Мозес зажал лапой морду, но белка ухитрилась заткнуть пасть и второму братцу и выдохнула:
– Фуу! Теперь совещаемся спокойно. Главное слово для всех.
– Дружба! – сказала Жози.
– Здоровье, – выдвинула свою версию Матильда.
– Счастье, – предположила Зефирка.
– Ум, – произнес Снап.
– Этак мы никогда не найдем ответ, – приуныла Жози.
– Вы отказываетесь от третьей попытки? – пришел в неописуемый восторг сейф.
– Нет, – хором воскликнули все, – никогда.
Глава 18
Трудная загадка
– Молчи, не мешай нам думать, – рассердилась Матильда.
– А я что? Я ничего! Только спросил, – протянул сейф, – из чистого любопытства.
– Зефирка, спускайся вниз, вызови Густава и попроси у него помощи, – велел Снап.
Волшебный сейф запротестовал:
– Нельзя советоваться с тем, кого здесь нет. Думайте сами. Ответ, полученный с помощью справочной, не засчитывается.
Зефирка подошла к Матильде и шепнула ей на ухо:
– В лаборатории есть место для тайного разговора? Такое, чтобы мы беседовали, а вредный сейф нас не услышал?
Мотя показала лапкой на большой диван.
– Сейф прямо у моей клетки расположен. Когда злой профессор садился на диван и начинал по телефону говорить, до моих ушей ни словечка не долетало.
– Отлично, – обрадовалась Зефирка и закричала: – Эй, быстро, все на софу.
– Туда нельзя, – занервничал сейф.
– Почему? – прищурилась Жози.
– Я вас оттуда не услышу, – ответил сейф.
– Вот и хорошо, – засмеялась Зефирка.
Когда все залезли на диван, она тихо спросила:
– Видели на стенах шахты, по которой ходит лифт, надписи?
– Нет, – удивилась Жози, – там так быстро несешься, что ничего вокруг не замечаешь.
Зефирка вздохнула:
– Я-то ехала медленно, потом висела, пока меня за задние лапы не дернули. Я не такая худенькая, как ты, поэтому задержалась и разглядела то, что другие не заметили. Там на стенах короткие фразы. «Кислый очень». «Вертится, всем весело». «Круглая с паштетом». «Такса Лаура любит это больше всего». «Чем Роки и Мози дерутся». «Мягче мягкого». Думаю, это и есть кодовое слово.
– Зефирушка, оно одно, – напомнила Матильда, – а ты целую речь толкнула.
– Тот, кто делал надписи, зашифровал отгадку в примитивных загадках, – догадался Снап, – кислый очень – это лимон.
– А и правда, – обрадовалась Матильда, побежала к столу, принесла бумагу, карандаш и старательно накорябала «лЕмон».
Снап укоризненно вздохнул и исправил: «лИмон».
– Кто-нибудь знает, что такое «вертится, всем весело»? – спросила Зефирка.
– Элементарно, дорогая, думаю, это юла, – снова ответил пудель.
Матильда нацарапала на листке «Йола».
Снап покачал головой, перечеркнул первые две буквы и нарисовал вместо них одну. Получилось «Юла».
– Слова должны писаться как слышатся, – возмутилась белка.
– Уши у всех разные, – вздохнул Снап, – лично мои слышат «юла», твои «йола», а Зефирке и вовсе «комод» почудится. Матильда, потому-то и правила придумали, чтобы не писать как слышится. Выучи грамматику.
– Я ее в школе проходила, – заметила белка.
– Очень правильный глагол «проходила», – хихикнула Зефирка, – похоже, ты мимо грамматики прошла.
– Давайте не отвлекаться, – попросила Жози. – Круглая с паштетом – это совершенно точно банка.
– Паштет может лежать и в пакете, и на тарелке, – начал рассуждать Снап.
– Пакет не круглый, – возразила Жози, отняла у Матильды карандаш и аккуратно написала «Банка». – Что следующее?
– Такса Лаура это любит больше всего, – огласила Зефирка, – тут даже сомнений нет, одежда. Уж я-то точно знаю. Сшила ей миллион обновок.
– Вероятно, речь идет о платьях, – протянул пудель, – ты Лауре их шила.
Зефирка начала загибать когти:
– Еще шляпки, блузки, юбки, брюки, купальники, платки, шали, туфли… Ой, у меня когти закончились. У мопсов их по четыре штуки на лапе, а пятые маленькие нам в детстве доктор удалил, они не нужны.
– В теле нет ничего лишнего, – недовольно заметил Снап, – ох уж эти врачи! Вечно норовят что-то у тебя оттяпать.
– Не отвлекайтесь, – велела Матильда, схватила карандаш, засопела от напряжения, погрызла его кончик, и на листке появилось «Атешта».
Снап поднял лапы:
– О великие боги грамматики и правописания! Мотя! Ты чемпион! В слове из шести букв сделала четыре ошибки. Надо писать «ОДеЖДа».
– Какая разница, – рассердилась белка, – главное, все меня поняли. Не усложняй, Снапун. И не строй из себя самого умного.
– Я уже понял, что являюсь глупцом во многих вопросах, не починю, например, машину, если она в пустыне сломается. Но в области правописания я определенно лучший, – гордо заявил пудель.
– А вот и нет, – ринулся в бой Мози, – Сан Саныч на всех конкурсах по диктантам побеждает.
Снапик сдвинул брови, хотел что-то сказать, но Зефирка дернула его за лапу.
– Остановись, умная собака не станет ни с кем спорить. А если она со всеми спорит, доказывая, какая умная, то она очень глупая собака. Умный пес знает, что он умный, и ему этого довольно. «Чем Роки и Мози дерутся». Кто ответит?
– Лапами? – предположил Снап.
Братья замычали и замотали головами.
– Они не согласны, – поняла бульдогов Жози. – Мотя, расколдуй их.
– Если я вытащу пробку, мальчишки опять заорут, да так громко, что сейф услышит и из вредности их глупые слова ответом посчитает, – справедливо заметила белка, – пусть лучше напишут.
Мози схватил карандаш и что-то нацарапал, Зефирка попыталась прочитать слово, но потерпела неудачу.
– Мозес, ты знаешь арабский? – изумилась Матильда. – Никогда бы не подумала.
– Дорогая, это китайские иероглифы, – снисходительно заметил Снап. – Ну и ну, Мози, ты меня поразил. Всегда считал тебя… э… не особо преуспевшим в науках. И вдруг! Владение восточным языком. Приятный сюрприз.
Мози затопал задними лапами, шерсть на его загривке встала дыбом.
– Он вроде злится, – пробормотала Зефирка.
