– Да, сир, мы как раз хотели с Анной съездить на море. Вот закончу нынешнее дело, и поедем.
– Отлично, считай, мое разрешение у тебя уже есть. Со своей стороны тоже хочу пожелать вам счастья. Как-нибудь навестим вас с супругой, надеюсь, наши девочки подружатся.
– Я тоже на это надеюсь, – вежливо ответил Двэйн.
Я же промолчала, так как меня не спрашивали. Королева, конечно, милая девушка, даже младше меня, но становиться ее подружкой, а значит, придворной леди, мне не хотелось. Но выбора у меня, кажется, нет. Вон они уже обсуждают, как их сыновья будут вместе расти, а если у нас родится дочь, то выдадут ее замуж за будущего принца, который еще и не родился. Вот будет смешно, если сын Августиана, окажется дочкой. Но с другой стороны приятно осознавать, что о беременности королевы мы узнали раньше всех.
Глава 11
Я потянулась в кровати, чувствуя себя счастливой, несмотря на то, что Двэйн ушел на службу с самого утра. Он поцеловал меня на прощание, причем оно грозило затянуться, но супруг и так опаздывал, поэтому вытребовав у него обещание, не задерживаться, я легла спать дальше. В душе я жалела Двэйна, ведь мы полночи не спали. От воспоминаний приятная истома растеклась по телу, муж все-таки выполнил обещанное и добрался со своими поцелуями до моих самых сокровенных мест.
– Миледи, доброе утро, – заглянула в дверь Наденька. – Вам сюда завтрак принести или накрыть внизу?
– Пусть в гостиной накроют и ванну горячую организуют, – зевнула, из кровати выбираться совсем не хотелось, но не валяться же в ней до прихода Двэйна? Хотя это и заманчивая мысль. Я улыбнулась, представляя, как обрадуется муж, увидев, что раздевать меня уже не нужно.
– Миледи, а можно спросить? – все также мялась девушка у порога.
– Спрашивай, Надя, – села я на кровати, прикрывая обнаженное тело одеялом.
– А больно было? – покраснела девушка.
– Было, но недолго, а потом даже приятно, так что не бойся, – улыбнулась я ей, решив промолчать о том, как было потрясающе на самом деле. – Ты, главное, выбирай, чтобы мужчина тебе нравился.
У меня было замечательное настроение, хотелось весь мир сделать лучше или хотя бы помочь кому-нибудь.
– А я уже выбрала, – еще больше смутилась Надя.
– То есть как? За один день? И кто же он? – вот уж не ожидала я от девушки такой оперативности.
– Конюх, черный весь, глазища страшные, как глянет, аж сердце замирает, на князя похож.
– Если на князя похож, значит степняк, а у них разрешено многоженство. Оно тебе надо, Надь? Неужели получше никого нет? – я догадывалась, о каком конюхе она говорила, скорее всего, это тот самый, который Снежинку держал.
– Так другие на сеновал зовут, а он замуж, – вздохнула Надя.
– Если за месяц не передумаешь, дам вам разрешение на свадьбу и приданое, как и обещала. Все, Надь, иди и распорядись, чтобы на завтрак принесли что-то существенное и никаких сырых овощей.
Девушка, довольная, выскочила из спальни, я же наконец-то смогла подняться и накинуть халат. Подошла к зеркалу и оглядела свои шею и декольте. М-да, опять надевать закрытое платье, страсть Двэйна мне очень нравится, а вот эти пятнышки нет. А может, болеро накинуть? У меня было несколько штук из тонкой, воздушной ткани, теперь понятно, что под ним прячут замужние женщины.
Я допивала чай с булочкой, когда заглянула незнакомая служанка и сказала, что ко мне пришли гости.
– Проводить их к вам или сказать, что вы сегодня не принимаете?
– А гости хоть назвались? – никого видеть я не хотела, но вдруг это королева инкогнито? Мало ли, что беременной женщине взбредет в голову.
– Маркиза Монфри и графиня Пранер, – ответила девушка.
Понятно, пока Двэйна нет, маман с теткой заявились вести душеспасительные беседы. А может, действительно сказать, что я сегодня не принимаю? Жутко не хотелось встречаться со своей матерью, она опять будет или кричать, или рыдать, другого метода убеждения она, похоже, не знает.
– Проводи леди в малую приемную, я сейчас спущусь, – вздохнула, принимая непростое для себя решение. Что поделаешь, мать – это святое, даже если она тебя раздражает.
Я не стала мучить родственниц ожиданием и спустила минут через пять. Тетушка чинно сидела на диванчике, а маман металась, как тигрица в клетке, значит, будет кричать.
– Добрый день, леди. Чем обязана столь раннему визиту?
– Рибби, доченька, – бросилась мне на шею маменька, чуть не сбив при этом с ног. – Как ты, моя лапочка? Творец единый, на тебе лица нет! Каков подлец! Но ничего, отольются ему еще наши слезы! Теперь мама с тобой, моя кровиночка, она никому не позволит тебя обижать. Собирайся, поедем домой. А о плоде этого насильника не беспокойся, у меня травница знакомая есть, попьешь настоечки, и все само выйдет.
Последние слова матери переполнили чашу терпения. От мысли, что она предлагает мне избавиться от нашего с Двэйном ребенка, пусть которого и нет, меня охватила ярость.
– Хватит! – оторвала я ее руки от своей шеи. – Идите, мама, домой! А мой дом здесь! Я люблю Двэйна и останусь его женой. И вам придется с этим смириться или можете забыть сюда дорогу.
– Да что ты вцепилась в него? Он же стар, некрасив, а репутация? Да у тебя приданое сравнимо с третью всего его состояния. А мы тебе с отцом хорошего жениха нашли, молодой, красивый, принц, хоть и не наследный. А уж какая выгода от этого брака будет для наших стран, что никто даже внимания не обратит на отсутствие у тебя девственности.
– Тетушка, прошу, уведите маменьку, не доводите меня до греха. Я же не сдержусь и наговорю лишнего. До свидания, надеюсь, не скорого, – я развернулась и пошла к двери, жалея, что распорядилась их пустить, ведь знала же, чем это закончится.
– Вот уж не думала, что дочь у меня такая квашня, удовлетворится простым герцогом, когда может стать королевой. Да, принц молод, твой ровесник и впереди него на трон есть еще два претендента, но в руках умной женщины он уже лет через десять станет королем.
– Так в чем же дело, маменька? Сами выходите за него замуж, а лучше вместе с папенькой, уверена, вы и за пять лет управитесь, – усмехнулась я в лицо миледи Алисандре.
– Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому, отец пошел к королю, у него есть чем его заинтересовать. Не пройдет и недели, как ваш брак с этим выскочкой будет расторгнут. Так что наслаждайся последними днями любви, – никогда не думала, что моя мать может быть такой жестокой. – А чтобы тебе было легче привыкнуть к мысли, что ты скоро станешь принцессой Аризмата, вот миниатюра с изображением принца Лабриана, а это чудотворная настойка, которая препятствует наступлению беременности. Поверь, лучше пить ее, чем потом другую гадость и провоцировать выкидыш.
Я посмотрела на тетку, которая взирала на меня с состраданием, на мать, пребывающую в уверенности, что она делает благо для меня, и когда-нибудь я это оценю, на душе стало гадко, и слова вырвались сами собой:
