— Вижу, ты не с пустыми руками, — Роб вошел первым и бросил свой длинный нож. Он никогда не ходил безоружным, и эта привычка не раз спасала ему жизнь. В этом мире нужно было опасаться не только и не столько зверей, завезенных сюда для поддержания «баланса в экосистеме», сколько собратьев-людей. Миха ковылял следом. В последнее время у него обнаружились проблемы с обувью, которые пока что были неразрешимы. Нужного «бартера» не оказалось, а подходящей жертвы вынужденного обмена все не попадалось. Натертые ноги болели, а в рану, вероятнее всего, попала инфекция. Несколько раз пришлось обращаться за лекарством на базу, но их помощь обходилась слишком дорого.
Тилль, зайдя последним, стряхнул с длинной шерсти снег и улегся возле очага, предвкушающе глядя на готовящую тетушку Бринну. Она кинула ему кусок свежего мяса и зверь, довольно зачавкав, забыл обо всем.
Мужчины вернулись с обмена, и, зная Роба, думаю, им пришлось пройти не один лишний километр, чтобы запутать следы.
— Тетушка Брина обещала побаловать нас вкусненьким.
Роб сел рядом с питомцем, и о чем-то задумался. Гораздо позднее, когда все собрались к ужину, рассевшись полукругом за тонким листом железа, покрывавшего несколько камней и служившим нам обеденным столом, он глянул на меня.
— Завтра на обмен пойдем ты, я и Вонг. Миха с Тилем — охраняют убежище, — я лишь молча кивнула, даже не думая возразить. Роб был негласным лидером нашей группы, и мы все не раз убеждались в его умении принимать верные решения. Пока Миха не вылечится, он может стать помехой на встречах с другими зэками. «Узники совести» были слишком ценными для группы, ими нельзя рисковать, профессор и дядя Ёрик не в счет. Хорошо, что Вонг кое-чему меня обучил.
Вонг также ограничился коротким кивком. За последнюю неделю он выковал несколько ножей, два мачете и три топора. Если бы все можно было выменять на муку, гречку, сахар и соль, впрочем, этими продуктами наши цели не ограничивались. Нужно было так много! В то злополучное время, когда на планету обрушивался снежный ураган, и охотиться не имело смысла, нас выручали консервы, оставшиеся еще от прежних хозяев разбившегося корабля. Тетушка Бринна их тщательно переваривала и…
Я поняла, что думаю о чем угодно, только не о предстоящем походе. Мне было тревожно. Встав и пожелав всем спокойной ночи, я вышла из небольшой и шумной «гостиной», свернула за угол и села на низкую лежанку, служившую мне кроватью. Укуталась в дырявое покрывало, так же принадлежащее хозяевам корабля, и закрыла глаза. Завтра будет новый день, вот завтра и буду бояться. А сейчас спать.
Ветер пробирал до костей и я невольно поежилась. Снег облеплял очки, и приходилось все время их очищать. Мы находились в укрытии около часа и за это время успели превратиться в три больших снежных кома. Если так пойдет и дальше, тетушка Бринна не дождется своей муки. Но Роб прав — нельзя доверять никому, тем более тем, кто не против нажиться за чужой счет. Нужно проверить, сколько человек придет на встречу, нет ли опасности и только потом выходить из укрытия. Сзади над нами нависала глыба, отступающая от горы на несколько метров, сбоку через десяток шагов начинался обрыв. Подкрасться незаметно к нам было практически невозможно
Вонг лежал справа от меня с непроницаемым лицом. По нему невозможно было понять, что он замерз или испытывает какие-то неудобства. Даже очки, скрывающие пол-лица и считавшиеся важным предметом нашего обмундирования он одеть не пожелал. У Роба уже посинел рот и, судя по побелевшим щекам, мы имели в наших рядах первое обморожение.
Я пришла к выводу, что больше не могу, когда из-за снежной пелены появились темные фигуры пяти человек. Они шли неспешно, и были в более выигрышном положении: снег не бил им в лицо, а глаза под стеклами очков не слезились.
Какое-то время Роб еще чего-то ожидал, затем, обменявшись с Вонгом какими-то знаками, встал, и направился к подошедшей группе. Они разговорились, и Роб позвал меня присоединиться. Вставая, заметила, как Вонг юркой ящерицей покидает наше лежбище, и направляется куда-то в сторону. Даже арбалет, прикрепленный у него на спине, не добавлял мне уверенности. На душе было по-прежнему тревожно. Я неторопливо преодолела разделявшее нас с пришлыми расстояние, попутно снимая запотевшие очки, открывая лицо колючему морозу. Руки крепко сжимали тяжелый сверток из выделанной кожи. Сегодня бартером были короткие ножи и кинжалы. Надеюсь, клиентам не захочется опробовать их на нас.
— Шмара входит в условия сделки? — я постаралась не скривиться от услышанных слов. До того момента, как смогу вытащить свое мачете глупо думать об оскорбленной добродетели, — могу накинуть пару банок сгущенки.
— Она со мной, — отрезал Роб, по моему напряжению легко поняв, что терпение на исходе. И даже сгущенка не в силах уничтожить неприятный осадок.
— Ты не знаешь, что теряешь, — на этот раз слова были обращены непосредственно ко мне. Хотя они вряд ли могли мне польстить, а, тем более, прельстить. Учитывая хроническую нехватку женского пола в этой дыре, даже тетушка Бринна давно разменявшая полтинник, считалась бы первой красоткой, если бы задалась целью устроить свою личную жизнь… или поесть сладкого. Поздно корить Роба за ошибку. Ему не нужно было тянуть на эту встречу меня. Жаль, что мы поняли это только сейчас.
— Я переживу, — главное, не показывать волнения и страха. Потому что зверь всегда чует страх жертвы, даже если этот зверь в облике человека.
— Не уверен, — крайний из этой компании направил на меня пистолет, — девка идет с нами. Потом вернется, если сможет.
Он улыбнулся как-то особенно мерзко, это не могли скрыть даже очки.
До меня донесся сдавленный возглас Роба, и еще какой-то звук, заставивший угрожающего мне вскрикнуть и выпустить пушку. Значит, в игру вступил Вонг со своим арбалетом. Мы с Робом, не сговариваясь, кинулись в разные стороны. Я бежала к нашему бывшему укрытию, Роб, кажется, отвлекал внимание на себя. Когда раздался выстрел, я не могла поверить, что кто-то на это решился. За ним последовал второй, и Роб упал. Ранен или убит? Или просто попытался уйти с линии огня? Все вопросы вылетели у меня из головы, когда до меня донесся оглушающее громкий грохот, и я увидела, как прямо на нас с горы медленно сходит лавина.
5
Бежать от лавины глупо! Глупо! Глупо!
Нет, на меня не напал ступор, и я не кричала объятая ужасом. Я просто… отступала. Шаг, другой, третий. Что дальше? Она приближалась, наползая как белый призрак, я слышала гул и скрежет льда. Там, позади, наши враги. Вряд ли они буду терпеливо ждать, пока их накроет, скорее всего сбегут, сбоку обрыв. Какой высоты? Черт его знает, разве это имеет значение? Думай о том, что действительно важно. Роб… мне нужно помочь ему, если он ранен, у него нет шансов выжить. Я повернулась к лавине боком и бросилась наперерез . Глупо, как глупо. И безнадежно.
Я мчалась к месту, где упал Роб, стараясь не смотреть на то, что преследует меня попятам. Ветер дул в лицо, я задыхалась от бега. Мне нужно было прикрыть его от белого потока, и я почти добежала, почти коснулась его рукой, как что-то заслонило от меня небо. Какая-то сила потащила вперед, укрывая снежным смертельным покрывалом. Тьма застилала глаза, мешала дышать. Я чувствовала себя беспомощной куклой, которую вертит в руках капризный ребенок. Снег давил все сильнее, легкие разрывались от желания сделать один-единственный вдох, последний, в моей жизни. Хотелось быстрее умереть и не чувствовать того, что со мной происходит. Давление увеличивалось, кости трещали, голова готова была расколоться от боли. Я начала терять сознание, когда внезапно, меня выкинуло на поверхность, где я успела выплюнуть набившийся в рот снег и глотнуть холодный воздух. Секунда, и я снова погружаюсь в темноту, но уже не мечтаю о смерти, а лишь о новом глотке воздуха. Мне хочется бороться, потому что умереть сейчас было бы слишком неправильно. И снова поверхность, и хочется схватиться за что-нибудь, чтобы потянуться и выбраться, но рядом только снег, который не хочет отпускать. Несколько раз я вдыхала, погружалась и снова тонула в снегу. Затем, почувствовала, что лавина замедляется, снег уже не такой густой, а, значит, есть надежда. С отчаянием я сделала рывок вперед и вверх и оказалась на поверхности. Я ползла и ползла, боясь, что меня не отпустит. Я ждала, что в любой момент меня схватит огромная ледяная лапа и потащит вниз. И я уже не смогу выбраться, никогда. Но этого не произошло. Впереди оказалась снежная равнина, где-то сзади бушующий поток снега умерил свой бег.
