— Ага, — саркастически вырвалось у Павла. — А как прикажешь убирать срач, что останется после мясорубки?! Я читал, что кровь находят даже после того, как пол обрабатывают наждаком! Поверхность облучают специальной хреновиной, которая выявляет даже микроскопические частицы органики, и крови в том числе!
— Никто в этой жопе, куда тебя занесло, не будет просвечивать яхту какими-то гребаными лучами, — устало возразил Багор. — Это тебе не Москва, Павлик. Кстати, вашу посудину можно потопить. Или сжечь. Тогда точно никаких следов не будет.
— Сжечь?! — задыхаясь, чуть ли не прокричал Павел. — А как я, по-твоему, доберусь до берега? Оседлаю морскую черепаху и попрошу ее сделать остановку у причала?!
— Не истерии, — холодно ответил Багор. — У меня в ушах трещит, когда ты начинаешь визжать.
— Я не имею права рисковать, — сквозь зубы проговорил Павел — Слишком многое стоит на кону.
— Ты можешь подстелить целлофан, — невозмутимо сказал Багор. — Тогда ни одна капля крови не прольется на настил.
— Какой целлофан?! Какая пила с топором?!! — простонал Павел. — Ты что, думашь, у меня здесь хозяйственный рынок?
Ему начало казаться, что он сходит с ума. Боже, зачем он доверился этому шизанутому придурку?!!
— И вообще, это твоя работа! Когда тебе надо было избавиться от твоей сучки, я все сделал сам! — крикнул он.
— Ну да, тут не поспоришь. Только одно дело — утопить пьяную шлюху в ванне. И совсем другое — переться на другой континент, чтобы разобраться с твоей не в меру упитанной женой. Все-таки моя была миниатюрная фея, перышко. И посмотри на своего динозавра с сиськами. Ладно. Ты шаришь в навигационном оборудовании? Сообщи мне свои координаты, это ускорит поиск вашего «Титаника».
— Спроси чего полегче, — проворчал Павел и выматерился.
— Что ты нервничаешь, парень? — усмехнулся Багор. — Не паникуй. У тебя имеется еще один вариант. Пассивный, так сказать. Когда завтра утром твоя благоверная очухается, уговори ее вернуться в Хантли. И тогда я все закончу, как мы и условились. Только сделай это не позднее завтрашнего дня. Так и быть, я потрачу еще один день на это мутное дело. Но только ни секундой больше. У меня еще дела в Суон-Хилл.
— Не пойдет, — решительно возразил Павел. — Мы попросту не успеем, даже если Веста согласится. А она вряд ли послушает меня. Слушай, Багор. Я свою часть договора выполнил, и ты мне должен. И ты не слиняешь так просто, оставив меня тут один на один с этой храпящей навозной бочкой.
В трубке долго молчали, затем послышался вкрадчивый голос Багра:
— Дружок, ты правда считаешь, что можешь мною командовать? Не советую говорить со мной в таком тоне. Только представь на секунду, что я сейчас отключусь. Вырублю телефон и отправлюсь домой. А ты так и будешь бултыхаться на волнах, как дырявый гандон. А даже если ты выберешься, то что сделаешь? Побежишь к легавым? Или попробуешь прессануть меня другим способом? Не советую вставать у меня на тропинке, парень. Хотя ты можешь рискнуть. Что скажешь?
От этой издевательско-насмешливой тирады Павел на мгновение лишился дара речи.
«А ведь он вполне способен на это», — мелькнула у него ужасающая мысль. «Вот так все бросить и уехать как ни в чем не бывало! Что тогда будет?!!»
— Багор, я совершенно другое имел в виду, — запинаясь, проговорил он. — Пойми, разве я знал, что она…
— Хватит сопли размазывать, — жестким тоном прервал его Багор. — Гм… сколько примерно времени и как быстро вы двигались?
Прикинув в уме, Павел ответил:
— Она что-то говорила про крейсерскую скорость. Я точно не знаю, но мне кажется, это двадцать километров в час. Думаю, что плыли мы часа два.
Багор присвистнул.
— Какого хрена на таком расстоянии в море делает буй, к которому она привязала яхту? — полюбопытствовал он.
— Хрен его знает, — раздраженно ответил Павел. — Так что?
Багор некоторое время раздумывал, шумно дыша.
— Знаешь, она призналась про наследство, — вдруг сказал Павел, рискнув выложить последний козырь. — Все оказалось куда лучше, чем я предполагал.
— Да? — оживился Багор. — Врешь, наверное?
— Нет, это правда. Поэтому предлагаю в наш договор внести дополнительное соглашение. Ты разбираешься с Вестой, вытаскиваешь меня отсюда, а я накидываю тебе сверху еще пятерку «зелени».
— Пять тысяч долларов? — переспросил Багор.
— Именно.
— Десять.
Павел вытер пот, выступивший на лбу.
«Вот паскудник. Вконец оборзел», — выругался он про себя.
— Багор, поимей совесть.
— Она у меня как хомяк — или спит, или грызет. Короче, Павлик. Десять «косых», или я вешаю трубку, — пригрозил Багор.
— Идет, — выдавил Павел. — Ты не оставляешь мне выбора.
— Это правда. Но задайся себе вопросом — кто еще будет делать за тебя эту паршивую работу? То-то же.
— Своей смертью ты не сдохнешь, — вырвалось у Павла.
— Все может быть. Кстати, дружище. Прилюсуй к моей сумме оплату расходов на то, чтобы добраться до тебя, — сказал Багор. — Я ведь по воде ходить не умею. Придется взять в аренду катер или еще что-то в этом роде. Я, кстати, сильно рискую. Вероятно, появятся нежелательные свидетели, и с ними тоже нужно что-то делать. Может, цена возрастет. А может, я соглашусь принять от тебя ключи от одной из квартир, которые тебе достанутся в наследство.
«Хер тебе», — с ненавистью подумал Павел.
— Нам нужно закончить это дело, — хрипло произнес он вслух. — И как можно быстрее. О деньгах поговорим после.
— О деньгах никогда не поздно разговаривать. Хорошо, я что-нибудь придумаю. Все, пока. На связи, — вместо прощания бросил Багор, и его голос оборвался.
* * *
— Твою мать! — прорычал Павел. Ему стоило огромных усилий, чтобы не запустить телефон в стену. — Черт!
Его взгляд наткнулся на полку, где стояла сувенирная композиция из восьми нот, тускло поблескивающая серебром.
Шагнув к полке, он с яростью смахнул ее рукой на пол, скрипичные ключики жалостливо тренькнули. Затем Павел плюнул в фотографию брата Весты.
Как она там говорила? Восемь нот?!
«Бред сивой кобылы!!!»
Мутно-белесый плевок, словно неуклюжий слизень, пополз вниз, оставляя за собой влажный след.
«Угу. Ты еще ногой топни, как ребенок. Лузер, вот ты кто», — мрачно подумал Павел, пытаясь привести свои мысли в порядок.
Сейчас он уже жалел, что поторопился, подмешав в бокал Весты снотворное.
Что теперь с этим всем делать?!
Скрипя зубами, мужчина был вынужден признать, что совершил ошибку, не проявив настойчивость и не уговорив Весту оставтся хотя бы на одну ночь в бунгало, где уже вторые сутки мается от безделья Багор. Случись так — труп Весты уже давно лежал бы в морге, а он, «безутешный» вдовец, изображал бы глубокое горе, подсчитывая при этом в уме навар, причитающийся ему как единственному наследнику…
