Mitsouko – это приблизительная транслитерация японского женского имени и героиня любовного романа «Сражение». Говорят, что она вдохновила Guerlain на создание парфюма в 1919 году. Литературные ассоциации и увлечение Востоком объединяли Guerlain с Parfums de Rosine и Grossmith.
Шипровый аромат с нотами персика, созданный на основе Chypre от Coty, Mitsouko стал одним из легендарных парфюмов. Поклонницы испытывают к нему преданную любовь, хотя он известен своим непростым характером. Он раскрывается невероятно медленно, если вообще раскрывается. И это качество усугубляет тот факт, что у туалетной воды, парфюмерной воды и парфюма ароматы разные.
Mitsouko – обнадеживающий аромат, который стоит наносить в одиночестве или, вернее, когда вы не хотите быть одной. У Mitsouko такой характер, словно в пустой комнате работает радио, создавая иллюзию общества, когда рядом с вами никого нет. Наверное, такова особенность всех великолепных парфюмов. В самом деле Mitsouko создает у обладательницы аромата ощущение того, что парфюм говорит со своей владелицей и каждый раз находит для нее новые слова.
Аромат начинается с мшистого запаха, который будто раздражает горло, но в течение долгих часов он раскрывается и становится успокаивающим средством и дает ощущение медовых фруктов. Терпение вознаграждается сторицей. Часы «умирания» Mitsouko настолько прекрасны, что хочется нажать кнопку «пауза». У кого-то аромат может вызвать отвращение: у каждого парфюма есть те, кто его ненавидит, и это совершенно нормально.
В древнем Киото были когда-то душистые часы, по которым гейши определяли время. В этих часах была тщательно калиброванная палочка благовоний, которая каждый час испускала новый аромат, поэтому понюхав ее, можно было сказать, который час. Mitsouko не становится каждый час новым парфюмом, но в течение дня раскрывающийся аромат впечатляет и очаровывает. Найдите аромат в магазине, нанесите, отправляйтесь домой и каждый час глубоко вдыхайте его, так вы узнаете историю Mitsouko.
Ревущие двадцатые
1920–1929
Возьмите кусочек сахара, смочите его парфюмом, съешьте, и ваши глаза засияют ярче. Этот маленький ритуал, очень соблазнительный, был невероятно популярен среди школьниц в 1924 году. Это стало одним из тех веяний, которые возникают буквально из ниоткуда и на следующий год уже выходят из моды. В 1920-х годах употребление духов внутрь было уделом специалистов, но и у школьниц были деньги на подобные развлечения.
В первые годы этого десятилетия парфюмерная промышленность, особенно в США, находилась в непростом положении. Спрос на парфюмы и душистые товары взлетел в годы Первой мировой войны. В военный период туалетные принадлежности стали необходимы для поддержания гигиены, о них рассказывали в ходе военной подготовки. У женщин, которые вынуждены были работать, появился независимый доход, и они могли тратить его на косметику. Когда война закончилась, торговля предвкушала «золотые дни», как и предсказывало специализированное издание The American Perfumer and Essential Oil Review («Журнал американских парфюмеров и эфирных масел») в 1921 году:
Как только женщина привыкнет пользоваться парфюмом и парфюмерными товарами, она не сможет обходиться без них в современной жизни. Финансовые трудности могут заставить ее экономить на средствах для собственного комфорта и красоты, но они едва ли вынудят ее полностью отказаться от них.
Это предсказание оказалось верным. Между 1913 и 1929 годами продажи парфюма утроились. Удивительный рост всего за шестнадцать лет. Но продавцы еще не могли мечтать об огромных прибылях. Проблема заключалась в Акте 1919 года, которым был введен «сухой закон». Спирт стал не только политическим врагом номер один, но и налоговым кошмаром, вечной головной болью для тех отраслей промышленности, в которых он использовался. Представители парфюмерной промышленности начали опасное лоббирование американского конгресса, которое увенчалось успехом. Они утверждали, что денатурированный спирт непригоден для употребления внутрь, поэтому налог на него следует снизить. Его необходимо разрешить к использованию в производственных целях. Лоббисты утверждали, что парфюмерная продукция приносит наибольшую прибыль; она способна заставить покупателя раскошелиться и помочь восстановлению экономики после войны. В отчаянном стремлении представить парфюмерную промышленность кристально чистой ветераны-парфюмеры собрались в отеле «Уолдорф-Астория». К ним пришли правительственные чиновники, которым было известно, что некоторые из присутствующих переправляли сырье для парфюмерии бутлегерам, получая прибыль до трехсот процентов. Парфюмеров предупредили, что любой из них, если он будет замечен в нелегальной торговле, предстанет перед законом.
И все же парфюм балансировал на грани закона. В 1920-х годах он стал символом эмансипации молодых женщин, которые экспериментировали с новой манерой поведения, социальными кодами и одеждой. Никто больше не довольствовался тем, что наносил капельку парфюма на носовой платок или пользовался ароматными саше. Новое поколение вдыхало парфюм, окуная в него сигареты перед тем, как закурить. Некоторые носили парфюм во фляжках, в которых впоследствии можно было держать и запрещенный законом джин. Для меховых манто существовали специальные парфюмы. Пить, курить, танцевать, потеть, целоваться, спать с мужчинами и душиться – все это сплелось в одном опьяняющем водовороте. Качественные ароматы были частью захватывающего дух шоу и пользовались беспрецедентным вниманием. В театре «Парамаунт» в Нью-Йорке в номере о кабаре на сцене появлялся гигантский флакон духов, который разворачивался, чтобы «показать в своей верхней части лицо и фигуру Дороти Невилл, тогда как остальные пятнадцать футов его высоты закрывали ее пышные юбки». Так писал об этом курьезе журнал Variety в марте 1927 года. Вокруг этого флакона из серебристых флаконов меньшего размера появлялись девушки из кордебалета.
По мере того как на полках магазинов становилось все больше красивых коробочек и сверкающих флаконов, модным женщинам уже было недостаточно просто наслаждаться каким-то парфюмом. Это должен был быть правильный парфюм. В повести Стефана Цвейга «Кристина», действие которой происходит в 1920-х годах, рассказывается о молодой женщине из Австрии, чья семья была разорена войной. Богатая тетушка пригласила ее провести несколько недель на модном альпийском курорте, и Кристина на какое-то время сумела убедить появившихся поклонников, что она богатая и достойная наследница состояния. Кое-кто из девушек ей позавидовал, особенно Карла, начавшая подозревать, что положение Кристины не настолько блестящее. Ее подозрения возникли после того, как выяснилось, что Кристина почти ничего не знает о поло и гоночных автомобилях и «не знакома с такими обычными парфюмами, как Coty и Houbigant». Вскоре ложь Кристины разоблачают, и она частично выдала себя тем, что не была знакома с модными ароматами. В самом деле бренд Coty был настолько узнаваемым и желанным в 1920-х годах, что с охраняемого склада украли товар на сумму двадцать тысяч долларов. Вор сказал шоферу типичную для гангстеров той эпохи фразу: «Оставайся на месте и не шуми, иначе тебе крышка». В то же время на границе между Тихуаной и Мехикали безработные актрисы из Голливуда сводили концы с концами, занимаясь кражей духов.
