– Ничего, дядюшка, найдешь себе новых рабов, скоро выбор будет огромный, – издевательски заявил Марбут. Гор промолчал, но я была уверена, что так просто он это не оставит. Он и сейчас бы показал, что его рано списывать со счетов, но мое присутствие его сдерживало.
К нам подвели знакомого мне коня, который, обнюхав меня, как пес, благосклонно фыркнул, ткнувшись мордой мне в плечо. Вот как у такого гада может быть такая замечательная животинка? Погладила морду, заглянула в умные грустные глаза и пожалела, что нет с собой яблока. Тут меня с силой оторвали от земли и посадили в седло, Марбут вскочил следом.
– Дядя, приглашаю тебя на нашу свадьбу, будешь посаженным отцом невесты, – расхохотался довольный собой молодой демон. Взглянула на Горона, не понимая, что вызвало такое веселье Марбута. Вроде ничего плохого парень не сказал, но Гор был просто в бешенстве.
– Посаженный отец – это статус на всю жизнь, так что дяде твоего тела даже не понюхать, – прошептал мне на ухо парень, больно ущипнув за бок. – Сначала я хотел его убить. Но подумал, пусть живет и мучается, зная, что ты спишь со всеми, с кем я посчитаю нужным.
– Да с кем угодно, только не с тобой, – прошипела в ответ, удостоившись еще одного щипка и нелестных эпитетов в свой адрес.
Самое интересное, верхом ехали только мы, все остальные шли следом. Марбут упражнялся в остроумии, шепотом и с милой улыбкой расписывая, что он со мной сделает, едва мы приедем. Что могу сказать, мечты у него были однобокие, либо бабы давно не было, либо этому садисту уже никто не давал. Возможно, он хотел меня запугать, чтобы больше не рыпалась, но добился совершенно противоположного эффекта. Меня обуяла злость, адреналин хлынул в кровь, притупляя чувство самосохранения. И поэтому, когда мы вошли в дом, и Марбут собирался поволочь меня куда-то дальше, я схватила первую попавшуюся вазу и разбила о его голову. Пока он ругался и пытался справиться со звоном в голове, а женщины ошарашенно взирали на меня, я метнулась к соседней стене с оружием и схватила кинжал. Там висели и более весомые предметы, но я подумала, с кинжалом управиться будет проще.
– Сделаешь ко мне хоть шаг и повторишь участь шамана, – выкрикнула Марбуту, который дернулся в мою сторону. – К тому же за убийство мужа полагается казнь, но не за убийство жениха. Ну что, рискнешь?
Не знаю, подействовала моя угроза, или то, что бабы начали причитать с подвываниями, но демон остановился, прожигая меня гневным взглядом.
– Значит, со мной не пойдешь? – прищурив глаза, на всякий случай уточнил парень. Я помотала головой из стороны в сторону, с ним иди я никуда не собиралась. – Запереть ее внизу, давать только воду и хлеб. Посидит голодная и вся дурь пройдет.
После этих слов он вышел из дома, оставив меня в компании пятнадцати женщин неопределенного возраста. Честно сказать, я до последнего думала, что сейчас они откроют лица, посочувствуют мне, может быть пожурят, и отведут в нормальную комнату. Но нет, окатив меня презрительными взглядами и фразами типа «идиотка, счастья своего не понимает», меня заперли в этом подвале. Ну не бросаться же мне на эту толпу теток с ножом?! Возможно, парочку бы я напугала или даже кого-то ранила, но вряд ли мне удалось бы справиться со всеми, да и куда потом бежать? В лапы охранников? Или самого Марбута? Вот бы он был рад, если бы я выскочила следом за ним.
Так что, как говорилось в известном стихе: «Сижу за решеткой, в темнице сырой…» И находиться мне здесь до свадьбы, потому что греть постель Марбуту я не собираюсь ни при каком раскладе. Дважды уже приходила его мать, Мариса, пыталась вести со мной просветительские беседы о смирении, благочестии, почитании супруга и так далее. Вся такая ласковая, несмотря на годы, еще очень привлекательная, видимо, сыночек внешностью в нее пошел, но гадина еще та. Женщины это хорошо понимают, только мужчинам красота застит глаза, и они не видят внутренней гнилой сущности.
Еще Мариса пыталась выведать, что нас связывает с Гороном, я не стала ей ничего говорить, предложила спросить у мужчины. Не то чтобы я стеснялась того, что между нами было, просто сомневалась, что это было по-настоящему. Рон тоже мне многое обещал, но так и не появился, так, может, и Горон преследовал какие-то свои цели, а любовь, брак – это все сказочки для меня?
Если Марбут надеялся, что поголодав пару дней, я стану добрее к нему и покладистее, то он ошибся. Эти два дня я только и делала, что спала и лелеяла планы мести. Помимо Марисы ко мне наведывалась служанка с парой рабов, видимо для охраны от сумасшедшей меня. Она со мной не разговаривала, да мне и не хотелось.
– Хельга?! – тихий шепот, похожий на шелест листвы, вырвал меня из дремы.
– Духи, мне к вам еще рано, – зевнув, ответила я, желая досмотреть интересный сон. Сверху донеслись знакомые ругательства и обещания кое-кому оторвать не только руки, но и все остальное. Улыбнулась, приятно, что Горон, а это был его голос, обо мне так испереживался.
– Маленькая моя, ты как? Подняться сможешь?
– Гор, да нормально все со мной, – я встала, подошла к стене с окном и привстала на цыпочки. Потолок был низкий и в таком положении, я могла почти выглянуть сквозь прутья решетки. – Если ты пришел, чтобы меня отсюда забрать, то придется подождать еще несколько дней. Глядишь, похудею и смогу пролезть через решетку.
Юмор получился черным, но не говорить же мужчине, что я рада его видеть.
– Возьми, – Гор начал просовывать сквозь прутья небольшие свертки. – Спрячешь под тюфяк, на пару дней хватит, а там я найду способ тебя вытащить. Только ничего не бойся, родная.
От последних слов у меня все попадало из рук, стояла и улыбалась, почему-то стало очень приятно.
– Ты все-таки не лезь на рожон, тебе еще меня домой везти, – не удержалась, а ведь собиралась промолчать.
– Да, мое золотце, я отнесу тебя туда на руках, – лицо Гора осветилось озорной улыбкой, немножко хитрой и счастливой. – Хельга, ты, главное, помни, я рядом, чтобы ни случилось.
* * *
Как мало нам, женщинам, иногда надо для счастья, пара ласковых слов, искренняя забота и восхищение в глазах симпатичного нам мужчины. Тот минутный приход Горона грел меня целые сутки, я даже на Марису снисходительно поглядывала, когда она зашла на следующий день. Она по обычаю принялась хвалить своего сына, а заодно восполнять мои пробелы в интимной жизни, она же была уверена, что я невинная девица. Я ее не разубеждала, если уж сам Марбут не посчитал нужным просветить свою мать, то мне это зачем? Еще Марису интересовала подоплека моей неприязни к ее сыну, тут уж я молчать не стала, вспомнила, как Марбут хвастал убийством дяди Ромины, потом коротко рассказала про свое похищение и попытку изнасилования, от которой меня спас Горон. То есть я практически не врала. Но зря надеялась, что мать этого морального урода проникнется ко мне сочувствием. Она была из той породы женщин, что свято уверены в непогрешимости своих детей, даже если ее чадо решит задушить котенка или ребенка у нее на глазах, она и тогда будет его оправдывать. Так что разговаривать с ней, было без толку. Поэтому я попросила ее уйти, тем более она опять начала рассказывать о том, как услуживать мужу. Нет, я, конечно, все понимаю и даже относительно спокойно могу прослушать лекцию о том, как правильно прислуживать супругу за столом, как уметь ненавязчиво его пожурить, если он сделал вам больно, но только не сразу, а через несколько дней. Как выбрать для него подходящую наложницу, а потом поинтересоваться все ли она сделала хорошо, может быть даже лично проследить. Но слушать подробные описания интимных отношений, и как доставить мужу максимальное удовольствие от матери потенциально супруга, это уже было чересчур.
