— Сны. Вы видели ее сны, — поправил существо Дамир, проклиная себя за небрежность. Как он мог допустить, чтобы Айван заинтересовался Шанией? Для такого существа она всего лишь объект изучения. Что будет, если ему удастся ей навредить? Но как предотвратить эту ситуацию? Айвана невозможно удержать или заставить. Как можно пленить социопата, бестелесного, довольно капризного, бесчеловечного и почти всемогущего? Который не понимает и не хочет понимать никаких запретов, для которого нет слова «нельзя» И на которого влияют лишь два фактора: интерес ко всему необычному и чуждая, холодная логика.
— Они бы вам не понравились, — существо колыхнулось, будто подтверждая свои слова.
— С чего вы взяли?
— Я достаточно долго вас изучал. И, хотя, секреты разума этой женщины остались для меня тайной, я могу заключить, что практически любой из тех, кого я знал в убежище, считал бы их ужасными. Но мне трудно об этом судить. Вы же знаете, каждый раз вступая во взаимодействие с представителями человеческой расы, я словно что-то приобретаю. А они теряют. Может быть то, что вы, люди, называете частицей души?
— Не хотите ли вы сказать, что Шания отдала вам свои кошмары?
— Непроизвольно. Думаю, я сам в этом виноват. Мне нужно было увидеть то, что вызывает в этой женщине такой страх.
— Значит, плохие сны больше не станут ее мучить? — оживился Дамир.
— То, что я забрал у других все еще со мной, — генералу показалось, что существо задумчиво повело плечами. Это было так по-людски и не присуще ему до сих пор… Неужели постепенно, под грузом чужих эмоций и чувств этот чужой всему человеческому инопланетный организм, начинает изменяться? И как он до сих пор мог этого не замечать? Привык за столько лет к тому, что перемены в их ситуации невозможны? Потерял веру? Перестал бороться?
Но то, что именно Айван стал причиной резких перемен в Шании генерала обрадовало. Если он действительно не сделал ничего хуже того, что говорит, и страхи капитана Перил больше над ней не властны…
Генерал не заметил, как существо застыло, словно в ожидании чего-то. Оно было по-прежнему тусклым и полупрозрачным, но голос звучал четко и настойчиво:
— Я хочу установить с ней контакт. Мне нужно ее изучить.
— Она не подопытная. И не доброволец, — напомнил генерал, угрожающе сверля взглядом Айвана.
— Я не нанесу ей вреда. У нее есть то, чем можно со мной поделиться, я это чувствую.
— Но зачем это ей? — генерала удивила настойчивость Айвана. Раньше он куда бесстрастнее относился к испытуемым объектам. Почему Шания? Чем она так его заинтересовала?
— Ее переполняют… эмоции. Разнообразные, невозможные, ужасающие, по своей силе. Я их попробовал лишь на мгновение. Они такие… вкусные. Генерал, вы всегда были рациональны, отважны и преданы своему делу. Ваши люди… их переполняет страх и разочарование. Или ненависть. Или желание оставить все и вернуться домой. Те, кого вы приводили ко мне, чужаки… вы их называете преступниками. Они меня не удовлетворили. Все просто и скучно. Но эта женщина другая. Она… Я не знаю, как вам, человеку это пояснить. Она будто сияет. И ее сны делают это сияние тусклым и едва заметным. Но стоит ей очиститься, как ее сияние становится ярким, переливающимся. Вам, людям, не дано такого увидеть, и понять.
— Я не могу позволить вам ее напугать, как в прошлую ночь, — отрезал Дамир, — спокойствие Шании это моя забота. Если она откажется увидеться с вами, это будет окончательным решением, и я ее поддержу.
— Она не откажется, — генералу на миг показалось, что существо затрепетало… от предвкушения?
24
Я снова почувствовала изменение температуры. Это был едва заметный холодок. По телу прошла дрожь:
— Айван? Это вы? — тихо спросила я.
Передо мной начал проявляться слабый туман. Сначала бледный, а после, когда туман начал принимать форму человеческого тела, светлый и очень яркий. Возможно, существо заметило, что я поспешила прикрыть глаза и тут же слегка потускнело.
— Я вас напугал? — тень обошла вокруг меня.
Я прислушалась к своим ощущениям. Странно, но нет. Айван совершенно меня не пугал, несмотря на свое инопланетное происхождение, необъяснимое присутствие на этой базе и активное желание общаться.
— Вы меня интригуете, — я улыбнулась. В том мире, откуда я родом подобные слова звучали бы двусмысленно. Здесь же они значили именно то, что я имела в виду. Айван был представителем другой расы и цивилизации. Возможно, единственный в нашей Галактике. Когда мне еще представиться подобная возможность? Если меня чем-то заинтересует это существо, то я буду готова с ним сотрудничать. Но это должно быть взаимовыгодно! Расчетливо? Еще бы!
— Вы первая, кого не раздражает мое присутствие, — он просто поделился своими наблюдениями, но почему-то мне показалось, что он испытывает грусть.
— Неужели генерал не желает идти с вами на контакт? — удивилась я.
— Он делает это по долгу службы, хотя и испытывает ко мне некоторую благодарность. Остальные же… Они выполняют приказ.
Я немного помедлила, прежде чем решилась на вопрос:
— Вы что-то со мной сделали… Я полагаю…
— Я проник в ваше сознания, видел ваши… сны. Они вас пугали, не давали вашему организму функционировать на полную мощность.
— И что вы сделали?
— Я забрал их себе, — просто ответил Айван, и, видя мое удивленное выражение лица, пояснил, — когда я касаюсь сознания человека, я оставляю в нем след. Иногда едва уловимый, его можно не заметить. А иногда… К сожалению, мой прошлый опыт не всегда был удачен. Все… подопытные испытывали дискомфорт. Возможно, я был неаккуратен… Но иногда, я впитываю эмоции и воспоминания человека, оставляя на их месте пустоту. Но пустота не может существовать слишком долго. Ее заполняет что-то другое.
— Вчера мне снился сон, — в данный момент я старалась не думать о тех людях, которым пришлось «общаться» с инопланетянином и что с ними стало. — Очень странный. Я и звезды. Вот только… Айван, я пилот, и знаю, что ни один космолет в Союзе не способен на то, на что была способна я в своем сне. Я видела незнакомые светила, я слышала странное звучание внутри себя. Знаю, странно звучит, но я это действительно слышала! Звучание… эта мелодия была невероятна!
— Ат-ри-ния! — Айван произнес это тихо и очень печально, — музыка души, сердца, если хотите. Это определение слишком скудно, но в вашем языке я никогда не встречал подобных понятий. Когда-то каждый из нас мог слышать ее внутри себя. Это как стук вашего сердца, но гораздо, гораздо больше. Потому что, когда ваши сердца перестают стучать, умирает лишь тело. А когда исчезает ат-ри-ния, мы лишаемся всего. Наше сознание, воля, медленно погибают, существование становится похожим на муки и тот, кто утратил мелодию стремиться умереть. Вот только этого ему не дано, просто уйти, лишившись тела и музыки. Потому что ат-ри-ния ведет тебя туда, куда попадают все счастливцы, ушедшие и не утратившие частицу себя. Ты видела отголоски моего сознания. То, о чем я стану вспоминать с мукой и болью. Потому что никогда не смогу вернуть то, что потерял.
