Я вспомнила свое обещание не вешать нос и заставила себя выйти на танцпол. На нашу пару смотрели с неприкрытой завистью. Заметив это, я попробовала представить свою жизнь с Лайфордом. Как все могло быть просто: мама обомлела бы от счастья; мне бы никогда не пришлось в чем-либо нуждаться, бежать от чего-то; я жила бы в привычной обстановке, а Лайфорд… он получил бы заботливую любящую жену. Идеально…
Я подняла на него глаза, чтобы еще раз оценить мужчину, и утонула в теплом взгляде карих глаз. Он прижал меня ближе и улыбнулся. А затем склонился к уху и прошептал:
— Ты знаешь, что от одного твоего взгляда любой мужчина может растаять?
Я невольно улыбнулась. Комплименты было приятно слышать.
— Ты уже растекаешься лужицей? — подразнила я. И это тоже было приятно. Мы с Эриком постоянно дразнили друг друга. Особый вид флирта, который мне очень нравился.
Принстон ответил бы: «Принесите кто-нибудь тазик» или «Ничего подобного! На меня твои чары совершенно не действуют!»
Я не могла не вспомнить о нем. Но прямо сейчас со мной танцевал другой. И он ответил совсем не так.
— Я серьезно, Эмбер. Ты же и сама знаешь, что со мной происходит.
Хейл потерся своей щекой о мою и мягко ее поцеловал. Затем еще. И снова. Крохотные, почти неощутимые поцелуи приближались к моим губам. А я застыла, продолжая лишь перебирать ногами в танце.
Сама не понимала, чего хотела. Чтобы он остановился или чтобы продолжил? Каков будет поцелуй с ним? Так же хорошо, как с Эриком? Нет. Глупо даже надеяться. Так уже не будет ни с кем.
Резко отстранившись, я с неловкостью посмотрела на Лайфорда и прошептала:
— Я хочу уйти. Можно?
Он лишь хмыкнул и кивнул.
— Конечно, красавица. Как пожелаешь. Я отвезу тебя домой.
Мы не стали прощаться с мамой и Оливером. Они хорошо веселились в компании местных банкиров.
Лайфорд остаток вечера не пытался пересечь черту. Но и обиды не выказывал. Он шутил всю дорогу домой в привычной ему манере, бросая слова на французском. И даже смог поднять мое скатившееся настроение.
Я попросила не провожать меня до двери, чтобы избежать очередного неловкого момента. А как только мы оказались у ворот «Белой лилии», быстро попрощалась с кавалером и выпрыгнула из машины.
Родная комната встретила меня холодным одиночеством. Я первым делом нашла свой разбитый телефон на полу и проверила звонки. Входящих не было. По всему экрану поползли трещины, и у меня возникло желание добить бедняжку. Но тут неожиданно раздалось пиликанье сообщения. Затаив дыхание, я открыла послание и разочарованно выдохнула. Это было от мамы. Она прислала фото нас с Лафордом танцующих. Подпись гласила: «Лучшая пара вечера».
Я фыркнула, всматриваясь в изображение. В темноте мы казались размытыми пятнами, но все же было нетрудно разглядеть, как близко его губы были к моим. У меня возникла жуткая мысль. Отправить это фото Эрику. Сделать ему больно. Заставить его почувствовать что-то — злость, ревность, раздражение… Да хоть что-нибудь.
Пускай ответит грубо. Пусть использует ругательства — плевать.
Лишь бы ответил.
Я переслала фотографию и уставилась на экран в ожидании ответа. Через пару минут появилась надпись, что сообщение просмотрено. Но даже спустя час ответа так и не последовало.
Я опять заснула на мокрой подушке.
Эрик
Боли больше не было, остался только холод. Он пробрался до костей и, казалось, укоренился во мне, чтобы остаться навечно.
— Ты узнал, что требовалось? — послышался извне голос альфы.
Его образ был размытым пятном в моих глазах. Я практически утратил зрение.
— Не могу пробраться. Он сильно сопротивляется. — Клодий разочарованно вздохнул. Он врал. Этому ублюдку удалось вывернуть меня наизнанку, чтобы узнать все. И вместе с ним узнал я. Он заставил меня вспомнить то, что обычным людям не дано — все с самого рождения. Образы отца, брата и сестры. Слова, с которыми меня передавали приемной матери. И все заново. Все страдания, которые я перенес в детстве. Все повторилось. Но я не спешил их прекращать, хоть и мог. Ответы, которые я искал годами, таились… во мне самом.
— Черт возьми, Клод, — взревел Харрис. — Он нужен мне сейчас.
— Я понимаю, но парень выдохся…
— Отвали.
Несколько пощечин заставили меня сфокусировать взгляд на альфе. Четкость зрения возвращалась.
— Дай ему целительного отвара, — приказал тот.
— Уже, — заворчал Клодий. — Слишком много нельзя.
— Ты меня слышишь, Эрик? — медленно проговорил Харрис. — Я принял решения. Ты останешься в стае, я дам тебе защиту. И все необходимое для жизни. А теперь присягни мне на верность. Дай кровную клятву.
Осознав, чего он от меня требовал, я рассмеялся ему в лицо. От души.
— У тебя нет выбора, — сквозь зубы процедил альфа.
Он действительно так считал?
— Выбор есть всегда, — прошептал я. — Но если тебе так надо, заставь меня. Попробуй.
Он применил ментальную силу, и я взвыл от боли, даже не пытаясь выглядеть сильным. Пускай считают меня слабаком, они удивятся.
— Хватит, — вскрикнул Клод. Но тут же преклонил голову. — Прошу, альфа. Ему нужно немного отдыха.
— Присягни, — упрямо потребовал Харрис.
Когда я прислонился к стене и прикрыл глаза, он схватил меня за ворот рубашки и встряхнул.
— Смотри!
Он ткнул мне что-то под нос, я не сразу понял. Понадобилось какое-то время, чтобы вглядеться. Это было изображение на экране моего же телефона. Эмбер обнималась с Лайфордом.
Я тряхнул головой и зажмурился, но когда открыл глаза, изображение не исчезло, а стало даже четче.
— Твоя человеческая сука такая же, как и все. Они другие, наивный ты глупец. Люди не хранят верность, как пары-оборотни. Ты привязан к ней, знаю, но незакрепленную связь можно разорвать. Клод сможет.
— Нет, — заорал я. Из горла вырвался сдавленный хрип. Они не могли забрать ее у меня. Это было уже слишком.
— Тебя ничто не будет удерживать, — продолжал убеждать альфа. — Слабость и зависимость исчезнут. Ты станешь моим бетой. А со временем займешь и мое место. Власть требует жертв, Эрик, но у тебя будет все. Просто присягни мне.
Я на секунду прикрыл глаза, пытаясь удержать свою ярость. Но зверь не мог больше вынести пыток. Это было выше его. Он начал оборачиваться вопреки сдерживающей его морозной силе колдуна. Это причиняло адскую боль. Но я с криком напал на альфу, мечтая разорвать его в клочья. И если мне хватит сил одолеть его, после я примусь за Клода.
Почувствовав боль в пояснице, одновременно ощутил слабость в руках, а в глазах потемнело. Дьявол! Опять колдовские штучки.
