Мы вышли из здания и хотели пойти обратно на постоялый двор, но тут Росс обратил внимание, что многие люди идут на площадь, о чем-то оживленно разговаривая. Еще в их разговорах мелькало слово «ведьма», и мне стало любопытно, я никогда не видела настоящих ведьм. Росс отговаривал меня, объясняя, что это непривлекательное зрелище, а если её будут сжигать, то вообще противное. Я же сказала, что только гляну, и мы сразу уйдем. Следуя за людьми, мы вышли на центральную площадь, на ней был сооружен деревянный помост, на котором находились пять человек. Подойдя ближе, стало возможно рассмотреть людей на помосте. В первую очередь, бросалась в глаза измученная старая женщина в каком-то тряпье, грязном, ободранном. Она стояла, опустив голову, руки и ноги у неё были связаны, с двух сторон её поддерживали стражники. Еще там был глашатай, он зачитывал обвинения. Если верить им, то эта конкретная ведьма была самым страшным злом за последние сто лет. Особняком стоял неопределенного возраста дяденька, в котором невооруженным глазом угадывался маг: красная мантия и надменное выражение лица, не надо даже смотреть на ауру, чтобы узнать мага огня. Но я все-таки перестроила зрение, очень хотелось увидеть, как выглядит аура ведьмы, но ничего необычного я не увидела. Ни темных сполохов, ни язв или дыр в ауре, появляющихся, когда человек промышляет черным колдовством и убийствами. Но этого не может быть, за что же её тогда судят? Я подошла еще ближе, уже не замечая никого вокруг и не слыша бредней глашатая. Я сканировала ауру женщины, с каждой секундой все больше убеждаясь, что она не ведьма. И тут она подняла голову и посмотрела мне в глаза. Между нами была толпа народу, но мне показалось, что она видит только меня и смотрит в самую душу. А я не могла отвести глаз, я тоже видела её душу. Никого она не убивала, поэтому её и судят, она отказалась стать слепым орудием, она не ведьма, и даже не маг, но в ней есть какой-то дар, мне непонятный. И не такая она и старая, а седые волосы – заслуга палачей. Я чувствовала, что она хочет мне что-то отдать или подарить, чтобы её дар не ушел вместе с ней, и я открылась, может зря, но почему-то ей я верила. И в момент, когда её охватил огонь, что-то мягкое, теплое, будто живое окутало меня, как ласка матери, которой я не знала. Она не кричала, стояла и горела, как факел, запрокинув голову.
– Но… – чья-то ладонь закрыла мне рот, и не успела я возмутиться, как меня развернули и прижали к груди.
Белая рубашка, коричневый камзол, высокий рост, что-то мне подсказывало, что волосы у этого господина рыжие. А еще я поняла, что у меня текут слезы, а в голове бились вопросы: «За что? Почему?» Я старалась не всхлипывать, было неловко прижиматься к малознакомому мужчине и орошать слезами его белую рубашку.
– Не беспокойтесь, моя невеста впервые присутствует на казни, – о чем это он, какая я ему невеста? Но возмутиться мне не дали, теснее прижав к себе. – Она у меня такая ранимая и впечатлительная, да еще испугалась к тому же. Милая, я же говорил, что не надо сюда ходить, а ты еще братишку потащила с собой.
Голос у него был приятный, но в нем проскальзывали раздраженные интонации. Он обхватил меня рукой за талию и повел из толпы, на ходу бросив Россу: «Не отставай». Пока мы шли с площади, я не вырывалась, позволяя себя вести. К тому времени, как место казни скрылось за поворотом, я успокоилась и предприняла первую попытку освободиться от рыжего.
– Отпустите, со мной все в порядке, – сказала я, попытавшись сбросить его руку, по-моему, он даже не заметил моей попытки.
– Не дергайся, какого демона ты туда полезла, захотелось оказаться на её месте?! – сквозь зубы проговорил он.
– Но почему? Она же не ведьма, – мой голос сорвался, в горле опять встал ком.
Я задышала глубже, чтобы не заплакать. Росс сжал мою руку, мне стало немного легче, я ему благодарно улыбнулась, улыбка вышла жалкая, но он этого не заметил, потому что бросал гневные взгляды на моего внеочередного «жениха».
– Это не уличный разговор, – бросил «жених» и, пройдя несколько шагов, мы зашли в таверну.
Тут он перехватил меня под руку и, подойдя к барной стойке, распорядился предоставить нам отдельный кабинет. Хозяин засуетился, расплылся в подобострастной улыбке, видимо рыжий здесь не в первый раз, позвал прислужницу и велел ей проводить нас в отдельный кабинет. Комнатка была маленькая: невысокий столик посередине, удобный диван и пара кресел. Я попыталась занять одно из них, но рыжик опять не заметил моего порыва, практически на руках отнес на диван и устроился рядом. Я решила не сдаваться, отодвинулась от него к самому краю дивана, но то ли намеков он не понимает, то ли на эти намеки ему плевать, он притиснул меня к подлокотнику и положил руку на спинку дивана у меня за спиной. Это стало последней каплей, но я не стала устраивать скандал в присутствии прислуги, дождалась, когда оборотень сделает заказ, и девушка покинет кабинет. Только она вышла, как я дернулась, чтобы пересесть в кресло, естественно мужчина пытался меня задержать, но он не был готов к тому, что мой локоть ударит его в живот. Вряд ли ему стало больно, хоть я и старалась ударить со всей силы, от неожиданности он промедлил несколько секунд, мне этого времени хватило чтобы пересесть. С кресла напротив, со смесью восхищения и удивления, на меня взирал Росс. Я посмотрела на моего самозваного жениха, чтобы с твердостью выдержать его взгляд, каким бы гневным или злым он не был, но наткнулась на широкую улыбку и искрящиеся смехом глаза. Нет, он надо мной издевается. Я вспомнила, чему нас учили на уроках этикета, выпрямилась, нацепила маску «наследницы великого рода» и окинула его пренебрежительным взглядом.
– Не могли бы вы для начала представиться? – холодно произнесла я.
Мне надоело, что каждый встречный мужик смотрит на меня с чувством собственного превосходства. Я ни какая-нибудь неграмотная прислуга, я свободная совершеннолетняя женщина (может быть), почти маг и только присутствие Росса сдерживало меня от применения магии. Я-то могу уйти в тень в любой момент, а он нет. Рыжий приподнял брови в деланном удивлении, но смеяться перестал и даже изобразил небрежный поклон.
– Мое имя известно каждому мальчишке в этом городе, – ухмыляясь, произнес он. – Странно, что ты его не знаешь.
– Если бы мы жили в этом городе, я бы не спрашивала, как вас зовут, – с издевкой проговорила я, не люблю недалеких людей. – Но мы здесь проездом, и мне как-то было недосуг интересоваться местными бабниками.
– Не зарывайся, девочка, – стер ухмылку со своего лица он, и на миг его взгляд уподобился взору зверя. У меня по спине пробежал холодок.
– Ну, раз вы не хотите называть своего имени, может, скажете, зачем привели нас сюда? – нарываться, действительно, не стоило.
– Я спас тебя от костра, и еще не услышал ни слова благодарности, – он опять превратился в добродушного весельчака. – Достаточно было магу заинтересоваться тобой, и костер или питомник тебе обеспечен.
– Спасибо вам, но почему? Я не ведьма или некромант, почему меня должны были бы отправить на костер? Почему ту женщину сожгли, она же вообще не маг? – не удержалась я от вопросов.
