Как бы невзначай Сергей положил руку Катке на левое колено. Она вздрогнула, напряглась, но… руку не убрала.
«Держись, Катка, держись, – кричал внутренний голос. – Призови на помощь все свое самообладание и продолжай делать вид, что его прикосновение не доставляет тебе неудовольствия».
– Как долго я ждал этого вечера. Ката, ты себе не представляешь, наслаждаться твоим обществом верх мечтаний.
– Ты ждал его три дня, и потом, мы ежедневно видимся в агентстве.
– Не путай работу с личной жизнью.
Копейкина сглотнула.
Похоже, Макаров возлагает слишком большие надежды на невинный поход в ресторан. Он говорит так, словно они с Каткой знакомы не одну неделю, а по меньшей мере год.
– Надо будет сделать презент Таисии. Ведь благодаря ее стараниям мы с тобой встретились.
Решив не сообщать Макарову, что Таисия Николаевна в настоящий момент лежит под двухметровым слоем земли, Ката нервно закивала.
– Ты сказал Марго, что завтра к ней приедут гости?
– Угу.
– И как она отреагировала?
– Гм… обрадовалась. Ей не терпится с тобой познакомиться.
Повисла отягощающая пауза. Одна из тех, когда люди, внезапно умолкнув, не знают, о чем говорить в дальнейшем. Как правило, глупо чувствуют себя оба, но выход из положения ищет более закомплексованная личность. В данном случае тему для разговора судорожно искала Копейкина.
– Сергей, расскажи немного о себе. Каким ты был в детстве?
– Будешь хохотать, но в детстве меня дразнили «косолапым». Я был полным ребенком и ходил точь-в-точь как маленький медведь.
– Трудно представить тебя косолапым и полным.
– Как-нибудь покажу детские снимки, держу пари, ты меня не узнаешь.
– А ты был женат? – спросила Катка лишь для того, чтобы ненавистная пауза вновь не заставила почувствовать себя не в своей тарелке.
Лицо Макарова сделалось суровым.
– К великому несчастью, однажды меня угораздило жениться.
– Не сошлись характерами?
– Ни характерами, ни взглядами на жизнь, ни чем остальным. Каждый совершает в жизни глупости, мой брак – одна из таких ошибок. До недавнего времени полагал, что прохожу в холостяках до конца дней, но твое внезапное появление вселило в меня надежду на лучшее. Мне кажется, я дождался человека, с которым мне захочется встретить старость.
– Не слишком ли ты торопишь события?
– А я вообще парень рисковый. С юных лет не любил передвигаться черепашьими темпами. Так сказать, сразу беру быка за рога, – рука Сергея вновь оказалась на колене Копейкиной.
Припарковавшись у ресторана, Макаров помог Катке выйти из машины, после чего, взяв спутницу под руку, направился ко входу. У самых ступенек, откуда ни возьмись, выскочила черная кошка. Издав громкое, низкое «мяу», животное бросилось в кусты. Ката машинально прильнула к Макарову.
– Сергей, ты видел?
– Кот как кот. Здоровый, с лоснящейся шерстью, наверное, ему частенько перепадает вкуснятина из ресторана, потому здесь и тусуется.
– Но он черный!
– И что?
– Черный кот перебежал нам дорогу.
– Катарина, кончай трястись. Я не суеверный. Все это – россказни для маленьких детей и деревенских старушек. Мы живем в двадцать первом веке, быть излишне суеверным считается плохим тоном.
– Мне плевать, я всегда верила, верю и буду продолжать верить в черных кошек. Она перебежала нам дорогу, это дурной знак.
– Предлагаешь не заходить в ресторан и ждать, когда котяра соизволит вернуться обратно? Ха-ха…
– Не смейся. Совсем недавно смотрела передачу про суеверия, так вот там рассказывали про одного американского летчика. Он всю жизнь насмехался над суевериями – как и ты, считал их бредом, пустыми россказнями. И однажды, чтобы доказать окружающим свою правоту, решился на следующий эксперимент. Он попросил написать краской на своем самолете число тринадцать, а в понедельник тринадцатого числа, ровно в тринадцать часов тринадцать минут взлетел в воздух. Предварительно рассыпав солонку с солью и раздавив в кармане зеркальце.
– Естественно, самолет взорвался? – с усмешкой спросил Сергей, ища взглядом противного котяру, по чьей милости он теперь вынужден как идиот торчать у дверей.
– Нет, не взорвался. Представь себе, летчик довольно удачно приземлился.
– Вот видишь.
– Дослушай. Вечером того дня они закатили что-то вроде небольшой вечеринки. А когда тринадцатый человек встал для произнесения тоста, не верящий в приметы отчаянный пилот подавился рыбьей костью. Он умер мгновенно!
Макаров закатил глаза:
– Простое совпадение.
– Вовсе нет!
– Хорошо, если ты столь суеверна, предлагаю не заказывать рыбных блюд. Идет?
– Не иронизируй.
– На нас уже неоднозначно поглядывают. Давай отбросим предрассудки и пройдем внутрь.
Катарина покосилась на охранника. Сергей оказался прав, двухметровый детина бросал в их сторону неодобрительные взгляды.
– Прости, я постараюсь взять себя в руки.
– Не думай о котяре, можешь думать… обо мне.
Устроившись за столиком, Катка принялась изучать меню.
«Черный кот, – скакали тревожные мысли. – Черный кот – не к добру. Как бы чего не случилось».
Копейкина заказала мясо под соусом «Ля Палетто» и салат «Новелла». Сергей последовал ее примеру. Из напитков Макаров заказал бутылку дорогого шампанского.
Наполнив бокалы, он, не спуская глаз с рыжих волос, провозгласил первый тост:
– Выпьем за самую роскошную женщину, сногсшибательную красотку и…
Катарина наигранно завертела головой:
– Неужели имеешь в виду меня?
– Тебя и только тебя! Я хочу, чтобы наше знакомство переросло в крепкую дружбу, а возможно, даже в нечто большее.
– Ты опять торопишься.
– Но ты не дослушала тост.
– Помимо детективов, я время от времени читаю любовные романы, плюс ко всему изредка смотрю мелодрамы. Поэтому подобные тосты знаю наизусть.
– Выходит, я не блеснул красноречием? А ведь хотел выглядеть оригинальным.
– За дружбу!
Колено третий раз за вечер ощутило жаркое прикосновение Макарова.
– Не надо, – Катарина попыталась убрать его ладонь.
– Не надо что?
– Сам знаешь.
– А разве ты не хочешь? Мне казалось, мы правильно поняли друг друга. К тому же твои глаза говорят сами за себя.
