Парфюм Femme от Rochas обозначает поворотный пункт, после которого торнадо новинок, характерное для 1920-х и 1930-х годов, отступило, чтобы дать дорогу новому стилю. Разумеется, этот новый стиль был связан с ограничениями Второй мировой войны. Мы покидаем берег Жана Пату и его замысловатые наборы из парфюмерного коктейль-бара, берег Скьяпарелли с ее эксцентричностью и возвращаемся к истокам. Удивительно, но в головокружительном вихре ароматов эры джаза ни одной компании до 1944 года не пришло на ум назвать парфюм так просто: Femme («Женщина»). Как будто все готовили посыпанные золотистой пудрой макаруны с гранатом, забыв, что существует шоколадный пирог, хотя именно его всем и всегда хочется заказать. Femme был просто парфюмом, предназначенным для того, чтобы великолепно пахнуть.
То, что этот замечательный аромат был разработан в оккупированной Франции, только придает ему дополнительную привлекательность. Femme – это раннее творение Эдмонда Рудницка, создавшего многие классические парфюмы, которые мы знаем и любим (перелистайте страницы вперед, до 1960-х годов, и познакомьтесь с его триумфом – Eau Sauvage). Особенно мастерски он работал с цветочными нотами, нежно усиливая запах дынь и персиков до консистенции сочной спелости, но без признаков навязчивости.
В 1943 году Рудницка работал в промышленном районе оккупированного Парижа; ему недоставало гламура и надежды. И все же, используя забытые базовые ноты урсоловой кислоты, которые пахнут как мягкий и пышный чернослив из Ажена, он сумел создать роскошный, щедрый сливовый парфюм с формулой в стиле великих шипровых ароматов, таких как Mitsouko. Femme был красновато-коричневым эликсиром, восхитительным в использовании, если «надеть» его в первые прохладные вечера осени, когда листья начинают увядать.
В течение двух десятилетий столько парфюмеров, со многими из которых мы познакомились на этих страницах, приглашали женщин меняться, становиться другими или освоить иной аспект их женственности. Парфюм Femme был создан для того, чтобы пахнуть как женщина, а не для того, чтобы заставить женщину танцевать по прихоти парфюма.
Означали ли такие парфюмы, как Femme, конец новаторства? Разумеется, нет. Но они возвестили о том, что выбор стал проще, и в линейке парфюма присутствует толика сдержанности. Война на какое-то время поставила пантомиму на паузу.
White Shoulders
Evyan, 1945
Прозрачный парфюм
Белизна лакированной обсерватории, венчающей массивную крышу, резко контрастирует с темно-зеленым бархатом дубов, окружающих дом. Жасмин и другие душистые лианы, прикрывающие фасад, наполняют ароматом похожее на грот крыльцо, закрытое по бокам ставнями из дощечек, которое становится восхитительно прохладной и уединенной гостиной за стенами дома.
Плантация Бернсайд, «Луизиана»
Запах богатого старого Юга – это аромат белых цветов: жасмина Конфедерации, гардении и глицинии, окружающих большие старинные дома и дарящие свои сладкие завораживающие ароматы в жарком воздухе.
Эта душистая смесь ассоциируется с праздностью и леностью, поскольку она достигает своего пика, когда плавятся термостаты и останавливается любая деятельность, связанная с физическими или умственными усилиями. Если на вас такой жасминовый парфюм, то вы явно не намерены в ближайшем будущем завершить начатое дело. Пусть все дела медленно движутся к завершению.
Жасмин – это жизненно важный ингредиент в парфюмерии, даже более распространенный, чем роза. Так зачем же ограничивать его 1940-ми годами? Дело в том, что пора навестить одну из самых исступленных любительниц парфюма. Знакомьтесь: Бланш Дюбуа, героиня пьесы Теннеси Уильямса «Трамвай “Желание”». Эту роль на сцене впервые сыграла в 1947 году Джессика Тэнди, а потом в экранизации 1951 года снялась Вивьен Ли. Бланш испытывает такую же потребность в парфюме, какую многие из нас испытывают в чашке кофе. И разумеется, жасминовый парфюм является частью ее маниакального ухода за собой, когда она пытается привыкнуть к жизни в убогой, душной квартире ее сестры Стеллы в Новом Орлеане.
В те моменты, когда она не лежит в горячей ванне (борясь, таким образом, с жарой) или не пудрит носик, Бланш опрыскивает себя парфюмом, используя одеколон как средство от головной боли и пытаясь освежить душную атмосферу, чтобы сделать ее более приятной. В сочетании с красивой одеждой Бланш ее жасминовый парфюм – это все, что осталось от «Прекрасного сна». Так называлась усадьба, в которой прошла юность Бланш и Стеллы и которую Бланш умудрилась потерять при загадочных обстоятельствах. Ее коллекция старых флаконов из-под духов (вместе со звякающими бутылками спиртного) – способ сгладить острые углы. О Бланш в пьесе говорится, что она, как «мотылек», одержима мягкостью, сиянием и яркостью.
Жасминовый парфюм Бланш («двадцать пять долларов за унцию!»), распространяющий гипнотический, дурманящий аромат, стал частью ее арсенала смягчающих средств, как и абажур, который она покупает, чтобы сделать менее ярким свет голой лампочки в квартире и придать лицу моложавость. И эта мягкость Бланш, ее неприятие правды не позволяют понять, кто она: душевнобольная, обиженная жизнью, обманщица или все, вместе взятое. Все это, как и успокаивающее звучание ее имени, контрастирует с жесткостью и грубостью Стэнли, мужа ее сестры, который пытается выяснить факты о жизни Бланш. Ее мягкость противостоит и каменным мускулам Митча, ее будущего поклонника.
Жасминовый парфюм 1940-х годов, который определял себя как «лучший из тех, которые мир может предложить», под названием White Shoulders («Белые плечи») от Evyan. Это был американский аромат для американских женщин, с роскошными нотами, свойственными французской парфюмерии, и такой же высокой ценой. В чем сочетались белые цветы, мягкие, словно облако, один из великих парфюмов «на выход» двадцатого века. С другой стороны, Бланш скорее всего наслаждалась ароматами предыдущего десятилетия, таких как Joy.
Честно говоря, едва ли у Бланш хватило бы средств на White Shoulders, хотя этот аромат описывает именно такую женщину, как она. Название парфюма говорит о безупречной, привилегированной красоте леди, которая может позволить себе носить платья, открывающие ее идеально ухоженное и смазанное кольдкремом декольте. Ранние рекламы изображали женщину, смотрящую на продукцию White Shoulders, ее торс начинает таять чуть выше груди, и это нервирует. Белые плечи, даже если они венчают прекрасное бальное платье, делают женщину хрупкой и изящной. Белоснежная шея, изысканный затылок выглядят так, будто вот-вот сломаются.
Black Satin
Angelique, 1946
Рекламный парфюм
Angelique, какое милое нежное название для бренда. Так и представляешь себе компанию, основанную еще одной образованной, но состарившейся русской княгиней в изгнании, которая приглашает обеспеченных женщин в свой эксклюзивный салон за парфюмерными средствами и предлагает покупательницам чай из самовара.
