– Куда на этот раз?
– Вить, ты не подумай, мне от тебя ничего не надо. Ничего… кроме малюсенькой информации.
– Ненавижу! – процедил Столяров.
– Кого ненавидишь?
– Не кого, а что. Терпеть не могу, когда передо мной разыгрываются бездарные спектакли. Вытри слезы, я уже понял – они не настоящие. Решила взять меня на жалость?
– Вить, я…
– Молчи. Не хочу ничего знать.
– Если ты мне откажешь, я впаду в глубокую депрессию.
– Впадай на здоровье. Только постарайся за это время научиться более правдоподобно изображать из себя жертву. Ты не актриса, Катка, тебе не мешало бы взять несколько уроков актерского мастерства. Глядишь, в следующий раз тебе и впрямь удастся ввести меня в заблуждение. Но сегодняшнее шоу с треском провалилось.
– Значит, выслушать меня ты не хочешь?
– А ты намерена говорить правду?
– Да.
– У тебя ровно пятнадцать минут. Отбрасывай все лишнее и вещай строго по сути.
Копейкина уложилась в отведенное ей времечко, вкратце рассказав Столярову о событиях последнего месяца.
Равнодушно пожав плечами, Витька спросил:
– Ну и что дальше?
– Как что, разве ты не видишь – связь налицо.
– Какая связь?
– Я голову даю на отсечение, Нижегородская была знакома с Марыгиным.
– И?
– Вить, мне надо как можно больше узнать о том деле.
– Узнавай, кто мешает-то?
– Издеваешься, да?
– Ничуть. Ты у нас девушка предприимчивая, находчивая, к тому же постоянно читаешь детективы, посему флаг тебе в руки. Действуй.
– Одной мне не справиться, по крайней мере, на данном этапе нужна помощь со стороны.
– С моей стороны?
– Именно.
Витька надул щеки, отчего сразу стал похож на недовольную жабу, которую вынудили покинуть любимое болото.
– Чего конкретно от меня надо? – буркнул он спустя минуту.
– Узнай фамилию следователя, который тридцать лет назад вел дело Марыгина. Больше от тебя ничего не требуется.
– А следователь тебе зачем?
– Так поговорить с ним необходимо. При условии, что он еще жив и пребывает в твердой памяти.
– Поехали, – Столяров встал с кресла и подошел к двери.
– К следователю? Так ты его знаешь?
– Поехали к тебе в коттедж!
– А зачем?
– За диском, – рявкнул Витька и вышел в коридор. – Иначе Регинка меня со свету сживет.
Выскочив из подъезда, Катка огляделась.
– А где твоя тачка?
– В сервисе стоит.
– Опять?
– Не опять, а снова. В область поедем на «Фиате». Давай-давай, не стой, открывай, между прочим, на улице не жаркое лето.
Заведя мотор, Катарина порулила в коттедж.
Виктор хранил партизанское молчание. Уже подъезжая к поселку, Копейкина попыталась закинуть удочку.
– Вить, касательно Марыгина…
– Сделай одолжение, включи радио. И желательно погромче.
– Но тогда ты меня не услышишь.
– Этого я и добиваюсь, на время оглохнуть и не слышать твой надоедливый писк.
Катка насупилась.
– Писк? Ну спасибо.
– Пожалуйста.
– Можешь забыть все то, о чем я тебе рассказывала и просила. И без тебя прекрасно справлюсь. Заберешь сейчас свой диск и…
Витька заткнул уши руками.
Катарина недовольно фыркнула.
Остановившись у ворот, она протянула приятелю ключи.
– Бери.
– Что это?
– Сам не видишь? Ключики от коттеджа. Этим откроешь калитку, а эти от входной двери. Я останусь в машине. Диск Регинки лежит на столе в кабинете. Увидишь.
– Пошли вместе.
– Ты не маленький мальчик, нуждающийся в опеке. Заберешь диск, закроешь дверь и вернешься, ничего с тобой не случится.
Столяров взял ключи и пробормотал нечто нечленораздельное.
Катарина сидела в «Фиате», гадая, как же теперь – после отказа Витьки – найти нужную тропинку, по которой можно будет добраться до правды? Как? Неизвестно.
Тем временем Столяров поднялся на крыльцо и воткнул ключ в замочную скважину. Когда замок был открыт, Витька толкнул дверь и, оказавшись в темной гостиной, нащупал выключатель.
Клавиша щелкнула, но гостиная по-прежнему оставалась во мраке.
– У них ко всему прочему и света нет. Замечательно. Придется в темноте шарить.
На ощупь направившись к кабинету, Столяров услышал быстрые шаги. Обернуться Витька не успел. Его с силой саданули подсвечником по затылку.
Вцепившись в руль, Катарина потихоньку раздражалась.
– Сколько можно искать диск, ведь ясно сказала, он на столе в кабинете.
Повернув голову влево, Копейкина нахмурилась. Не заметив в окне света, она нехотя вышла из салона, шмыгнула в калитку и потопала к крыльцу.
Заметив открытую настежь дверь, Ката сжала кулаки и приготовилась устроить Витьке разбор полетов.
Переступив порог, она стала щелкать выключателем.
В следующую секунду произошло из ряда вон выходящее событие. Катарину схватили крепкие руки, повалили на пол, после чего во рту оказался кляп. Дальше – больше. Неизвестный, вооружившись веревкой, начал быстро стягивать за спиной конечности. И под конец на голову Копейкиной был помещен вонючий – отдающий плесенью – мешок.
– Попалась, голубушка, – прохрипел над самым ухом противный голос.
– Что с ней делать? – вопрошал второй, писклявый и до боли противный голосок.
– В кладовку!
Катку подняли с пола и приказали двигать вперед.
– А начнешь рыпаться, бошку снесем!
В кладовке Копейкину заставили сесть на пол.
– Давай веревку, – потребовал неизвестный у подельника.
– Может, включить свет?
– Нет. В темноте справимся.
Брыкающийся Витька, который к моменту появления Катарины уже сидел на полу с кляпом во рту, перевязанными руками и мешком на голове, начал гудеть.
– Не нравится, – хмыкнул писклявый голос, без сомненья принадлежавший женщине.
– Помоги мне.
Прижав Катарину спиной к спине Столярова, грабители – а в том, что в коттедж пробрались именно они, Катка нисколечко не сомневалась – стали ловко орудовать веревкой.
