— Тарин была в безопасности. Но сломлена. Блэр ничего не могла сделать. Я доверил ей сестру, но она проглядела. Два года назад Тарин сбежала. Изредка я получаю от нее вести.
Колтон потер лицо, встал с кресла и подошел к письменному столу. А затем выудил из ящика стопку писем.
Он протянул их Эрику, и тот бережно начал их раскрывать.
— Она пишет, что с ней все хорошо. С каждым днем ей все лучше, она набирается сил. Знаешь, что меня бесит? — спросил у Эрика Колтон. — Блэр точно знает, где она. Клянусь, она дразнит меня, делая вид, что не было никаких видений о ней. Но я слышал. Они с Рэйн обсуждали ее во сне. Говорили, что ей необходимо побыть вдали ото всех, чтобы исцелиться, залатать раны. И я ничего не могу сделать. Никак не могу помочь.
— Нельзя помочь тому, кто не хочет помощи, — раздался голос ведьмы. Она вошла в кабинет и потрепала меня по голове, как собачонку.
Отмахнувшись, я послала ей злой взгляд и пригладила волосы.
— Скажи, где она, — потребовал Эрик. — Я поеду к ней и верну.
Блэр покачала головой.
— Черт побери, она должна быть с нами, — заорал Принстон. — Мы одна семья.
— Увы, — ведьма пожала плечами. — Тарин никогда не вернется в этот дом. Но это не означает, что она не с вами.
— Расскажи о пророчестве, — потребовал Колтон. Я все меньше понимала, о чем речь, но интерес от этого не уменьшался. — Что имел в виду колдун, когда говорил, что тебе не удастся спасти его? Кого это?
— Глупенький Кло-о-одий, — пропела ведьма. — За все эти годы он так и не усвоил главного правила. Никогда не верить ведьмам!
— А конкретнее? — поинтересовался Эрик, снова сжав мою ладонь.
Блэр понизила голос до зловещего шепота и таинственно произнесла:
— Я видела кое-что. Давно. И сказала ему то, что знала. Но жизнь странная штука. У нее есть множество ответвлений. Некоторые решения можно изменить, другие нет. Блэр постаралась, чтобы было много-много изменений. И в итоге, давнее пророчество обрело небольшую корректировку. О которой Клодий ничегошеньки не знает!
Она подошла к Колтону и ткнула его пальцем в грудь.
— «Он» поменялся на «она». А «погибнуть» изменилось на «жить долго и счастливо». Как в сказках, мишка.
Мы с Эриком были далеки от понимания, но вот в глазах Колтона читалось озарение.
— Ты хочешь сказать, что не я буду тем, кто свергнет Харрисона?
— Один из потомков Джеремая Хейла, — пропела Блэр. — Но не ты.
— Тарин? — ужаснулся Колтон. — Это сделает Тарин?
Блэр довольно улыбнулась и отошла в темный угол, странно наблюдая за всеми нами. Я не доверяла ей. Неужели только мне одной казалось, что эта ненормальная одурманила бедного Колтона, и теперь манипулирует им, как хочет?
— Лайфорд как-то к этому причастен? — подала голос я. Я все еще не могла поверить, что этот двуличный тип смог заплести такие подлые интриги. Он пытался настроить нас с Эриком друг против друга. Но зачем ему это понадобилось, я так и не поняла.
Брат Эрика как-то удивленно на меня посмотрел.
— Мне просто хочется расставить все точки над «i», — оправдалась я.
— Это будет Лайфорд, — пораженно произнес Колтон и сел обратно на кресло. Вид у него был отрешенным.
— Поясни, брат, — вновь попросил Эрик.
— Древнее пророчество, — ответил тот. — Кто-то из нас троих свергнет Харрисона в отместку за убийство отца. И займет его место. Но придет другой из стаи и хитростью выживет нового правителя.
Он серьезно посмотрел на Эрика:
— Тарин уничтожит альфу. Лайфорд встанет на ее пути.
— Точно так же, как ты встал на моем, — подала голос Блэр и захихикала.
— Связь? — изумился Эрик. — Хочешь сказать, этот ублюдок связан с нашей сестрой? Вы, должно быть, шутите? Им с Клодом удалось выжить и сбежать, но я поклялся убить его!
Я охнула и возмущенно посмотрела на Принстона.
— Никаких убийств, Эрик!
Он невинно улыбнулся, наклонился вперед и прошептал своему брату:
— Я же поклялся!
За упрямство он получил от меня шлепок по плечу.
— Слушай цыпу, малыш, — произнесла Блэр. — Нельзя убивать пару своей сестры. Ты сам сказал, — она развела руки, — мы все большая дружная семья.
Эрик с Колтоном переглянулись и одновременно выругались.
***
Ближе к полуночи, когда Блэр заснула в странной позе в объятиях Колтона, он прогнал нас спать.
Я остановила Эрика у двери спальни. Он вопросительно уставился на меня, засунув руки в карманы штанов.
— Ты… Думаешь, это хорошая идея? — нервно спросила я.
— Что именно? — нахмурился Эрик.
Ох, он знал, что творилось в моей голове и что я была переполнена сомнениями. Но раз ему так хотелось услышать эти слова…
— Ты и я в одной спальне? Это… То есть… я же тебя знаю, Принстон!
Эрик улыбнулся и приблизился.
— Вот именно, — прошептал он. — Ты знаешь меня, вкусняшка.
Его близость вызвала типичную реакцию — дрожь, вожделение, коленкоподкашивание… Ничего не изменилось, будто все пережитое мною лишь страшный сон. Я перевела взгляд на его губы и зависла.
— Да, я жуткое чудовище. Но я твое чудовище, — произнес Эрик. — Ты не найдешь мужчину, который будет любить тебя сильнее и отчаяннее. Ведь от тебя теперь зависит моя жизнь. Во всех смыслах.
Осмыслив сказанное, я отважилась посмотреть в его глаза.
— Хочешь сказать, что погибнешь, если меня не станет? — ужаснулась я.
Он медленно кивнул и поднес свою руку к моему лицу.
— Встретив однажды пару, оборотень становится зависим. Звериная сущность настолько привязывается, что в случае потери погибает от горя. И тогда оборотень становится похожим на человека. Быстро слабеет, стареет, сходит с ума.
Его слова становились все тише, а глаза темнели.
— Я не позволю этому случиться, Эмбер, — пообещал он. — Всегда буду рядом, чтобы защищать и подпитывать тебя. Ты моя светлая половинка. И я никогда не причиню тебе вреда. Уяснила?
Мне оставалось только кивнуть. Тем более что я верила ему. Каждому слову.
Эрик медленно склонился и, получив немое согласие, нежно меня поцеловал. Он умел быть ласковым и одновременно игривым. Целовать так, что в голове кружилось, прикасаться там, где больше всего жаждало тело. А в тот момент, когда ты уже готова отдать душу этому дьяволу, он напоминает, что все решает сам. Всегда.
— Хорошо, вкусняшка, — произнес он между короткими поцелуями. — Я не потревожу твой сон этой ночью.
