Ватт кивнул.
Мимо пронеслась банда шумных подростков.
Синтия схватила Ватта за плечи и отодвинула в сторону, к углу коммерческого здания, где «Макбургер кинг» соседствовал с небольшой аптекой. Ватт услышал, как бот, принимающий заказы навынос, спрашивал клиента, какой соус ему нужен к картофелю фри.
– Ватт, какого черта? – резко сказала Синтия.
Ярость исказила ее лицо, прогнав привычное самообладание. Глаза округлились, щеки разрумянились. Ватт с потрясением понял, что Синтия довольно симпатичная девушка. Почему он не замечал этого раньше?
– Слушай, это долгая история…
– Ты уже не первую неделю ведешь себя странно! – перебила его Синтия. – А вчера позволил ей увести тебя из школы. Теперь еще это. Что между вами происходит?
– Я же говорил, у нее есть на меня компромат, – раздраженно сказал Ватт.
Однако он знал, что между ними все стало серьезнее. Он вспомнил, как утром Леда лежала в его кровати – приподнявшись на локте и глядя на него сверху вниз, а ее длинные волосы рассыпались по плечам. «Что бы ни происходило, это лишь физиология», – твердо сказал себе Ватт. Его цель осталась неизменной: Леда должна довериться ему и сознаться в содеянном на крыше, чтобы он мог раз и навсегда освободиться из-под ее гнета.
Сейчас Ватт, как никогда, приблизился к цели. Скоро все закончится, и ему больше не придется проводить время с Ледой – если он того пожелает, она сядет за решетку.
Вдруг он вспомнил надежду в ее голосе, когда она спросила его утром про Дубай. Ватт тряхнул головой, прогоняя непрошеную мысль.
– Что у нее за компромат? – потребовала ответа Синтия. – Вряд ли это настолько ужасно!
– Все очень сложно.
– В любом случае я помогу. Мы же с тобой двое самых умных людей! Разве мы не сможем справиться с Ледой Коул?
– Синтия, так не пойдет, просто… я не хочу, чтобы ты вмешивалась.
Подруга вздохнула. У нее над головой замелькала маленькая голореклама «Хэппимил», вызывая у Ватта желание расхохотаться.
– Я уже вмешалась, нравится тебе это или нет. Ватт, я не смогу помочь, если ты не позволишь! – воскликнула Синтия. – Я так устала. Мы почти не видимся. Ты все время с Ледой.
– Я же сказал, что все сложно, – повторил Ватт, как заевшая пластинка.
Синтия подступила на шаг, и в этот момент Ватт понял, что их дружба оказалась на распутье.
– Тебе она нравится, да?
– Нет, – быстро ответил Ватт.
– Если не нравится, то не езди в Дубай, – проговорила Синтия, напряженная, как натянутая тетива. – Держись от этой девушки подальше. Останься со мной.
Последнее она сказала еле слышно, но значение этих слов было очевидно.
Ватт отчасти понимал, к чему все идет, но не находил ответа.
Он молча стоял и смотрел на Синтию – невероятно умную, обворожительную, незаурядную девушку, которая жила в его мире и знала, кто он такой. Родители сочли бы ее идеальной парой для него. Но он по-прежнему не находил слов.
– Синтия… – неуверенно проговорил Ватт.
Может, она устала ждать или же не хотела слышать, что он собирался ей сказать, но в следующую секунду Синтия встала на носочки и поцеловала его.
К своему удивлению, Ватт ответил на поцелуй. Синтия крепко обняла его и поцеловала так страстно, что он даже не ожидал.
– И? – спросила она через несколько секунд.
Синтия казалась хрупкой и напуганной, знакомой, но в то же время чужой.
Ватт покачал головой. Ему хотелось много чего сказать, но он не знал, что из этого будет верным. Он больше ничего не знал.
– Прости. Я должен ехать.
– Не должен. Если уедешь, то выберешь ее.
– Это нечестно. У меня нет выбора, – огрызнулся Ватт и трусливо отвернулся, чтобы не видеть обиду в глазах Синтии.
Но не переставал думать о том, что, возможно, она права.
Каллиопа
Каллиопа склонилась над туалетным столиком. Чего здесь только не было: сверкающие серебристые стайлеры, спрей-пудра, новая перчатка для цветного маникюра, и все аккуратно разложено, как начищенное, готовое к битве оружие, которое всегда превращало ее в роковую красотку.
– Ты готова? – позвала мама из второй спальни.
Каллиопу не удивляло, что мама решила поехать на вечеринку в честь открытия Зеркал. Как и дочь, она питала слабость ко всему яркому, сверкающему и экстравагантному, а сегодняшний вечер обещал это в изобилии. Всю неделю Элайза и Каллиопа вели себя со свойственной им жизнерадостностью, но в воздухе повисла некая неопределенность. С момента спора в отношениях матери и дочери возникла неловкость.
А теперь они приехали сюда, в номер, снятый для них Надавом, – находился он в «Фанаа», роскошном отеле класса люкс на темной половине Зеркал. Фуллеры расположились во второй башне, но Каллиопа не собиралась переезжать: темная половина манила к себе, создавая ощущение чего-то запретного. Каллиопа взглянула на стены, полностью покрытые зеркальными экранами. Конечно, она могла переключить их на матовые, но оставила как есть, наслаждаясь множеством скользящих отражений.
– Я готова, – ответила Каллиопа. – Атлас будет здесь с минуты на минуту.
Как хозяину вечеринки, ему следовало спуститься раньше всех.
Весь день мать и дочь купались в роскоши и баловали себя. Каллиопа прилетела сюда на частном джете с Фуллерами: оказался тот не слишком частным, учитывая, сколько туда позвали народу. Гости расхаживали по самолету, заводя светские беседы, звенели бокалами шампанского, будто сам перелет представлял собой большую коктейльную вечеринку, прелюдию к предстоящей ночи. Может, так оно и было.
Элайза появилась в проеме двери: изящное белое платье делало ее похожей на невесту.
– Как тебе?
– Восхитительно. А как насчет меня?
Каллиопа покрутилась, принимая модельные позы. Волосы были забраны в низкую прическу, подчеркивая длинную шею, а мерцающее черное платье откровенно облегало фигуру. Шелковая ткань фай приятно шелестела, словно искуситель, нашептывая Каллиопе, что она молода, красива, неповторима.
Элайза шагнула вперед и взяла дочь за руки:
– Ты прекрасно знаешь, что выглядишь ослепительно. Дорогая, проведи сегодняшний вечер незабываемо. Ты этого заслуживаешь. – В голосе мамы появились странные сентиментальные нотки, да и улыбалась она необычно, словно обдумывала какое-то решение. – Тебе ведь нравится этот парень, да? Не ради аферы, а по-настоящему?
Вопрос застал Каллиопу врасплох.
– Мне он симпатичен, – ответила она, содрогаясь при мысли, что сегодня придется обворовать Атласа.
Он был хорошим человеком, хотя и немного угрюмым, и непредсказуемым.
