– У Калимирова деда была дочь, ее древлянам отдали замуж, она и была старая княгиня древлянская. Добронег-покойник и Маломир – ее сыновья. Стало быть, княжна эта – Маломиру древлянскому двоюродная сестра. Возьмешь ее – будешь Маломиру двоюродный зять.
И пока Ингвар в изумлении пытался осмыслить этот новый поворот, Дивосил добавил:
– И сие хорошо весьма. Тебе, княже, с нашими делами горькими… Как воротимся в Киев на десяти лодьях, уйдя на тысяче… всякая подмога пригодится. И шишку лысому будешь рад, а то князья древлянские!
Ингвар стиснул зубы, чтобы не выбраниться. А толку? Дивосил умом не блещет, но сейчас он прав. Здесь, близ зеленых гор Болгарского царства, нужно думать, как избежать столкновения с хозяевами и в целости увезти всех своих людей, здоровых и раненых. Но когда он доберется до Киева – вместо отдыха его там ждут лишь новые сложности. И куда хуже здешних.
Уж кто обрадуется его поражению, так это древляне. От них с войском пошел только один боярин – Величко, и то против воли князей и веча. Князем древлянским считался Володислав – сын Добронега, погибшего во время недавней войны. Но ему всего одиннадцать лет, и правит за него младший брат отца – Маломир. Это Свенельд от имени Олега Предславича – при нем случилась та война и договор – поставил условие, чтобы власть получило дитя, а не зрелый муж. Одновременно были обручены две пары: Володислав – с Предславой, дочерью Олега, и Деляна – с Оддом, Олеговым сыном. Слабый здоровьем, Одд недавно умер, его семилетняя невеста жила на Свенельдовом дворе, и Эльга намеревалась в будущем приискать ей другого жениха. Но как знать, доживет ли девочка до возраста замужества? Доживут ли Володислав и Предслава? Многие умирают при переходе от детства к отрочеству. Строго говоря, обзавестись женой, приходящейся сестрой Маломиру и теткой – Володиславу, было таким подарком судьбы, о котором Ингвар даже не додумался бы мечтать. Такое родство удержит древлян от выпадов хотя бы поначалу – сразу после того, как они узнают о его неудаче. А там уж он соберется с силами…
Ночь казалась слишком коротка для того решения, что предстояло принять. Брак с девой из княжеской – царской! – семьи, иной веры, с таким родством, как у Огняны-Марии – от печенежского хана до греческого василевса! Такое дело решает не дружина даже, а вече. Перед таким браком собирают старейшин всей земли и спрашивают, угодно ли им такое родство, признают ли они господами над собою детей от этого союза. Но судьба дала Ингвару времени лишь до утра, а в советчики послала Сигвата, Гримкеля и Дивосила. Небогато…
– Если ты не хочешь, я женюсь, – криво улыбнулся Сигват. – У меня дед тоже конунгом был.
На миг эта мысль прельстила Ингвара, но тут же он покачал головой. Боян ясно дал понять, что болгары ищут родства с самим киевским князем.
Если бы знать, чем кончится поход Мистины по Вифинии! Если Свенельдич вернется с победой, славой и добычей, то Ингвару сейчас нужно спасать лишь себя и малую дружину. А это не так трудно, когда лодьи у причала за морскими воротами. Но если и Мистине Перун не даст счастья, то власть и даже жизнь Ингвара повиснет на тоненькой шерстинке. И тогда новая знатная жена, родство с болгарскими царями, а через них – с греками, может оказаться спасением. Такой союз – уже добыча и честь, даже если ничего другого нет.
– Только как княгиня посмотрит… – негромко сказал Гримкель.
Об Эльге Ингвар боялся даже думать. Он не собирался нарушать ее права и права Святки. Но только жена с каменным сердцем… Или вовсе без сердца спокойно примет новости, когда муж ушел в поход за добычей, а вернулся без добычи и с другой женой!
Но если Ингвар вернется разбитый и без поддержки, то и он, и Эльга могут лишиться всего, что имеют. Олег Вещий им больше не поможет. Он уже тринадцать лет как мертв. Они, его наследники, должны справляться сами.
И разве мало у Вещего было жен?
Всего полстражи перед восходом солнца Ингвар сумел поспать. А когда к ним постучал отрок Лало и спросил, желает ли князь побеседовать с Бояном, кивнул.
Боян вошел уже в кафтане, в сапогах и с плетью, готовый сесть в седло.
– Пусть твои родичи едут сюда, – невыспавшийся Ингвар с трудом удерживал тяжелые веки, но решение принял. – Будем говорить…
* * *
К полудню в Несебр явился кавхан Георги со своей дружиной и Калимиром. Царь Петр пока оставался в шатре близ яблонь, но его дядя не удержался от желания своими глазами увидеть князя русов, что посмел бросить вызов Роману августу, побывал под залпами огнеметов, а теперь, лежа раненным, похитил дочь покойного Пресияна.
– Стоит ли тебе, кавхан, ехать в это место… – усомнился Петр. – Если там не в безопасности даже женщины Калимировой семьи…
– Калимир всегда был раззявой! Посмотрим, как они похитят меня! – Георги вызывающе упер руки в бока, держа в одной из них плеть. – Я-то не дева, не мне бояться каких-то песьеглавцев идольских!
Когда они вошли в мраморный покой дворца, Ингвар уже сидел на истертой каменной скамье, покрытой подушками. Рядом была прислонена клюка, а на полу у ног устроился Держанович. Человек пять гридей во главе с Гримкелем и Сигватом расположились ближе к двери, где сидели отроки Бояна и хозяина дома. Обиталище боила Калимира видело когда-то и греческих архонтов, и римских легатов, а может, и фракийские вожди полторы тысячи лет назад заседали в каком-то другом здании на этом же самом месте и видели из окон то же самое море. Теперь же кавхан Георги – крещеный потомок болгарских всадников – уселся напротив потомка северных конунгов, вытянув ноги в сапогах и поместив на бедре плеть с золоченой рукоятью. Окинул Ингвара пристальным взглядом, будто удивляясь, что этот «песьеглавец» так похож на человека – с бородкой, как носят греки-христиане, – и даже одет в кафтан не хуже его собственного. И так еще молод…
Удивительное дело, но явная молодость Ингвара чуть смягчила твердое сердце кавхана. Князя русов он воображал каким-то косматым чудовищем, а перед ним сидел парень, даже моложе на вид, чем был на самом деле. И этот-то вчерашний отрок, сложением далеко не Голиаф, посмел тягаться с Романом – старым воином и опытнейшим властителем могучей державы ромеев? Кавхан Георги чуть не засмеялся.
И лишь встретив взгляд Ингвара, подавил улыбку под седеющими усами. В парне жил волк – зверь не крупный, но очень опасный отвагой, быстротой и упорством. Особенно когда в стае.
– Ну, что ж… – начал Георги. – Вижу, что годами ты вполне под стать Пресияновой дочке. Из вас выйдет неплохая чета.
– Вам следует знать: у меня уже есть княгиня, – сказал ему Ингвар. – Если я возьму в жены сестру Калимира, она получит все, что ей будет полагаться по нашему договору, но посягать на достоинство моей княгини-соправительницы я не могу. Иначе потеряю права на Киев и ввяжусь в войну с Олеговым родом.
– Чего еще ждать, судя по началу? – усмехнулся Георги и посмотрел на здешнего епископа, Киприяна, что вошел и сел вслед за ним. Потомков идолопоклонника Владимира Георги не любил и опасался, к его внучке привязан не был, и в этих переговорах его волновало вовсе не благополучие Огняны-Марии, а честь и польза Болгарского царства. – Ты же похитил ее? Так и увози, как похищенную. Все равно царица и Роман не дадут согласия на законный брак!
