Из-за тяжелых туч выглянула луна, и в её зыбком свете Вера узнала индейца. Он подмигнул ей и оскалился, обнажив жёлтые зубы. Индеец наступал медленно, смакуя Верин страх. А когда решил, что игра окончена, взвел курок.
Внутри похолодело. За минувшие сутки Вера уже во второй раз прощалась с жизнью. Напоследок индеец чмокнул губами, изображая поцелуй, а его шея с противным хрустом свернулась на бок.
Эвон откинул обмякшее тело в сторону.
Вера закричала. Точнее, она думала, что кричит, но на самом деле из пересохшего горла не вырвалось ни звука.
– Ты в порядке?
Вера посмотрела на Эвона. Потом на Вадима. Она отказывалась соображать. Всё, что она увидела, не вписывалось ни в какие рамки. Опровергало все предположения и версии. А Вера не хотела начинать с начала, искать причины и следствия событий последних суток.
– Что здесь произошло?! Где Олли?
Вера перевела пустой взгляд на Марию. Женщина запыхалась от быстрого шага.
– Ты не ранена?
Мария принялась ощупывать Веру.
– У неё шок, – подытожила Мария, заглядывая Вере в глаза. – Эй, ты меня слышишь?
Девушка бездумно кивнула.
– Так и знала, что нельзя отпускать её с вами! Вот к чему это привело. А если бы Веру ранили? Или еще хуже – убили? Что тогда?
Эвон не стал оправдываться. Он поступил так, как подсказывала интуиция. Обычно она его не подводила. И на этот раз тоже.
Эвон был уверен, что небольшой домик, в котором они отсиживались последние две недели, наверняка вычислили. А это значит, что Сара и Мария вовремя ушли, ведь приспешники никогда не идут на дело в одиночку. Сара хороший боец, но даже три профессионала могли создать серьёзные проблемы.
В кармане мёртвого индейца завибрировал мобильный.
– Скорее в дом, – скомандовал Эвон. – Второй группе понадобится не так много времени, чтобы добраться сюда.
– Нам хватило тридцати минут, – Сара сообразила, о чём толкует Эвон.
Эвон распахнул входную дверь. Все замерли.
– Не может быть, – не скрывая радости, прошептала Мария. – Как?
Женщина восхищённо посмотрела на Веру. Девушка округлила глаза. У самого порога валялись тела крепкого парня и бритоголовой девчонки. Они были бледными, почти синими. А у девчонки в области сердца зияла дыра.
Вера почувствовала, что её шатает.
– Чувствуешь? – спросила Мария у Сары, не спуская счастливых серых глаз с Олли.
Сара осторожна водила ладонью по стенам.
– Да, – прошептала она. Сглотнув, Сара подняла руки вверх и растопырила пальцы. Ногтевые пластинки девушки охватило слабое сиянье, которое вскоре разлилось по ладоням.
– Он снова со мной! – в глазах Сары стояли слёзы. – Я чувствую его силу!
– Сара, – прохрипел Олли. – Сара, быстрее.
Девушка засуетилась. Выставив вперед руки и делая ими хаотичные движения, она подошла к Олли максимально близко и повторила в воздухе очертанья его фигуры. Олли сделал то же самое, очертив силуэт Сары. Между ними возникла тонкая субстанция, напоминающая зеркало. Сара приложила свои ладони к ладоням Олли, от чего по возникшей материи пробежала рябь, и они одновременно заговорили:
Я отпускаю себя на волю,
Нет больше цепей, что сковали меня.
Ни зова инстинктов, ни судорог боли,
Ни света дневного не чувствую я.
В твоём отраженье найду спасенье.
В своём отраженье найду тебя.
Я сбегаю из собственной тени,
Чтобы забыть, кто я.
С каждым словом тембр голоса Олли выравнивался, и на последнем звуке парень сделал свистящий выдох. Потом его зрачки сузились, губы перестали гореть, и Олли блаженно улыбнулся.
– Спасибо. Так намного лучше.
Сара пожала плечами.
– Всегда, пожалуйста. Я так понимаю, планы меняются?
– Несомненно, – Мария с восторгом продолжала изучать дом.
– Проверь себя, – посоветовал женщине Олли. Метаморфозы, произошедшие в его теле, дали сбой в нервной системе, и теперь Олли приходилось фокусировать зрение.
Мария подошла к Вере. Девушка выглядела неважно. Вероятно, от увиденного у неё упало давление, и теперь Эвону приходилось держать Веру.
Мария коснулась Вериных висков и закрыла глаза. Улыбнулась.
– Это она, – пальцы женщины были горячими, они словно ощупывали мозг. – Наследница святого рода. Вера, как ты сдерживала такую бешенную энергетику своего дома?
Вера нахмурилась. Фокус Сары застал её врасплох. Олли, ещё с минуту назад походивший на зверя, пугал. Трупы отрезвляли, заставляя вернуться к реальности. В голове, словно лампочка, предательски вспыхнула мысль о том, что всё происходящее – правда. Но разве такое возможно? Вера постаралась отогнать от себя эту мысль, но она настойчиво удерживалась в сознании.
Девушкой овладела паника. Вере очень сильно захотелось спрятаться с головой под одеялом. Она отказывалась видеть и верить.
– Убирайтесь, – отрезала она. – И этих забирайте с собой.
Вера коротко кивнула в сторону трупов.
– И со двора тоже всех забирайте!
Эвон осторожно положил свою руку на хрупкое плечо и слегка сжал пальцы.
– Вера, рано или поздно этот дом высосет из тебя все силы. Здесь – точка соприкосновения двух миров. Полтергейст и прочие необъяснимые явления – результат минимальных прорывов энергетики нашего мира в твой. Сейчас ты являешься источником силы для нашего мира в этих стенах, но, когда ты окажешься в Сагенте, наш мир станет источником силы для тебя.
Вера на шаг отступила. Она не верила своим ушам. Взгляд невольно упал на помятый газетный лист.
– Как? Как ты узнал?
Эвон проследил за её взором. В голове собрался пазл, когда он провел параллель между Вериным поведением и энергией особняка. Ему стало жалко девушку, Эвон едва сдержал себя, чтобы не обнять Веру. А ещё его сердце, словно самый последний предатель, требовательно подталкивало к тому, чтобы развернуться и уйти, так, как того требовала от них Вера. Брать на себя роль вершителя судьбы этой несчастной девушки, подводить её к той черте, переступив которую Вера никогда не сможет познать, что значит быть счастливой, было мучительно некомфортно.
Тем не менее, Эвон не мог позволить себе ставить свою совесть выше, чем жизни миллионов.
– Доверься нам, – Эвон говорил уверенно, но мягко. – Мы отведём тебя домой.
Синие глаза глядели в самую душу. Впервые в жизни Вере стало себя жалко. Тогда она решила – будь, что будет. Так, как живёт она, жить нельзя. Вера перестала думать о том, что может оказаться дурой в глазах чужих людей, поверив в то, чего быть не может.
