– Нет. Но иногда я слышу её. Когда рана начинает болеть.
– Это она ранила тебя?
– Эвон, моя мать мертва, – напомнила Вера. – Дух не может нанести телесную рану. Меня укусил паук.
– И, очевидно, он был настоящим. Я не знаю, каким образом работают видения долины. Собственно, никто точно не знает. Но можно предположить, что растения и насекомые там всё-таки есть. Паук выбрал тебя, а посланный дух лишь направил тебя к нему.
– Ты хочешь сказать, что долина захотела моей смерти?
– Нет. На это я тебе не отвечу. Но я предполагаю, что дух матери действительно являлся к тебе. Помнишь? Долина шлёт то, чего мы боимся или хотим видеть. Ты скучаешь по родным, а духи могут материализоваться в любой реальности. Странно лишь то, что мама хотела забрать тебя.
– Наверное, она считает, что здесь мне не место, – предположила Вера. Ей стало обидно оттого, что всё, что происходило с ней в долине (кроме паука, конечно) было иллюзией. То, чего она хочет. Между тем Эвона не удовлетворил такой ответ.
– Что ещё? Может быть ты видела отца или брата?
– Нет, – выдохнула Вера и неохотно призналась:
– Там были ты и Сара.
– Что мы делали?
– Это что, допрос?
Вера посмотрела на Эвона полуоткрытыми глазами, всеми силами пытаясь дать понять, что не желает продолжать разговор. Но Эвон был непреклонен.
– Это Сара кинула в меня паука.
– А я? Что я делал?
Вера долго смотрела ему в глаза. Тёплое синее море. Ей было больно и стыдно.
– Ты действительно хочешь знать?
Эвон молчал.
– Тогда я покажу тебе.
Вера с трудом приподнялась, чтобы сесть. Ощущение торжества придавало сил.
– Наклонись, – попросила она.
Эвон нахмурился. Разлившийся на щеках румянец выдавал Веру с головой. Тогда взгляд Эвона опустился на её губы.
– Наклонись, – повторила Вера.
Вместо этого Эвон обнял девушку и привлёк к себе. Вера с жадностью впилась в его губы. Запустив ладонь в густые волосы, Эвон охотно ответил на поцелуй.
Они целовались долго и страстно, пока этого не оказалось мало. Тогда Эвон осторожно положил Веру на траву и стал целовать её глаза, уши, шею. Под своей ладонью Вера ощущала тяжёлые удары его сердца, и её поспевало в такт.
Эвон освободил хрупкие плечи от легкой ткани. Вера остро чувствовала на коже его горячее дыхание. Она утопала в Эвоне так же, как он в ней. Её руки блуждали по его широкой спине, ноги обвили торс.
Эвон уже подавался вперёд, и Вера поскорее хотела избавиться от ненужной ткани. Тогда она легонько оттолкнула Эвона и попыталась стащить с него рубашку. Это оказалась непросто, так как ткань прилипла к телу. Эвон терпеливо ждал, лукаво улыбаясь. А когда он снова принялся целовать Веру, она, что есть силы, оттолкнула его.
Эвон недоумевал.
– Подожди, – Вера счастливо улыбнулась Эвону.
Девушку переполняли эмоции. Мысль, так неожиданно настигшая её, пробудила неотлагательную жажду действия. Вера повалила Эвона на спину. В его глазах заискрился огонь, и он снова расслабился. Но, когда Вера схватила лилию и попыталась приложить её к метке Асоль, Эвон резко перехватил женскую руку.
– Нет.
Вера не понимала.
– Не губи цветок напрасно. Эта рана неизлечима.
– Давай попробуем.
– Вера, не надо. Ты погубишь поляну. А вместе с ней умрут существа, лишенные её помощи.
Тогда Вера аккуратно сняла повязку с его плеча.
– Эта рана другая, ведь так?
Девушка осторожно приложила лилию к огнестрельному ранению. Цветок бережно обхватил лепестками больную плоть. Потом он почернел, и Вера взяла другой цветок.
Она поменяла пять растений. На шестой лилии рана полностью затянулась, и на её месте остался небольшой рубец.
– Вот так, – девушка любовно поцеловала Эвона в плечо. – Неплохо, правда?
– Да.
Эвон откинулся на спину и закрыл глаза. Вера поцеловала его. Он медленно провел рукой по гибкой спине и улыбнулся. Вера обсыпала поцелуями его широкую грудь и живот, наслаждаясь его глубоким дыханием. А когда тонкие пальцы опустились ниже в попытке расстегнуть ремень, Эвон остановил девушку.
– Что-то не так? – растерялась Вера.
Казалось, Эвон смутился, словно не ожидал вопроса.
– Нет…Не в этом дело.
– Тогда в чём?
Эвону было тяжело. На лбу собрались глубокие морщины, ладони сжались в кулаки. Голос дрожал.
– Я должен тебе кое-что сказать.
– Говори.
– Это непросто. Прости.
– Эвон, не томи.
От дурного предчувствия внутри похолодело. Эвон сел и заботливо накинул платье обратно на Верины плечи. Он расплавил шёлк, словно дорогую реликвию, и опустил руки.
– Прости, Вера. Я должен был сказать об этом раньше. Мы все должны были предупредить тебя.
– О чём предупредить?
Эвон сглотнул.
– Ты умрёшь.
– Что?
– Ты умрёшь. Когда энергия шара пройдёт сквозь тебя, она сожжёт твоё тело изнутри. Это неизбежно. Если бы твоя раса была в нашем мире, то магия распределилась бы между вами равномерно и не нанесла вреда. Но ты одна. Силы поисковой группы были рассчитаны только на одного эльфа.
Наступила гробовая тишина. Вера пыталась переварить услышанное.
– Что значит, умру?
Это был глупый вопрос. Конечно же, она знала, что означает это слово. Просто, когда речь идёт о тебе, оно становится каким-то непонятным.
– Прости.
Вера замотала головой.
– Нет, это неправда. Не может быть. Ты лжёшь!
Вера соскочила и принялась нервно мерить шагами землю. Физическая и душевная боль подкашивали ноги. Эвон молчал. Его глаза блестели.
– Неправда, – словно заведённая повторяла Вера. – Это всё ложь. Бред. Скажи, что ты всё придумал!
Но Эвон по-прежнему молчал. Тогда из миндальных глаз потекли слёзы отчаяния. Вера содрогалась, не в силах совладать с солёными потоками.
– Почему? Почему ты не сказал раньше? – разочарование и крах последней надежды на счастье разрывали душу.
– Ты бы не согласилась пойти с нами.
– Не согласилась пойти? Да я до самого конца была уверена, что это розыгрыш! Глупая шутка! А ты говоришь, не согласилась. Вы всё знали и молчали.
– Вера, я ничего не мог изменить, поверь! – Эвон был в отчаянии. Он встал и обхватил ладонями её лицо. – Я жалею об этом больше всего на свете. Твоё прощение – это единственное, что теперь важно для меня.
