– Пошел вон! – крикнул лорд, повернувшись к двери. Дверь наконец-то хлопнула, надеюсь, князь закрыл ее с другой стороны.
– Но в чем-то он прав, – улыбаясь, произнес Двэйн и поднял меня с пола. – Пол – это не место для леди, во всяком случае, не этот пол.
Домой меня везли в закрытой карете, Двэйн сидел рядом и держал меня за руку, лучше бы еще раз поцеловал. По его глазам я видела, что мужчина думает о том же, уж слишком часто он задерживал взгляд на моих губах, но почему-то не решался. Может, ему не понравилось? Господи, какие глупости лезут в голову, кажется, я все-таки влюбилась. От этой мысли на лицо набежала счастливая улыбка.
После ухода князя мы ничем таким не занимались, Двэйн просто посадил меня на диван, а сам улегся мне головой на колени. Я перебирала его волосы и рассказывала, что мне удалось узнать об Элеоноре и ее окружении, сидя дома. Особенно лорда заинтересовало найденное мной в финансовых отчетах, он даже предложил привезти мне все документы по графству, чтобы я могла их просмотреть. Двэйн сказал, что если бы герцог Анзорский был в столице, он, конечно, попросил бы его, но раз мой дед находится на лечении, то предложил мне оказать помощь управлению и ему лично. Если бы не стеснительность, я бы его расцеловала, а так просто покраснела и сказала: «С радостью».
А потом герцог лично занимался моим видом, сам завязывал мне волосы, прятал их под шляпку, поправлял платье. Я же старалась не так явно светиться от удовольствия.
И вот теперь мы едем в карете, причем окружным путем, потому что напрямую дорога занимает не больше пяти минут на транспорте, и молчим. Я вздохнула, скоро мы уже доедем, а Двэйн так ничего не произнес. Вот почему он молчит? Ему что, нечего сказать мне после всего того, что между нами было? Может, для мужчины это ничего особенного, а для меня поцелуй был первым. Хорошее настроение стремительно таяло, захотелось закрыться в своей комнате и поплакать. Точно влюбилась, больше просто нечем объяснить такой перепад настроения.
– Рибианна, я бы хотел извиниться перед вами, – наконец-то заговорил Двэйн, но если он сейчас начнет извиняться за тот потрясающий поцелуй, я точно заплачу. – С этой постоянной занятостью я мало уделяю вам времени. Обещаю обязательно исправиться. Я буду заезжать к вам каждый день, скажем, на обед, вы не против?
Сердце сделало кульбит, забилось быстрее, а по губам опять поползла глупая улыбка.
– Я буду счастлива видеть вас в любое время, – сказала я и только потом подумала, как двусмысленно это могло прозвучать. Краска смущения залила щеки.
– Я тоже был бы счастлив разделить с вами не только обеды, но и ужины с завтраками. Но пока я могу об этом только мечтать, – поцеловал он мою ладошку, которую все это время не выпускал из своих рук. – Я не смогу проводить вас к двери, не нужно, чтобы кто-то знал, что вы сегодня покидали дом, да еще и в таком виде. Карету остановят у черного входа. Анна, я хотел попросить, чтобы вы были осторожнее. Сегодня один злоумышленник уже пытался проникнуть к вам в дом, нет гарантий, что завтра их не будет больше. Я приеду, и мы решим, как надежнее защитить вас. Надеюсь, до завтра с вами не случится никаких приключений?
Двэйн улыбался, я улыбалась в ответ, не знаю, кто к кому потянулся первым, а может, это карету качнуло на какой-нибудь выбоине. Но мы оказались в объятиях друг друга. Двэйн целовал меня страстно, обжигающе, но чувствовалось, что он себя все-таки сдерживает. Возможно, он не хотел напугать меня своим напором, своим желанием? Но у меня не было страха, наоборот, я с упоением отвечала на его поцелуи. Время замедлило свой бег, оставив нас наедине, давая насладиться друг другом, уже не хотелось домой и даже мелкие обиды забылись. Страсть накрыла нас с головой, на какое-то время вырвав из реальности. Я настолько увлеклась, что слегка прикусила нижнюю губу Двэйна, он застонал и опрокинул меня на сидение, целуя уже не только губы, а везде где мог дотянуться: шею, ложбинку между грудей. А вот теперь застонала я, из последних сил сохраняя рассудок, который говорил, что пора прекращать это баловство, пока не стало поздно.
– Двэйн, не сейчас, – прошептала, кое-как справившись с дыханием. Сказать ему просто «нет», я не смогла, от одной мысли, что Двэйн не будет меня так больше целовать, становилось плохо. Лорд замер, отстранился, дрожащими руками поправляя платье на моей груди, которое каким-то чудом успел частично расстегнуть.
– Анна, простите, я, кажется, увлекся, – пробормотал мужчина, помогая мне сесть. – Вам несколько дней придется походить в закрытых платьях. Я знаю, такие отметины неприлично оставлять на леди, еще раз простите меня. Я совсем потерял контроль, такого больше не повторится.
Двэйн был такой взъерошенный, растерянный и очень милый. Я не сразу поняла, о чем он говорит, только глянув в свое декольте и увидев красные пятнышки от поцелуев, догадалась. Он прав, придется ходить в закрытом платье, такое нельзя показывать людям, но обиды у меня на Двэйна не было, его поцелуи того стоили. Но по виду лорда было ясно, что он очень корит себя за этот проступок и уже подумывает, как не допустить подобного в будущем.
Нет, я так не хочу, то есть, наоборот, хочу, чтобы его поцелуи в дальнейшем были не менее чувственные, чем сегодня. Наверное, влюбленность все же лишает части разума, потому что в трезвом рассудке я бы так не поступила. Можно было что-то придумать, как-то сказать, но говорить на эту тему я стеснялась больше, чем действовать, ведь мы уже два раза целовались, так что здесь все просто и понятно. Мой ответный поцелуй не был ни страстным, ни уверенным, в общем, мне еще учиться и учиться. Но самое главное, что Двэйн понял, что я хотела этим сказать.
– Анна, я хочу просить разрешения короля на перенос нашей свадьбы. Вы не против, если она состоится на два месяца раньше? Я знаю, девушки мечтают о большой, красивой свадьбе, но мы ведь успеем все подготовить за оставшиеся три с половиной месяца?!
– Обязательно успеем, – прошептала я в ответ, нежась последние минуты в его объятиях.
В дом я пробралась незаметно, точнее, охранники просто делали вид, что меня не существует, особенно старался тот тип, забыла его имя, который при мне некультурно выражался. Я тоже делала вид, что просто прохожу мимо, быстро так прохожу, почти пробегаю. Одежда на мне была служанки, так что ничего зазорного в моем поведении не было. Мне же срочно нужно было переодеться, причем без свидетельниц. Если об этих пятнышках на шее и груди узнает тетушка, а следовательно, и родители, то пиши пропало.
Я хорошо помню, какие условия ставил дед Двэйну, и не хочу, чтобы из-за какой-то мелочи расстроилась наша свадьба, тем более есть большая вероятность, что милорду удастся ее приблизить.
Переодевание не заняло у меня много времени, без затягивания корсета это действо существенно упрощалось. Его же я надевала только на балы или другие официальные мероприятия, а в домашних платьях отдавала предпочтение удобству. Маман порывалась сделать из меня леди до мозга костей, то есть даже дома выглядеть так, будто с минуты на минуту к нам должен был приехать с визитом сам король, кажется, она даже спать ложилась с макияжем. Но, видимо, я только внешне похожа на миледи, а характером все же в деда, потому что нет во мне ни жертвенности, ни желания поразить всех своей красотой.
