Прежде чем соединить наши ладони, Хейл произнес:
— Пообещай, что пойдешь со мной.
Это была та самая загвоздка, которую я все ждал.
— Черта с два!
— Ну, тогда и я не могу обещать тебе защиту и безопасность для твоей девушки.
Когда я рыкнул в ответ и показал ему средний палец, Лайфорд тяжело вздохнул.
— Ну же, Эрик. Давай, парень. Услуга за услугу. Я не требую от тебя первенца или что-то подобного. Всего лишь один недолгий визит в родные земли. Аудиенцию с альфой. И все! Дальше ты сам примешь решение — остаться или уйти восвояси.
Я вечность сверлил его недоверчивым взглядом. Эмбер напомнила о себе полным ужаса шепотом:
— Ты в какой-то религиозной секте, да? Это канадская община? Лайф тоже оттуда?
Прикрыв глаза, я пообещал себе, что скоро все закончится. Я найду для нас безопасное место. И смогу все объяснить, а она поймет, примет меня и останется.
— Нет, ничего такого, вкусняшка.
Я снова протянул руку вперед и сомкнул ладонь с ладонью Хейла со словами:
— Клянусь своей кровью, что пойду с тобой к предкам.
Но я был бы не я, если бы не оставил себе пути отхода. Уже пожав Хейлу руку, добавил: — Когда буду морально готов.
Оборотень хмыкнул, но спорить не стал.
— А теперь, — заключил он, — давай перестанем пугать Эмбер еще больше и отведем ее в мою машину.
— Я не вернусь домой, — упрямо заявила она.
Я невольно улыбнулся и погладил ее руки на своем животе. Кровь с пулевого ранения уже просочилась сквозь куртку и потекла вниз по второй ладони. Эмбер вздрогнула и отдернула руку.
— Кровь, — дрожащим голосом произнесла она и вмиг соскочила с заднего сидения. Встав спереди, начала осматривать меня. И как бы я ни пытался заверить, что все отлично, она заметила рану и завизжала. И вот тогда грянула настоящая истерика. Крики, слезы, ругательства, даже кулаки пошли в ход. Мне пришлось закинуть ее на здоровое плечо и понести в машину. Только так она затихла.
Копы по сигналу Хейла перестали на нас реагировать и расселись по машинам.
А вот мать Эмбер плевалась словами, как змея ядом, обвиняя меня во всех смертных грехах. Увидев кровь на руке своей дочери, она перешла на ультразвук. Когда моему терпению пришел конец, я обернулся к Элизабет и заговорил, пуская в ход ментальные способности.
— Мама! Домой вы поедете в полицейской машине. Здесь места нет.
И хотя места было предостаточно, я был чертовски доволен, наблюдая ошарашенную мину будущей тещи.
Лайфорд мое веселье явно разделял и, едва сдерживая улыбку, закрыл за нами заднюю дверцу. Устроив Эмбер на своих руках, я методично поглаживал ее волосы, пока моя девочка всхлипывала от недавних рыданий.
— Я сильнее обычных людей, помнишь? — прошептал я. — И к тому же на мне все заживает, как на собаке. Завтра и следа не останется.
Лайф сел за руль, и мы тронулись с места.
— Сначала в полицейский участок, — объявил он. — Ну и натворили вы дел, детишки!
Всю дорогу до офиса шерифа Эмбер требовала немедленно отвезти меня в больницу. Но мы с Хейлом знали, что оборотням не место в таких заведениях. Тогда мне пришлось впервые воздействовать на пару ментально. Спустя пять минут я заставил ее заснуть и… забыть, что у меня пулевое ранение. Я ненавидел так делать, но в данном случае это было необходимо.
Лайфорд бросил мне на колени небольшую аптечку и через зеркало заднего вида подмигнул.
Я снова жестом высказал все, что о нем думал.
— Ну, прости, — виновато произнес он. — Мне нужно было привлечь твое внимание.
— Поэтому ты взял с собой серебро, — съязвил я.
— А когда это обычные пули привлекали внимание оборотней?
Мой смех прозвучал вперемешку с шипением, когда я начал вытаскивать щипцами инородный предмет из предплечья. Отбросив пулю на коврик, оторвал кусок бинта и перевязал руку. К моменту, когда мы подъехали к полицейскому участку, Эмбер проснулась.
Но, к моему удивлению, ничего не забыла. Она первым делом проверила мою руку, но успокоилась, увидев повязку.
— Не волнуйся, красавица, — задорно произнес Хейл моей девушке. Рисковый парень, что сказать. — Я отличный стрелок и не собирался никого ранить. У Эрика осталась всего лишь царапина и дырка на куртке.
— Хорошо, что в твоей голове дырки нет, — проворчала она себе под нос, недовольно следуя за ним в отделение полиции.
И хоть я до конца не понимал, почему до сих пор не угнал джип Хейла и не увез Эмбер подальше, все же настроение было на удивление приподнятым. И даже зверь пребывал в состоянии непонятного мне предвкушения. Будто уже доверял Хейлу. Я посчитал, что всему виной кровная клятва. Она как бы предполагала доверие между обменявшимися.
Сидя в кресле, я наблюдал, как Эмбер пыталась доказать шерифу, что никто ее не похищал. Этот пустоголовый коп с желудком в десять раз больше, чем его мозг, пытался выгнать меня из кабинета, чтобы моя девушка могла высказать все начистоту, не боясь чьего-то влияния. Конечно, этого не произошло. Покопавшись в его сознании, я понял, что ему приплатили, чтобы меня упекли за решетку хотя бы за мелкое хулиганство. Но в конечном итоге шериф снял с нас все обвинения, закрыл дело и не стал возбуждать новое по поводу взлома. Позже он также (конечно, исключительно по доброте душевной) договорится с хозяевами дома, чтобы не подавали заявление. Особенно после того, как я заявил, что Хейл оплатит все убытки и моральную компенсацию.
Лайфорд спорить не стал, а вот Эмбер немного повеселела. Правда, стоило появиться на пороге ее матери, тут же замкнулась в себе.
Я не мог позволить Элизабет просто орать на нее, тем более, все слова звучали, как полнейший абсурд. И если вначале, когда я изучал эту женщину, нашел в ней светлые стороны, то сейчас в упор их не видел. Миссис Купер была охвачена паникой. Но что меня бесило, она боялась не за дочь, а за свою собственную шкуру. Я так и видел, как в ее голове разворачивались события, где Эмбер не будет рядом, а она останется совсем одна. Брошенная, никому не нужная.
Разве об этом думают нормальные матери, когда их детей даже чисто теоретически похищают?
С одной стороны, если копнуть глубже, эта женщина была несчастна и пыталась за счет дочери наверстать упущенное, предотвратить свои собственные ошибки. Но я не хотел копаться в ее голове. По большому счету мне было плевать. Волновало только состояние Эмбер и огромная дыра в ее душе.
Мне не дано было читать чужие мысли, скорее, я видел обрывками какие-то воспоминания. И чувствовал эмоциональный фон.
Радом со мной Эмбер всегда была переполнена светом. Но теперь я разглядел ее тьму.
— Я уже позвонила твоему отцу, юная леди, — распылялась Элизабет. — Он ужасно в тебе разочарован. Как и Оливер.
