Huile de Chaldée
Jean Patou, 1927
Парфюм для летнего отдыха
Довиль – это истинное воплощение курортного места, где стоит побывать и показать себя. Сен-Тропе, Канны, Портофино? В них нет ничего от Довиля 1920-х годов. Этот красивый деревянный прибрежный город в Нормандии годами был популярен у влиятельных и богатых, но он просто сошел с ума, когда светское общество снова начало развлекаться после окончания Первой мировой войны. На солнечную погоду рассчитывать не приходилось, однако это не мешало тысячам отдыхающих собираться в Довиле каждое лето и прогуливаться по недавно отстроенному променаду, чтобы познакомиться с последними модными новинками или стать законодателями мод.
Американцам, задержавшимся в Париже, здесь нравилось. До города было не больше пары часов езды. Танцовщица Джозефина Бейкер отдыхала в Довиле вместе со своим ручным гепардом по кличке Чикита. Англичане тоже обожали Довиль, поскольку это было идеальное место для экзотического отдыха. Многие видели неудачный снимок Уинстона Черчилля, на котором он позирует фотографу на пляже в своем маленьком купальном костюме и выглядит при этом очень сердитым. В Довиль съезжались отдыхающие со всего мира, так как именно здесь можно было одновременно увидеть игроков в поло из Аргентины, стальных магнатов и греческих королевских особ:
Вот женщина, которая надела на одно хрупкое запястье больше браслетов, чем любая другая женщина в Европе. Вот актриса, чей выбор одежды оказывает влияние на два континента. А вот группа высокопоставленных индусов, мужчины в европейском платье, женщины в традиционном белом муслине с оборками.
Приезд действительно важной особы, такой как король Испании Альфонс XIII, заставлял сердца трепетать, особенно когда его увидели за столиком в ресторане: он поглощал креветки, запивая их портвейном.
Список «гламурных» занятий был настолько регламентирован, что все «настаивали на том, чтобы делать одно и то же в одно и то же время, из-за чего возникало немалое столпотворение» – так писала Миранда, самый известный корреспондент The Sketch. Каждую неделю за ее подписью появлялась летняя колонка «Развлечения Довиля», приправленная слухами. Ланч следовало съедать в зимнем саду гостиницы «Нормандия», а после полагалось заняться спортом – гольфом, поло или теннисом. Вечер принадлежал «оргии трат»: казино, парадные ужины – на них танцевали сестры Долли, мешавшие официантам, которым никак не удавалось различить сестер-близнецов. И развлечения продолжались допоздна:
Этой небольшой группе людей свойственно не расставаться до шести или семи часов утра и встречать ранних купальщиков. Они расходились по домам, когда солнце стояло уже высоко в небе, пребывая во власти ужасного ощущения «утро-следующего-дня», поскольку их застали в вечерних нарядах.
Нам всем это знакомо, Миранда.
«Сердцем» Довиля был пляж, где горячие молодые штучки могли сражаться за место под солнцем в своих новых открытых купальных костюмах, которые с каждым годом становились все короче снизу и все смелее открывали грудь. Плавание, разумеется, было главным удовольствием. Дамам оно казалось особенно привлекательным благодаря героической Гертруде Эдерле. Многим из тех, кто входил в воду в Довиле, купание было не по душе, но все же они выглядели более привлекательно, чем Уинстон Черчилль, потому что хотели показать свои костюмы. Леди Диана Купер появилась в очень привлекательном купальнике с рисунком, и однотонные купальные костюмы сразу стали казаться устаревшими.
Еще одним развлечением на пляже Потиньер были солнечные ванны, а за ними последовали разнообразные занятия, неожиданно ставшие вдруг приемлемыми, хотя еще совсем недавно на них смотрели косо. У загара появились орды приверженцев, среди которых была и Коко Шанель. Она не только поставляла курортницам в Довиле их наряды для отдыха, но и ввела в моду загар, настолько она сама любила загорать. К сожалению, на северном побережье Франции погода не гарантировала, что кожа изрядно поджарится. Миранда выяснила, что белокожие женщины принимали ванны из хны, чтобы приобрести нужный оттенок кожи. «Щеки и губы они красили в насыщенный красный цвет, что создавало совершенно варварский эффект в духе «Русского балета». Кроме того, некоторые дамы полагали, что настоящий загар осенью будет излишним. Их поощряли не только имитировать загар, но и восстанавливать и отбеливать кожу с помощью специального средства «Après l’été» («После лета») от Elizabeth Arden.
Если хна была «домашним» и самым доступным средством имитации загара, то Жан Пату, чьи парфюмы в цвет волос радовали покупательниц в начале этого десятилетия, мог предложить кое-что получше: Huile de Chaldée. Пату, в прошлом нормандский мальчик, вошедший в мир моды после возвращения с Западного фронта; он владел бутиком в Довиле, где продавал невероятно модную спортивную одежду легионам дам, игравших в гольф, теннис и светским дамам. Пату начал предлагать своим клиенткам масло для загара (похожее на Ambre Solaire) с добавленным к нему солнечным фильтром. Средство было рыжевато-коричневого цвета, оно окрашивало ноги и могло служить основой макияжа. Легко представить, с какой скоростью оно расходилось. На переполненном пляже, где женщины поджаривались на солнце, стоило только одной из дам пожаловаться на шелушащийся нос, как какая-нибудь другая тут же вступала в разговор: «Дорогая, не волнуйся. Смотри, я купила это новое средство, которым ты можешь воспользоваться. Оно совершенно удивительное и пахнет божественно». И мгновенно вокруг собиралась кучка любопытных особ.
Huile de Chaldée и в самом деле пахнет так, словно средство создано для шалостей на песке. В его сильном аромате присутствовали ноты мускуса и опопанакса, теплый, сладкий, уютный запах для кожи, который отлично работает в сочетании с капелькой соли в воздухе. Ведь мороженое и сахарная вата кажутся вкуснее на берегу моря. Притягательный аромат Huile de Chaldée даже подтолкнул Жана Пату к выпуску парфюмерной версии на все времена года. Но производители других средств для загара тоже поспешили скопировать этот аромат, который быстро стал тем самым запахом солнечных каникул. После выпуска Huile de Chaldée прошел почти целый век, а мы до сих пор вдыхаем нечто подобное каждый год, но не в виде роскошного парфюма, а в виде лосьонов для защиты от солнца из сегмента масс-маркет. Когда мы сжимаем бутылочку и думаем о лете, то на самом деле думаем о средстве от Жана Пату, который заставил всех ассоциировать хорошее время с ароматом ванили, опопанакса и цветков апельсина.
Zibeline
Weil, 1928
Меховой парфюм
Норка, лиса и горностай, как вы пострадали из-за своего тщеславия. Трудно даже представить, что в 1920-х годах две трети женщин имели манто из того или иного меха. Многие были сделаны из «престижного» меха, но были и такие, которые шили из более экзотических животных, к примеру, вомбата или енота. Именно из меха енота шили дохи, в которые кутались водители авто, выезжавшие в неотапливаемых машинах. Меховые палантины и боа снова вошли в моду. Головы лис раскачивались на ветру, когда их богатые владелицы шли по Бонд-стрит.
