью, с которой меня разлучили. Я мечтал о собственном уютном доме, заботливой женщине рядом — моей жене и матери моих детей. Иногда я желал избавиться от своего проклятия, чтобы никто не знал обо мне, не хотел присовокупить меня в свою коллекцию, не пытался подчинить. Но тогда я вспоминал мерзкое существование с теми людьми, приемными родителями. Не будь у меня столько силы, я бы никогда не справился с этим жестоким миром.
Теперь я не один. И если повезет, смогу воплотить свои мечты в реальность. Найду место, которое смогу назвать домом. Моя девочка заслуживает лучшего.
Такая хрупкая и пугливая. Она до сих пор полна сомнений. Я выиграл эту битву, но война еще не окончена. И воюю я с ее предрассудками. Если бы мы оба сразу делали все, что хотели. Насколько бы проще было забрать ее, убедить, что вместе мы сила? Как много времени ей бы понадобилось, чтобы свыкнуться с мыслью, что во мне живет зверь? Как быстро она бы поняла, что это ничего не изменит между нами?
Черт. Как мне объяснить ей все это и не потерять?
Дед-оборотень говорил, что чаще всего природа заботится о наших парах, дает нам кого-то своего вида или сильнее. Но со мной изначально что-то пошло не так. Мне не досталась ни волчица, ни медведица. Ни даже ведьма. Эмбер просто человеческая избалованная девчонка. А я тот, кто будет потакать ее прихотям до конца наших дней. Любовь оборотня — самая безумная вещь на свете.
Терзавшие меня мысли отступили лишь к рассвету. Мы так и не добрались до второго этажа, разгромив почти весь первый. Едва я успел задремать, как проснулся от внутреннего голоса, вопившего об опасности.
Я встал, Эмбер проснулась и удивленно уставилась на меня, будто не до конца понимала, как здесь оказалась.
Послышался шум мотора вдалеке. Машин было несколько. Дерьмо!
— Нам пора, вкусняшка, — поторопил я, помогая Эмбер встать. — Реально, малыш. Одеваться будем на ходу.
